Цугцванг - Сергей Борунов

Представляя Ивраоскаря злодеем, старик пытался понять, какую цель преследует лингвист. И разве присутствие собственного интереса должно непременно исключать его положительную роль в «сделке»? Каждый раз, когда старик допускал мысль о намерении инопланетной цивилизации убить кого-то из землян, у него тут же возникал вопрос: почему они уже этого не сделали? Была масса возможностей. И у жителей Евы, и у Ивраоскаря.

Под утро Петрович потерял ход рассуждений и задремал, так и не решив для себя, кто же всё-таки такой этот Ивраоскарь: правая рука Великого правителя, отправленная для подстраховки, либо человек, играющий по своим правилам, в свою собственную игру. Вероятнее всего, размышлять на эту тему ему и вовсе больше не придётся, так как этим же утром, весь лагерь проснулся от грохота приземляющейся станции.

Иффридж пришёл в чувство почти сразу. Айало ещё даже не приступил к изучению интересовавшего его предмета. Он сначала долго крутил его в руках, будто пытаясь найти потайной механизм, а после стал впихивать его в какой-то прибор, похожий на сломанный тостер.

— Чёрт с ним, с этим прибором! Отпусти меня, мне надо идти! — попытался договориться с астрономом Ифрридж.

— Да-да, сейчас, мне нужно буквально пару минут, — непринуждённо ответил учёный, продолжая корпеть над «тостером».

— Я тебе его оставлю. Дай мне уйти.

Астроном ничего не ответил. Из тостера прозвучал долгий пищащий сигнал, затем что-то зашипело и затрещало. Через мгновение учёный вынул «таблетку» и подошёл к Иффриджу. В это же время кресельные ремни ослабли.

— Знаете, что это? — спросил астроном Иффриджа, отдавая ему таинственный предмет.

Его лицо вдруг стало пугающе серьёзным, а старческая инфантильность исчезла без следа.

— Понятия не имею. Ещё не довелось этим воспользоваться, — ответил Иффридж, удивлённый таким скорым освобождением и переменами на лице астронома.

— О, вы этим пользуетесь с самого первого мгновения, как взяли его в руки. Это нейро-рекордер. Всё, что видите, слышите и чувствуете вы, видит, слышит и чувствует он. Это односторонняя версия, способная только вести запись и передачу событий в один конец. Это значит, что всё, что тут происходит, в ту же секунду узнаёт владелец «ответки» — точно такой же круглой безделушки, висящей на чьей-то шее.

— А бывают другие?

— Да. Бывают и те, которые не только записывают сигнал, но и воспроизводят. Это как терминал: ты диктуешь команду в «ответку», та передаёт её на «нейро-рекордер», который, в свою очередь, безжалостно принуждает своего владельца выполнить команду.

— Откуда ты это знаешь? — спросил шокированный Иффридж.

— У меня свои секреты, — вновь ушёл от ответа астроном и, став ещё мрачнее, продолжил: — Я выключил его на несколько часов. Дальше решение за вами. Вы можете дальше им пользоваться, если захотите. Но советую хорошенько подумать, уверены ли вы в благих намерениях того, кто вам это дал?

— Какие могут быть последствия?

— Какие угодно. Эти люди всюду суют свой нос, понимаете? Всюду. От них нет спасения.

— Вы знаете Великого Правителя? — Иффридж снова перешёл на «Вы», забыв о наглой выходке астронома.

Астроном ничего не ответил, к этому моменту из «тостера» выползла лента с какими-то загадочными наблюдениями, записанными на непонятном для Иффриджа языке. Астроном поверхностно взглянул на ленту, нахмурив брови, а затем обратился к своему гостю:

— Вам знаком господин Ивраоскарь?

— Да, — ответил Ифрридж, шок которого усиливался с каждым мгновением.

— Ему принадлежит «ответка». Именно он получает всю ту информацию, которую получаете вы.

— С ума сойти! — Иффридж задумчиво потёр лоб, увенчанный свежей ссадиной.

— Завтра, то есть уже сегодня утром, в десять часов, я буду ждать вас рядом с дворцом независимости. Там уже готовят сцену и трибуны. Если не придёте, на мою помощь можете больше не рассчитывать.

— Хорошо. Я могу идти?

— Разве я вас задерживаю? — удивлённо воскликнул Айало. — Только вот, будь я на вашем месте, не возвращался бы к Оливеру. Вы уже опоздали.

— Что? Что вы имеете в виду?

— Я же прочитал всё, что с вами происходило благодаря нейро-рекордеру. Произошедшее ему не пережить. И я говорю не о пуле в его печени. Понимаете?

Иффридж несколько секунд пристально смотрел в глаза астроному ничего не отвечая, а затем как ошпаренный вскочил и со всех ног понёсся прочь из его дома.

* * *

К тому моменту, как Тарас Петрович сообразил, что произошло, и прибежал в лагерь, часть экипажа уже высадилась под радостные приветствия оставшихся на Еве людей. Фёдор, Степан и Марк оживлённо рассказывали им о том, каким захватывающим и разнообразным оказался местный животный мир. Тибо пытался уговорить хоть кого-то попробовать его брагу из «тростника», а Михей и Анна скромно приветствовали прилетевших, застенчиво улыбаясь и ожидая, когда появятся Вениамин, Глеб и Макар.

Ивраоскаря нигде не было. Тарас Петрович спросил о нём Михея, как выяснилось, его никто не видел со вчерашнего вечера. «Видимо, готовит что-то серьёзное», — подумал старик, но, насильно прогнав мрачные мысли, всё же поспешил поприветствовать бывших коллег. Больше всего он скучал по Саше, который, по всей видимости, ещё не высадился с корабля.

— Что случилось? — испуганно воскликнул Фёдор, увидев, как Глеб и Вениамин, выносят из станции безжизненное тело Макара.

— Местные бросили его и ещё четверых наших на растерзание монстрам! — крикнул один из «очевидцев».

— Монстрам? За что? — группа людей, оставшихся на Еве, стала охать и жалеть о случившемся.

— Никто их не выгонял! Сами напились, как животные, и потребовали освобождения. Вот их и освободили, — ответил Роберт, который мимолётно и без особых эмоций поприветствовал товарищей и быстрым шагом направился куда-то вглубь леса.

— Да, да! Ещё один защитник нашёлся! — крикнул кто-то из толпы в адрес ретировавшегося учёного.

Возле тела Макара собрался народ: Вениамин и Глеб, Михей и Анна, Тарас Петрович, Фёдор и остальные земляне, остававшиеся на Еве во время неожиданного полёта на Кармен.

— Что это с ним?

— Анна, ты же врач! Скажи нам, что сделать, и мы постараемся ему помочь, — предложил Тарас Петрович и тут же получил одобрение от остальных присутствующих.

Но Анна не успела даже предположить, что случилось с Макаром, как неожиданно заговорил появившийся из ниоткуда Ивраоскарь:

— Ему уже никак не помочь. Но вы можете вернуть это тело его законному обладателю.

— А что с ним произошло-то?

— Ямник забрал его жизнь, — ответил лингвист с напущенным трагизмом.

— Кто?

— Ямник. Это тварь, питающаяся человеческим сознанием и памятью. Их пустили аудрианцы на свою планету, постоянно экспериментируя с