Коричневая масса течения перекатывалась прямо впереди отверстия. Хуан чувствовал, что кабина скользит вверх по этой гладкой поверхности обманчиво мягкими, скользящими движениями, увидел, как река падает где-то в стороне.
– Кабина не сможет больше выдержать это, – говорил он себе.
Кабина шла носом вниз быстрее и быстрее. Хуан уцепился за приборную доску. Он увидел, как зелено-коричневая волна загибается вверх за остаток искореженного крыла – вверх… вверх… вверх.
Кабина проскочила через него.
Зеленая темнота и вода обрушились в кабину. Послышался скрежет металла. Хуан почувствовал, как обломился хвост и упал вниз, поднимая его в размытые сумерки. Он пробивался к сидению, таща с собой Рин, увидел руки Чен-Лу, все еще вцепившиеся там. Вода хлынула из разорванной стороны кабины. Он чувствовал, как оторванная хвостовая часть кабины бьется о скалы, когда кабина выскочила на другую кипящую стену воды.
Сияющий солнечный свет!
Хуан повернулся кругом, полуослепленный сиянием. Он напряженно всматривался в разорванную дыру там, где когда-то были моторы, посмотрел назад вверх, на ущелье. Ревущий шум этого места ворвался в него. Он увидел сумасшедшие волны, обрыв и подумал: «Мы что, действительно прошли сквозь это?»
Он почувствовал воду вокруг лодыжек, повернулся, ожидая увидеть еще один сумасшедший спад быстрины. Но был только широкий бассейн – везде вокруг темнела вода. Она поглотила вихрь ущелья, и от всего этого водопада остались только блестящие пузырьки и быстро расширяющаяся, переходящая в плавное течение струя.
Кабина накренилась под ним. Хуан пошел, шатаясь, по воде, отогнул верхний край кабины, посмотрел вниз на оставшееся крыло, которое, казалось, одно плавает на поверхности реки.
Раздался голос Рин, потрясающий нормальностью тона наперекор моменту:
– Может нам лучше выйти? Мы тонем.
Он попытался стряхнуть с себя чувство оцепенения, посмотрел вниз и увидел, что она сидит в своем кресле. Он услышал, как позади нее пытается выпрямиться Чен-Лу, и увидел, как тот встает.
Раздался грохот металла, и правое крыло исчезло в воде.
Тогда Хуану показалось с раздвоенным чувством подъема, что они еще живы… но грузовик его мертв. И этот подъем ушел.
– Мы задали им хорошую работенку, – сказал Чен-Лу, – но я думаю, что здесь и конец маршрута.
– Неужели? – огрызнулся Хуан. Он чувствовал, как в нем закипает гнев, коснулся большого старинного пистолета Виеро в кармане. Сработал рефлекс, и дурацкая пустота его принесла волну безумного изумления в мозг.
Вообразить, что можно убить этих существ таким оружием.
– Хуан? – сказала Рин.
– Да, – он кивнул ей, повернулся, взобрался на край кабины, выпрямился, стараясь сохранить равновесие, изучал обстановку. Мокрая струя влаги из ущелья дунула на него.
– Эта штука больше не останется на плаву, – сказал Чен-Лу. Он посмотрел вверх на бездну, и мозг его вдруг отказался принять все то, что произошло с ними.
– Я могу проплыть вон до той точки, – сказала Рин. – Ну, а у вас как с этим обстоят дела?
Чен-Лу повернулся, увидел белесый участок земли, выступающий в этот бассейн в сотне метров вниз по течению. Это был хрупкий островок тростника и грязи, принесенный водой и подкрепляемый высокой стеной деревьев. Длинные следы, оставшиеся в грязи под камышами, вели в реку. «След крокодила», – подумал Чен-Лу.
– Я вижу след крокодила, – сказал Хуан. – Лучше, пока можно, оставаться в кабине.
Рин почувствовала, как ужас поднимается вверх до горла, и прошептала.
– Она еще поплывет?
– Если мы будем тихо держаться, – сказал Хуан. – Кажется, мы захватили воздуху где-то под нами – может быть, в крыле левого понтона.
– Никаких признаков… их здесь, – сказала Рин.
– В скором времени их следует ожидать, – сказал Чен-Лу, и он удивился будничности своего голоса.
Хуан изучал маленький полуостров. К этому моменту кабина уже отплыла и вернулась назад завихрением, и от грязного берега их отделяли только несколько метров частично погруженного конца крыла.
«Где эти чертовы крокодилы?» – размышлял он.
– Мы же не собираемся подходить ближе? – спросил Чен-Лу.
Хуан кивнул в знак согласия и сказал:
– Сначала ты, Рин. Стой на крыле как можно дальше. Мы будем рядом. – Он положил руку на пистолет в кармане, помог ей другой рукой. Она проскользнула на крыло, и оно направилось дальше, пока не задержалось грязью у берега.
Чен-Лу соскользнул вниз за ней и сказал:
– Пошли.
Они пошли по мелководью к берегу, ноги их увязали в грязи, когда они сошли с крыла. Хуан услышал запах горючего, увидел разрисованные узоры на реке. Камышовая возвышенность высилась перед ним со следами Рин и Чен-Лу. Он залез на нее и встал рядом с ними, вглядываясь в джунгли.
– Может с ними возможно договориться? – спросил Чен-Лу.
Хуан поднял ружье-распылитель и сказал:
– Я думаю, это единственный аргумент, который у нас есть. – Он посмотрел на заряд ружья, убедившись, что он полон, повернулся назад, чтобы изучить остатки кабины. Она лежали уже почти погруженная, крыло ее закопалось в грязь, коричневые потоки перекатывались сверху и через разорванные дыры кабины.
– Ты думаешь, мы должны попытаться достать больше оружия из кабины? – спросил Чен-Лу. – С какой целью? Мы же никуда отсюда не собираемся.
«Он прав, конечно», – думал Хуан. Он увидел, что слова Чен-Лу неосознанно послали Рин в дрожь, и он положил на нее свою руку, пока дрожь не прошла.
– Такая прекрасная домашняя сценка, – сказал Чен-Лу, напряженно глядя на них. А сам подумал: «Они единственная монета, которая у меня есть. Вероятно, наши друзья будут вести торг – двое без борьбы за одного, который уйдет свободно».
Рин почувствовала, что спокойствие пришло. Рука Хуана, обнявшая ее, его молчание, потрясли ее больше, чем все остальное, что она хотела бы запомнить. «Такая простая вещь, – думала она. – Простое братско-отцовское объятие». Чен-Лу кашлянул. Она посмотрела на него.
– Джонни, – сказал Чен-Лу. – Дай мне ружье. Я прикрою тебя, пока ты попытаешься достать еще оружие из кабины.
– Вы же сказали, что это лишнее, – сказал Хуан. – Так зачем вам мое ружье?
Рин освободилась от объятия Хуана, неожиданно испуганная выражением глаз Чен-Лу.
– Дай мне ружье, – сказал Чен-Лу ровным голосом. «Какая разница?» – спросил себя Хуан. Он взглянул в глаза Чен-Лу и увидел в них немигающую ярость. Боже праведный! Что нашло на него? Он почувствовал, что этот взгляд притягивает его, их светящийся эффект, всепоглощающие признаки ярости.
Левая нога Чен-Лу выбросилась вверх, задела левую руку Хуана, послав ружье резким движением в воздух. Хуан почувствовал, что рука немеет, но инстинктивно встал в боевую стойку капоэйра – бразильского дзюдо. Почти слепой от боли, он получил другой удар ногой и отпрыгнул в сторону.
