– Вероятно, – сказал Р. Дэниел, – у вас очень сильное желание оградить свою жену от допроса. Думаю, вы сами не верите в те аргументы, которые только что привели.
– Да кто вы такой, чтобы мне указывать? – Бейли не помнил себя от бешенства. – Вы не сыщик. Вы машина цереброанализа, вроде тех электроэнцефалографов, которые стоят у нас в лаборатории. Пусть у вас есть и руки, и ноги, и голова, пусть вы умеете говорить, но вы всего-навсего машина. Думаете, если в вас вставили какую-то паршивую цепь, то вы уже сыщик? Не тут-то было! Так что помалкивайте и предоставьте мне все решать.
– Я думаю, будет лучше, если вы станете говорить тише, Элайдж, – спокойно сказал робот. – Пусть, по-вашему, я не детектив, мне бы все-таки хотелось обратить ваше внимание на одну маленькую деталь.
– И слушать ничего не хочу.
– И все же прошу меня выслушать. Если я не нрав, вы так и скажете, и никому от этого вреда не будет. Дело вот в чем. Прошлой ночью вы вышли из пашей комнаты, чтобы позвонить Джесси. Я предложил, чтобы вместо вас пошел ваш сын. Вы мне сказали, что у землян не принято посылать своих детей туда, где опасно. Распространяется ли этот обычай на матерей?
– Конечно, – начал Бейли и осекся.
– Вы понимаете, что я хочу сказать, – заметил Р. Дэниел. – Если бы Джесси беспокоилась о вашей безопасности и хотела предупредить вас, она бы сделала это сама, не подвергая риску жизнь собственного сына. Тот факт, что она все-таки послала Бентли, может означать лишь одно: она чувствовала, что он будет в безопасности, тогда как сама она – нет. Если бы заговор состоял из людей, не знакомых Джесси, она бы не опасалась за себя или, по крайней мере, у нее не было бы оснований для опасений. С другой стороны, как участница заговора, она знала, она наверняка знала, Элайдж, что за ней будут следить и узнают ее, в то время как Бентли мог проскочить незамеченным.
– Постойте, – с болью в сердце произнес Бейли, все это красивые рассуждения, но…
На столе комиссара бешено замигал сигнальный огонь. Р. Дэниел ждал, что Бейли ответит, но тот лишь беспомощно уставился на сигнал. Робот включил связь сам.
– В чем дело?
Послышался невнятный голос Р. Сэмми.
– Здесь находится леди, которая желает видеть Лайджа. Я сказал ей, что он занят, но она не хочет уходить. Она говорит, что ее зовут Джесси.
– Впустите ее, – спокойно сказал Р. Дэниел.
Его бесстрастные карие глаза встретились с полным панического ужаса взглядом Бейли.
Глава четырнадцатая
Власть имени
Ошарашенный, Бейли стоял не двигаясь, словно в столбняке, когда к нему, вся в слезах, подбежала Джесси и крепко прижалась, обхватив его за плечи. Его побелевшие губы беззвучно произнесли:
– Бентли?
Она посмотрела на него и затрясла головой, волосы ее при этом разлетелись в разные стороны.
– С ним все в порядке.
– Что же тогда?
Уткнувшись головой в грудь мужа, она произнесла тихим, едва слышным голосом:
– Я не могу так больше, Лайдж. Не могу. Я не могу ни спать, ни есть. Я должна все рассказать тебе.
– Не говори ничего! – в отчаянии воскликнул Бейли. – Ради Бога, Джесси, не сейчас.
– Я должна… Что я наделала?.. Это ужасно! О Лайдж!..
Ее слова утонули в рыданиях.
– Мы не одни, Джесси, – безнадежно сказал Бейли.
Она подняла голову и посмотрела на Р. Дэниела, видимо, не узнавая его. Скорее всего, из-за слез, которые потоком лились из ее глаз, она вообще вместо робота видела лишь бесформенное расплывчатое пятно.
– Добрый день, Джесси, – тихо сказал Р. Дэниел.
– Это тот… тот робот? – прерывающимся голосом спросила Джесси.
Она быстро провела по глазам тыльной стороной ладони и освободилась от обнимавшей ее руки мужа. Несколько раз глубоко вздохнула, и на мгновение на ее губах появилась дрожащая улыбка.
– Это вы, правда?
– Да, Джесси.
– Вы не против того, чтобы вас называли роботом?
– Нет, Джесси. Ведь я действительно робот.
– А я не против того, чтобы меня называли дурой, идиоткой и… агентом, ведущим подрывную деятельность, потому что я действительно…
– Джесси! – простонал Бейли.
– Не надо, Лайдж, – сказала она, – раз он твой партнер, пусть знает. Я больше не могу с этим жить. Я столько пережила со вчерашнего дня. Мне все равно, пусть меня даже посадят в тюрьму. Сошлют на самые низшие уровни и заставят жить на сырых дрожжах и воде. Мне все равно… Ты не позволишь им, правда, Лайдж? Ты не дашь меня в обиду? Я так… так боюсь…
Бейли поглаживал ее по плечу, ожидая, пока она справится со слезами.
– Она не совсем здорова, – обратился он к Р. Дэниелу. – Ее надо увезти отсюда. Сколько сейчас времени?
– Четырнадцать сорок пять, – ответил робот, не глядя на часы.
– Комиссар может вернуться в любую минуту. Слушайте, возьмите дежурную машину, мы поговорим обо всем на мотошоссе по дороге домой.
Джесси резко вскинула голову.
– На мотошоссе? О нет, Лайдж.
Самым успокаивающим тоном, на какой только был способен, Бейли сказал:
– Прошу тебя, Джесси, не будь суеверна. Мы не можем ехать по экспресс-дороге, когда ты в таком состоянии. Будь умницей, успокойся, а то мы не сможем пройти даже через общую комнату. Я принесу тебе воды.
Джесси вытерла лицо влажным от слез носовым платком и печально пролепетала:
– О, что стало с моим макияжем…
– Не стоит беспокоиться насчет макияжа, – сказал Бейли. – Дэниел, как там насчет дежурной машины?
– Она уже ждет нас, коллега Элайдж.
– Пойдем, Джесси.
– Подожди. Подожди минутку, Лайдж. Мне нужно что-нибудь сделать, со своим лицом.
– Сейчас это не имеет значения.
Но она отступила назад.
– Пожалуйста. Я не могу пройти через общую комнату в таком виде… Это займет буквально секунду.
Человек и робот стояли в ожидании: человек – судорожно сжимая кулаки, робот – бесстрастно.
Джесси начала рыться в своей сумочке в поисках необходимых принадлежностей. (Как-то Бейли торжественно заявил, что если существует на свете хоть одна вещь, которая не поддалась техническим усовершенствованиям и осталась такой, какой была еще в среднюю эпоху, так это дамская сумочка. Безуспешной оказалась даже попытка заменить металлическую застежку на магнитные затворы.) Джесси извлекла из сумочки маленькое зеркальце и косметический набор в серебряной оправе, который Бейли подарил ей на день рождения три года назад.
В этом наборе было несколько распылителей, и Джесси использовала каждый по очереди. Содержимое всех распылителей, кроме самого последнего, было невидимым для глаз, Она пользовалась ими с таким изяществом и ловкостью, которые присущи только женщинам и сохраняются в них наперекор всем обстоятельствам.
