Парадный кортеж Киннисона остановился возле выстроенных на плацу босконских гвардейцев. Ответив взмахом руки на их нескончаемые приветствия, тиран пригласил всех двенадцать советников занять почетные места в своем лимузине, в котором было как раз двенадцать свободных сидений, и поехать с ним во дворец. Им пришлось оставить телохранителей. Офицеры ясно поняли, что вовсе не почести предназначались им во дворце — все приготовления скорее напоминали смертный приговор. Но что они могли поделать? Они посмотрели на свою безоружную охрану, затем на вооруженную излучателями свиту Ганнеля и наконец на вертолеты, из открытых люков которых торчали дула излучателей.
Офицерам пришлось принять приглашение. Подъезжая к дворцу, они ждали, что тиран прикажет арестовать их перед главным входом, где стояла колонна солдат, прибывших на флагманском корабле. Однако Ганнель произнес первое слово не раньше, чем они оказались в кабинете. Он закатал рукав защитного скафандра, и на его запястье засверкала всеми цветами радуги Линза.
— Да, я — линзмен, — сообщил он поразившимся, но не дрогнувшим босконцам. — И знаю обо всем, что вы замышляли в мое отсутствие, несмотря на все, что я говорил вам. Если бы я был Ганнелем, то немедленно приказал бы вас расстрелять за измену. Но я не Ганнель. Я — один из линзменов, коллективные действия которых вы приписывали линзмену Икс-А-Икс. Во дворец вместе со мной прибыли и другие линзмены. Снаружи стоят линзмены и проверенные ветераны Галактического Патруля. Флот, окруживший планету, — Великая Армада Патруля. Все босконские корабли погибли, не достигнув Кловии. Другими словами, Бос ком и я навсегда лишилась своей власти. Отныне всеми мирами будет управлять Цивилизация. Как ее представитель, я должен спросить вас, самых сильных людей вашей мрачной культуры, — поможете ли вы нам править, как того требуют принципы Цивилизации, или предпочитаете умереть?
Фраллийцы были готовы принять смерть. Один из них высказался за всех:
— В одном нам повезло, линзмен. Ведь, как я понял, ты не собираешься нас пытать?
— Что ж, — улыбнулся Киннисон, — ничего иного я и не ожидал. И я доволен вашим ответом. С такой твердой основой нам нужно всего лишь исправить ваши ошибочные представления о…
— Неужели ты думаешь, что вашим терапевтам удастся приспособить нас к условиям Цивилизации? — ехидно спросил тот же босконец.
— Не думаю — знаю, Ланион, — заверил его Киннисон. — Эй, парни, возьмите их и заприте в той комнате, о которой я говорил вам.
И босконцев увели в одну из комнат дворца, где уже находились Ворсел и Тригонси. Через некоторое время туда же пришел и Киннисон.
— Не знаю, смогу ли уговорить тебя не оперировать мой разум, — внезапно охрипшим голосом произнес Ланион, — но попробую. Я видел ужасные шрамы, которые остаются после таких операций, и они мне не понравились. Не думаю, что найдутся какие-либо лекарственные препараты, которые впоследствии избавят меня от желания покончить с собой. Лучше убей меня сразу, линзмен, — ты сэкономишь время и силы.
— Ты меня не правильно понял, Ланион, — спокойно ответил Киннисон. — Мы собираемся не оперировать вас, а обучать. Вы ни на мгновение не утратите разума и будете полностью контролировать свои мысли. Мы просто добавим к вашим знаниям о Босконии исчерпывающую информацию о Цивилизации — вот и все.
Через некоторое время дело было сделано. Оно оказалось совсем не простым — но вот Киннисон безмятежно улыбнулся и проговорил:
— Ну, теперь вы знаете и Босконию и Цивилизацию и становитесь одними из самых могущественных людей обеих галактик. Вами известно, что мы не притрагивались к вашему разуму. Поскольку вы не теряли ментального контакта с нами, то понимаете, что мы сообщили вам абсолютно достоверные сведения о нашей культуре.
— Удивительно, но все, что ты сказал, правда, — признал Ланион. — Я все время следил за собой и знаю, что мои мысли не изменились, и я при желании в любую минуту могу покончить с собой.
— Верно, — согласился Киннисон, стараясь не подать виду что заметил некоторую разницу в прежних и новых намерениях Ланиона. — Значит, сейчас мы можем продолжить прерванный разговор. Скажи, Ланион, ты все так же предпочитаешь работать ради личной власти или будешь трудиться на благо всего общества?
Фраллиец ненадолго задумался, а потом спросил:
— Ты не потребуешь, чтобы я принял ваш так называемый альтруизм и прочие качества слюнявых младенцев?
— Ни в коем случае, — подтвердил Киннисон. — Что тебе больше по душе? Что тебе кажется более достойным и важным?
— Ну… я бы… проклятье! Ты победил, линзмен! — воскликнул эксбосконец и протянул руку землянину.
К такому же решению пришли и остальные одиннадцать его сослуживцев. Все они вместе с Ланионом стали верными и надежными помощниками Цивилизации и в дальнейшем сыграли немалую роль в бескровном покорении Фралла. Доскональное знакомство с Босконией позволяло им безошибочно определять, какую работу нужно проделать.
Расставшись с ними, Киннисон поспешил на Z9M9Z, где его уже давно ждал Хейнес.
— Час пробил, мой юный друг! — потирая руки, возбужденно проговорил Командир Порта. — Мы должны завоевать Онло! Кстати, у тебя нет плана, как это лучше сделать? Клянусь Клоно, я обкусил свои ногти почти до локтей, но так ничего и не придумал.
— Может, сначала закончить с Фраллом? — засомневался Киннисон. — Вы уверены, что здесь все в порядке?
— Абсолютно! — заверил Хейнес. — Фралл защищен не хуже, чем Земля или Кловия. Есть и управляемые силовые поля, и самые мощные генераторы Бергенхольма, и космические аккумуляторы солнечной энергии, — все! Мы здесь больше не нужны. Великая Армада готова стартовать в любую минуту, но у нас нет реального плана предстоящей кампании. Лучше всего, конечно, использовать не весь флот, а только космические конденсаторы, но мы не можем передвинуть солнце, а Торндайку не удастся направить луч так далеко. Полагаешь, негсфера нам тоже не подойдет?
— Вероятно, — задумчиво кивнул головой Киннисон. — С тех пор как мы в первый раз применили ее у них было достаточно времени, чтобы подготовиться к такой атаке. Я предлагаю подождать и посмотреть, что будет делать Надрек. Он хитер, как лиса, — от него получены какие-нибудь известия?
— Почти никаких, — помрачнев, усмехнулся Хейнес. — Он только сообщил, что все еще продолжает какие-то исследования. Может быть, тебе он расскажет подробнее о своих делах? Ты знаешь его лучше, — попробуй связаться с ним.
— Вряд ли я чего-нибудь добьюсь от него, — вздохнул Киннисон. — Думаю, Надрек не признается ни в чем даже под пыткой.
Тем не менее он послал вызов, который был немедленно принят.
— Киннисон, приветствую тебя! Я как раз направляюсь на Фралл. Скоро буду на «Директрисе».
— Великолепно! Тебя можно поздравить?
— Собственно говоря, работа сделана, но, к сожалению, она оказалась безрезультатной, — извинился Надрек, и через многие парсеки космического пространства землянин почувствовал нечто вроде палейнийского эквивалента жгучего стыда. — Ты мне позволишь никому не говорить о моем позоре? Я все свои объяснения запишу на пленку.
Ни Киннисон, ни Хейнес не дали своего согласия.
— Ну ладно, тогда слушайте. Мой план заключался в том, чтобы побудить онлонианцев к самоуничтожению. Однако все было проделано настолько плохо, что в каждом из трех главных куполов осталось по одному старшему офицеру, и я был вынужден применить грубую физическую силу. Мне пришлось самому уничтожить их. Как видите, я не справился с заданием. Прошу вас, примите мои глубочайшие извинения и не рассказывайте никому о моей неудаче, — закончил Надрек и отключил телепатическую связь.
Хейнес и Киннисон изумленно уставились друг на друга. Первым нарушил молчание Командир Порта.
— Что за дьявольщина! — пробормотал он и махнул рукой в сторону плотного скопления светящихся точек на главном мониторе. — Вся Армада не могла выполнить задачи, а он справился в одиночку, да еще извиняется, как будто его хотят поставить в угол или отправить спать без ужина!
— Такая уж у него манера, — вздохнул Киннисон. — Но каков мозг!…
Когда черный быстроходный корабль Надрека пришвартовался к борту флагмана и линзмены собрались втроем в командной рубке «Директрисы», Киннисон и Хейнес еще раз попытались узнать от палейнийца какие-нибудь подробности его блестящей операции на Онло.
— Вопрос исчерпан, — заявил Надрек с такой решительностью, какой земляне не ожидали от этого застенчивого существа. — Я практически ничего не смог сделать. Подобного провала у меня еще не было, и я не хочу, чтобы мне напоминали о нем. Если у вас есть планы на будущее, то рад предложить вам свои" скромные силы. Но не настаивайте на обсуждении моего позорного фиаско, иначе я покину вас и отправлюсь на свою родную планету. Говорить о своем поражении не буду. Доклад записан на пленку и опечатан моей личной печатью линзмена. Все — больше я не скажу ни слова. Надрек был непреклонен. Киннисону и Хейнесу пришлось смириться с мыслью, что они никогда не узнают правды об одном из самых важных событий босконской кампании. Отказавшись от расспросов, они позвали в командный пункт других линзменов и адмиралов Великой Армады. На совещании решено послать на Онло отряды Патруля, которые состояли из холоднокровных и ненуждающихся в кислороде существ. Идею им подал Надрек, который в частности сказал:
