Присмотревшись, Марк узнал Курта Штиммеля, одного из сотрудников своего отдела, и уточнил:
— Насколько я понимаю, это поисковая партия? Русский археолог и два наших сотрудника, выделенные для сопровождения?
— Совершенно верно, — ответил Фридман, не глядя на экран. Очевидно, он уже успел несколько раз просмотреть полученную запись.
«Интересно, кто вёл наблюдение? Я не давал подобных поручений, да и по настроению Дитриха сложно предположить, что видеоконтроль над перемещениями археологической команды установлен с его ведома».
Дальнейший просмотр записи, которую кто-то умело смонтировал перед отправкой, вырезав рутинные, не несущие информации промежутки, прошёл в полной тишине, если не учитывать звуки, сопровождающие видеоряд.
Келли сел в ближайшее кресло.
Сжатые до размеров пятнадцатиминутного ролика события не вызывали ощущения фальсификации, съёмка сопровождалась вживлёнными в видеоряд данными, снятыми со сканеров, которыми была оснащена система видеонаблюдения.
— Ну? — обернулся Фридман, когда тоновый сигнал возвестил об окончании демонстрации.
Марк молча смотрел на погасший экран.
— Повтор, пожалуйста, — произнёс он.
— Вам что-то неясно? — По тону Дитриха было понятно, что он с трудом удерживает в себе вспышку праведного гнева. — Боевики Ляо выследили и уничтожили группу Багирова. Более того, они завладели уникальными образцами, которые русский археолог изъял из этого непонятного вкрапления в скальный монолит. Они убили гражданина России, двух наших сотрудников, один из которых, оказывается, работал на них. Мне присылают видеоотчёт о событиях по каналам засекреченной корпоративной связи, в то время как начальник службы безопасности без дела мотается по всем секторам освоения!
— Повтор, пожалуйста, — сдержав эмоции, вновь попросил Келли.
Дитрих раздражённо подал ему пульт.
Марк уже был собран, как туго сжатая пружина. Все посторонние мысли улетучились сами собой, рассудок сосредоточился на событиях видеозаписи.
Он чувствовал, что она каким-то образом связана с полученным неделю назад электронным посланием, но в данный момент предчувствия не принимались в расчёт — нужно было смотреть на достоверные документальные факты и искать, ловить в них частицы той информации, что проходила мимо внимания, закамуфлированная впечатляющим видеорядом.
Генри?
Имплант, расположенный за ухом Келли, едва приметно моргнул точечным светодатчиком.
На связи.
Снимай данные со зрительного нерва. Анализируй.
Келли остановил кадр, когда на экране крупным планом появилось изображение диверсанта, поднимающего на площадку верхнего скального выступа бездыханное тело своего напарника.
Кадр был удачным, во-первых, на нём было отчётливо видно лицо мёртвого азиата, с которого исчезла дыхательная маска, и Келли тут же набрал код опознания на личном карманном компьютере, постоянно соединённом с корпоративными базами данных.
Во-вторых, на изображении отчётливо просматривался забрызганный кровью Роберто Маскани прозрачный пакет, в котором предположительно находились микрочипы, собранные Багировым и Штиммелем с поверхностных слоёв впрессованного в каменный жёлоб древнего механизма.
Третьим, на что обратил внимание Генри, оценивающий информационную картину со своей точки зрения, были два непонятных продолговатых приспособления, размером с детскую ладонь, которые впились своими механическими лапками в экипировку мёртвого диверсанта.
«Вероятно, древние механизмы, — бесплотный голос Генри звучал в голове Келли. — Если анализировать только внешние данные, применяя известные технические закономерности, их кибернетические компоненты должны быть в сотни раз меньше, чем чипы, собранные в пакет. Ты видел пример древних нанотехнологий, Марк. Нет нужды раскрывать Дитриху мою сущность, но ты должен осведомить его: здесь имеет место грубая фальсификация. Чипы в пакете не могут принадлежать той расе, что изготовила прицепившиеся к мёртвому телу механизмы. Между ними, с моей точки зрения, просматривается явная технологическая пропасть…»
— Ну? — раздался голос Фридмана. — Я жду комментариев.
Марк взглянул на дисплей своего компьютера:
— Система опознала личность мёртвого боевика. Сен Кимер Ган, десять лет назад объявлен на Земле в общепланетный розыск.
— Как вы проморгали Маскани? — не обратив внимания на ценность полученной информации, взъярился Дитрих. — Сколько ещё агентов, завербованных Ляо, действует у нас под носом?
— Может быть, стоит найти режиссёра данного ролика и допросить его? — с вызовом ответил Келли. Обвинения в его адрес были серьёзными, и он не собирался снимать с себя ответственности, но разве сейчас время для карательных санкций? Нужно проглотить горькую пилюлю и действовать, работать на упреждение, чтобы…
«Ни слова больше, Марк. Не сообщай ему о сделанных мной выводах».
«В чём дело, Генри?»
«В твоих руках пульт дистанционного управления. На нём отпечатки пальцев Дитриха Фридмана и его ДНК. Умерь тон и постарайся больше не провоцировать его».
«Кто он?»
«Позже, Марк. Я проверяю информацию. Уходи оттуда под любым предлогом. Я скопировал запись. Есть как минимум один человек, который сейчас точно нуждается в твоей помощи».
Их мысленный диалог был прерван раздражённым голосом Дитриха:
— Опознание мёртвого боевика — это всё, на что способен начальник отдела корпоративной безопасности?
Марк поднял на него тяжёлый взгляд:
— Что вы хотите, господин Фридман? Свалить на меня ответственность за случившееся?
— Мне незачем это делать. Вы и так несёте перед корпорацией всю полноту ответственности, но в данном случае мне придётся пойти на крайние меры. Я вижу вашу некомпетентность. Вы отстранены от должности, если не способны ни предотвратить, ни толком прокомментировать действия диверсионной группы наших конкурентов, которые завтра могут превратиться в открытых агрессоров.
Марк порывисто встал, но предупреждение Генри заставило его удержаться от резких высказываний.
— Я арестован?
— Вы сняты с должности. На двенадцать часов назначено совещание руководителей отделов колониальной администрации, где я объявлю о кадровых перестановках. Постарайтесь не опоздать на это важное мероприятие.
Келли угрюмо посмотрел на Дитриха:
— В таком случае я свободен?
— До полудня. Советую не покидать здание офиса… а впрочем, мне всё равно. — Фридман вёл себя импульсивно, нелогично, вот и сейчас он просто отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
