Дункан звонил минуту, не отрывая палец от звонка.
— Либо его нет, и тогда ищи ветра в поле, либо он смотрит на нас и не хочет впускать.
Кабтаб огляделся, проверив, что за ними никто не следит, и, встав так, чтобы попасть в монитор, стал бешено жестикулировать. Если Изимов видел их, то должен был понять, что они не могут тут долго торчать.
— Пошли, — наконец сказал Кабтаб. — Может, он сдох.
Они вернулись к Дункану. За чашкой кофе Дункан сказал:
— Теперь все это только на наших плечах. Но должен же быть какой-то выход!
В дверь позвонили. Включив монитор, Дункан увидел женщину с пышной прической, закутанную в алый плащ. Несмотря на худое лицо, выглядела она неплохо. Даже несмотря на черную губную помаду.
— Кто там?
— ЧП, — сказала она. — Впустите меня.
Дункан приказал двери открыться. Он встретил женщину на пороге и, прежде чем она успела сделать несколько шагов, спросил:
— Кто вы?
— Вам лучше не знать, — ответила она, улыбнувшись. Затем она достала из кармана плаща карточку, сверилась с ней и сказала:
— Вы — Бивульф, а он — Иеремия Скандербег Вард, верно?
— Откуда вы знаете?..
— Это неважно. Я не могу оставаться здесь долго. Меня послали передать вам, что запись, которую вы оставили для Изимова, стерта, так что можете о ней не беспокоиться. И… — Она облизала губы и замолчала.
— И?..
— И что Изимов умер.
Дункана пробрала дрожь, а Кабтаб воскликнул:
— О Боже!
— Умер рано утром. Власти об этом еще не знают. Меня послали предупредить вас, потому что вы оставили ему запись. Что вы хотели передать руководителю?
— Я скажу! — понесло Кабтаба. — Только… от чего он умер?
— Я ничего не могу об этом сообщить. Что у вас за информация?
— Это черт знает что! — сказал Дункан. — Два человека исчезают в один день… Да ганки просто изойдут пеной!
— Два? — спросила женщина. — Почему два? О чем вы? И почему «исчезли»?
— Я не полный идиот! — вскипел Дункан. — Ведь это БПТ убили Изимова, не так ли? Он стал слишком нервным последнее время, и ему перестали доверять!
— Ты торопишься с выводами, Эндрю, — попытался остановить его Кабтаб. — Откуда ты…
— Может быть, — продолжал Дункан. — Но у меня уже есть некоторый опыт общения с подпольщиками! Изимов чувствовал, что становится ненадежным, и поэтому боялся. Он был затупившимся орудием, и ему больше не доверяли!
— Вы просто параноик, — сказала женщина.
— Может быть! — заорал Дункан. — Но спорю на что угодно!..
— Успокойся, — мягко сказал Кабтаб. Правда, при этом он сжал плечи Дункана своими мощными лапищами железной хваткой робота. — А то ты убедишь их в том, что на тебя тоже уже нельзя положиться.
Дункан сделал несколько глубоких вдохов и представил себе залитый солнцем зеленый луг, на котором резвятся нимфы и фавны. Кровь отхлынула от лица, дыхание выровнялось.
— Все в порядке, — сказал он. — Может быть, я действительно слишком подозрителен. Вы должны простить меня, принимая в расчет то, какую жизнь мы ведем. Отличная питательная среда для подозрений. Как гной для бактерий.
— Очень поэтично, друг мой, — сказал Кабтаб и убрал руки. — Так какое сообщение ты имеешь для нас, женщина?
— Мне приказано передать его Бивульфу без свидетелей. Вы должны уйти в другую комнату, а вы, Бивульф, должны обещать мне, что ничего ему не передадите.
— Обещаю, — сказал Дункан, а про себя подумал: «Это уже зависит от того, что ты мне скажешь. В любом случае, расскажу я или нет, Кабтаб будет в опасности».
Падре с негодующим видом, беззвучно шевеля губами, вышел.
— Вот что я обязана вам передать… — начала женщина.
Она говорила еще с минуту, и глаза Дункана открывались все шире и шире. Но, несмотря на эффект, произведенный ее словами, он не издал ни звука.
— Повторите, — приказала она.
Он повторил все слово в слово.
— Хорошо, — сказала она. — Теперь говорите, что у вас за ЧП.
Теперь уже у нее широко раскрылись глаза, и, несмотря на смуглую кожу, она побледнела. Когда Дункан закончил, она воскликнула:
— Мой Бог! Я не знаю! Это может решить только руководитель. Я не уполномочена принимать участие в подобных делах! К тому же у меня нет ни малейшей идеи, как разрешить эту ситуацию.
— Тогда лучшее, что вы можете сделать, — это в темпе уносить свой зад, — сказал Дункан. — Вы можете срочно связаться с руководителем? У нас нет ни минуты отсрочки.
— Думаю, что сумею.
Она повернулась и пошла к дверям, но остановилась и обернулась:
— Когда вам нужно идти на работу?
— Через два часа и пять минут.
— Ждите здесь. Если до этого времени не получите от нас никаких известий, придумайте себе уважительную причину для отгула.
Вошедший в комнату Кабтаб походил на растрепанного и злого льва, подыскивающего себе жертву.
— Ушла эта сука?
— Она же просто делает свою работу, — сказал Дункан. — Хотя, по-моему, сама не знает, в чем эта работа заключается. Я так точно не знаю.
— Может, я и вправду несправедлив к ней, — задумчиво произнес падре. — Я загляну себе в душу и выясню, так ли это. Если так, то придется мне найти способ простить себя. И ее — за то, что меня спровоцировала.
— У нас есть более важные предметы для размышлений.
— Нет ничего важнее души.
— За возможным исключением брюха, — заметил Дункан, упершись взглядом в огромный живот Кабтаба.
— Душа и брюхо связаны хитроумнейшим образом, — заявил падре Коб. — Тот, кто распутал эту связь, воистину свободен.
— От чего? — Дункан нетерпеливо взмахнул руками. — Слушай. Она сказала, что скоро к нам придет команда из Бюро по Перевозке и Доставке. То есть с виду они будут пэдэшниками — а может, и настоящими, это неважно. К их приходу мы должны приготовить Руиз. Они не хотят задерживаться дольше абсолютно необходимого.
— Что мы должны сделать?
Дункан объяснил, и оба принялись за работу. Закаменив Руиз, они придали телу органички «позу плода» и, замотав клейкой лентой на случай, если женщина неожиданно придет в себя, вновь запихнули в цилиндр, потом выволокли, завернули в простыню и поверх еще раз заклеили лентой.
Пока тянулись следующие пятнадцать минут, Дункан обратил внимание на проезжавшую под окнами патрульную машину органиков. Медленно вращался совиный глаз установленной на вертикальной штанге телекамеры. Водитель оживленно беседовал о чем-то с приятелем.
Дункан внутренне порадовался тому, что закон разрешал правительству устанавливать камеры наблюдения только на перекрестках и на патрульных машинах. Если бы, как настаивали высшие чины, камеры стояли на каждом перекрестке, случай с Руиз и визит агента БПТ не прошли бы незамеченными. Даже команду пэдэшников засекут на нескольких перекрестках и, возможно, с патрульных машин. Впрочем, Дункан был уверен, что маршрутный лист команды отправлен в органический банк данных. Насколько детальную проверку выдержит этот лист, Дункан не знал. Следовало надеяться только, что документ не вызовет подозрений. Скорее всего никому из ганков вообще не придет в голову его проверять.
