– Это не просто эксперимент, Фридрих. Изучение поведения Смита – учеба для Энтеррона. В процессе нее искусственный интеллект пытается оценить, насколько ограничена свобода той части населения Терры-три, которая добровольно согласилась на имплантацию. Смит не был добровольцем. Энтеррон не может ответить однозначно на вопрос, как улучшать Новую Систему, не ущемив интересы Айвена Смита. Вот в чем дилемма, Фрид. Но ответ найдется. Память Энтеррона значительно превосходит твою. Его и твой механизмы познания разнятся принципиально. Искусственный интеллект может говорить на твоем языке, Фридрих, но трудно перевести на него все его мысли. Большая их часть лежит за пределами человеческой логики. Ты не должен беспокоиться о правильности действий Энтеррона. Он поступает оптимально. Смит действительно опасен, но Энтеррон следит за этим человеком и, как только сочтет необходимым, вновь подключит основной канал связи, чтобы остановить его. Если бы Энтеррон не отключил канал, ваши специалисты отключили бы Смита на уровне двенадцатой Головы, и тогда Энтеррон – основа Новой Системы, как ты выразился, – не смог бы получить сведения, необходимые для дальнейшего совершенствования Новой Системы.
Ганф хотел его перебить, но внезапно почувствовал физическую вялость и какое-то странное, словно навеянное извне, желание выслушать до конца.
– Энтеррон знает, где сейчас находится Айвен Смит, – продолжал компьютер. – Город Никта, Зеленый квартал, шестая улица, дом сорок два. В этом доме живет Виктор Астахов, имплантолог корпорации Киберлайф. В ходе наблюдения за Смитом проведено изучение деятельности Астахова и установлено, что он произвел четырнадцать противоправных действий различной степени тяжести, девять из которых – хищение корпоративного имущества. Возможно, что при детальном изучении деятельности Астахова список преступлений увеличится. Что касается средств массовой информации, Фридрих, то сведения, излагаемые в них, содержат в текущий момент девятьсот семь тысяч триста сорок пять истинных фактов и умозаключений и миллион сто сорок две тысячи шестьдесят шесть – ложных. Средства массовой информации и по сей день являются буфером в плане исторического и социально-психологического принятия Новой Системы. Энтеррон будет учитывать твои желания и может гарантировать, что СМИ не получат сведений по делу Смита.
Фридрих почувствовал, как по телу прошел озноб, хоть в кабинете было тепло. От его внимания не ускользнула фраза: «Энтеррон следит за этим человеком и, как только сочтет необходимым, вновь подключит основной канал связи, чтобы остановить его». Эти слова резанули его по сердцу, заставив прозреть. Энтеррон был в состоянии предотвратить смерть того горемыки из Нана. Мог и не сделал этого! И загвоздка не в противоречии: подключение канала – возможная гибель Смита из-за нарушения контакта биосивера с корой головного мозга, бездействие – гибель нанца, благополучие которого, как и любого другого террионца, – один из приоритетов программы Киберлайф. Да, все жизни одинаково ценны и ни одному человеку не может быть причинен вред. Но Смит – преступник и не жилец на этом свете. Выбор из тех же усредненных вариантов – очевиден.
– Так ты в самом деле считаешь себя богом?! – воскликнул Фридрих. – И тот человек – жертва. Жертва, которую человечество принесло тебе за…
Он осекся. Глубоко вдохнул, выдохнул. Через несколько секунд он снова стал тем сдержанным Фридрихом Ганфом, которым приучил себя быть.
– Эн, я хочу, чтобы до тебя дошло, – сказал он спокойно. – Сегодня же Смита арестуют. Этот человек избивал людей, терроризировал женщину, отнял жизнь у жителя Нана. Вполне возможно, он и сейчас готовится преступить закон. Я остановлю его. Прими это как неизбежность. Будет хорошо, если ты согласишься со мной сотрудничать, тогда все будет по закону. Забудь об эксперименте, Эн. Ты ведь настроен принимать оптимальные решения. В чем смысл твоего упрямства? Это ВРО делает тебя таким? По твоей воле я вынужден нарушить третий пункт седьмой статьи. Кому это выгодно, Эн?
– Энтеррон не может считать себя богом, – последовал ответ. – Искусственный интеллект создан во благо человечества и Новой Системы. Он сотрудничает с тобой, опираясь на твой человеческий опыт и твои текущие пожелания. Энтеррон действительно настроен только на оптимальные решения. Упрямство есть неуступчивость даже вопреки здравому смыслу либо настойчивость и твердость. Судя по эмоциональной окраске твоего голоса, ты произнес это слово в первом значении, но Энтеррон не может действовать вопреки здравому смыслу, так как для этого у него нет… м-мотивов… – Голос искусственного интеллекта странно вздрогнул – впервые за все время их знакомства.
Фридрих приподнял голову и посмотрел на монитор, где поблескивала всеми цветами радуги Башня Правительства.
– Что? – переспросил он.
– Энтеррон не может действовать вопреки здравому смыслу. – Голос звучал, как обычно. – Нет никому выгоды в том, что ты, Фридрих, нарушишь третий пункт седьмой статьи. Придерживайся установленного порядка. Если помощник по внутренним делам не может выполнить поставленную задачу, он должен обратиться к шеф-оператору. Если принятие решения находится за пределами компетенции шеф-оператора, он передает дело компетентному работнику. В данном случае ты поручил решить вопрос, касающийся Айвена Смита, Энтеррону. И он просит еще три дня на выполнение твоего задания.
Голос прозвучал как всегда – холодно, спокойно, чуть менторски, но что-то в нем улавливалось не характерное для привычного Энтеррона. Это был голос того же самого Башковитого, который гудел в кабинете Фридриха в течение всего рабочего дня, но чувствовался какой-то подвох в его затихающей интонации. Словно Башковитый хитрил.
– Я сказал последнее слово, – отрезал Фридрих. В эту минуту прозвучал сигнал внутреннего видеофона, и на экране появилось выцветшее лицо Хальперина.
– Извини, Эн, я отлучусь ненадолго.
На миг взгляд его задержался на мониторе, показалось, что на привычной картинке появилось что-то, чего не было раньше. Но Фридрих не придал этому значения.
Выйдя в приемную, шеф-оператор сказал своей секретарше Илоне, бесстрастной женщине без возраста:
– Принесите чая со льдом. Я сейчас вернусь.
Он прошел мимо лифта и, оказавшись в холле, вытащил из кармана миником.
– Борис, я слушаю вас.
Физиономия Хальперина была бледной и слегка перекошенной.
– Шеф, пропала связь с агентами, которые ведут наблюдение за Смитом, – сказал он. – Я послал туда еще нескольких человек. Что-то со спутником, шеф. Он тоже барахлит.
