Однако через четверть часа Тернер должен был признаться, что безумно устал и к тому же, кажется, потерялся. Его накидку покрывал толстый слой снега, борода оледенела от собственного замерзшего дыхания. Растаявший снег и пот от рук замерз на поводьях, сделав их жесткими и неудобными, и с каждым шагом лошадь все больше и больше упиралась.
Поскольку, боясь компьютера, Сэм не мог использовать энергетическую магию, он не создал теплового поля, и в результате уже не чувствовал пальцев. Он не решался согреть даже их.
Буря и усталость притупили его чувства. Он больше не ориентировался на местности.
Компьютер, по установленному порядку записывавший каждую черточку, которую он видел на планете, был единственной надеждой. И Тернер это знал.
Сейчас ему пришло в голову, что он может найти лучшее, более насущное применение компьютерному банку данных, нежели сопровождать его в Киллалах.
– Компьютер, – спросил он, – у тебя есть какие-нибудь записи о местах обитания людей в непосредственной близости от меня – скажем, в километре? Это может быть не город и даже не деревня; вполне подойдет ферма или постоялый двор.
– Подтверждение, – сразу ответил компьютер. – Изолированное строение расположено приблизительно в двухстах сорока метрах с запада на юго-запад от настоящего местонахождения киборга с кодовым наименованием Слант. Оно обладает признаками индивидуального жилища.
– Замечательно, – искренне сказал Тернер. – Веди меня туда, ты можешь?
Компьютер подчинился. Прошло несколько долгих минут – и протянутая рука Тернера уперлась в стену дома. Он двигался на ощупь вдоль здания, пока не нашел дверь, и попробовал замок.
Дубовая дверь была заперта изнутри, значит, внутри кто-то был. Тернер постучал по занесенному снегом дереву со всей оставшейся у него силой.
Только когда дверь внезапно открылась и Тернер попал в уютную жилую комнату, он убедился, что компьютер был прав и снег занес весь белый свет.
Он только что прошел под низко висящей вывеской гостиницы, не заметив ее.
Невысокий мужчина средних лет в коричневой домотканой одежде открыл дверь. Позади стояла женщина, в ее руке был длинный нож. Когда дверь открылась, подавшись его весу, Тернер рухнул на пол. Он слишком устал, чтобы его беспокоили такие мелочи, как необходимость держаться на ногах.
Когда мужчина запер за ним, Тернер улыбнулся им обоим с места, где приземлился.
– Привет, – сказал он. – Я надеюсь, что не слишком побеспокоил вас, но я потерял дорогу в буране. Могу ли я остаться здесь на время и переждать?
Он снова улыбнулся, разламывая лед в бороде, улыбнулся не столько для того, чтобы успокоить хозяев, сколько от истинного облегчения, что вырвался из этого белого ада, хотя бы на мгновение.
Прежде чем он почувствовал, как хорошо лежать на полу, Тернер понял, каким усталым и разбитым он был. И не только из-за бурана. Ему не довелось как следует отдохнуть с тех пор, как он по глупости попытался этим утром читать мысли Флейм. Он бежал через лес, и учил жену интерлингву, и прокладывал себе путь в снегу – и все в один день.
Подняться с пола будет не просто.
Мужчина и женщина смотрели друг на друга, а потом оба начали одновременно говорить.
Никто не выгонит человека в такую бурю, перебивая друг друга, горячо убеждали они. Хозяев дома звали Хеллегай и Турея, и у них было множество вопросов. Они хотели знать, кто он, откуда пришел, знает ли что-нибудь о буре. Вообще интересовались абсолютно всем, вплоть до смысла жизни.
Тернер сказал самому себе, что он не может бесконечно лежать на полу.
У него есть кое-какие обязанности – например, спасти эту заснеженную планету.
Однако сейчас у него были более близкие цели. Он с усилием встал, горячо поблагодарив Хеллегая и Турею, но полностью проигнорировав их вопросы. Уже стоя на ногах, он глубоко вдохнул теплый воздух, плотно запахнул пальто и принялся искать путь назад, к своей лошади.
Введя несчастное животное в конюшню, пристроенную к дому, Тернер привязал ее к столбу, потом стал искать ведро и кормушку. Ведро было почти полным. Он разбил лед ребром ладони и поставил ведро так, чтобы жеребец мог до него дотянуться.
Накормить животное было немного труднее, но в конце концов он просто стянул порцию из стойла другой лошади, по-видимому, принадлежавшей его хозяевам.
Тернер слишком устал для того, чтобы беспокоиться о более тщательном уходе; но он, по крайней мере, сумел снять с лошади седло. Попону на лошади он оставил – конюшня была холодной. Стены задерживали снег и ветер но плохо сохраняли тепло. Когда Тернер удостоверился, что животное не упадет замертво, он сделал глубокий вдох и открыл дверь наружу.
Ветер налетел на него с такой дикой силой, что он бы застонал, если бы не надо было экономить дыхание. Вместо этого он только сгорбился и зашагал назад.
Добравшись до спасительной двери, Тернер вошел шатаясь и с облегчением рухнул на половик у камина.
Немного придя в себя и согрев лицо и руки у огня, он смог подумать о других вещах, в частности о том, что сейчас делает Флейм, чем занимается Парра и зачем магам Праунса понадобился корабль.
Флейм прилегла на спину на антигравитационной кушетке и закрыла глаза. Кабель управления покоился в гнезде на шее со стороны затылка, и она чувствовала себя защищенной, зная, что он делает ее составной частью огромной машины. Она расслабилась, наслаждаясь чувством сытости после основательного обеда и привычной удобно продавленной кушеткой.
Приключения на планете, конечно, приятно возбуждали и вносили разнообразие, меняя темп жизни, но корабль был ее домом, и она была рада, что оказалась в безопасности на его борту, вдалеке от холода, грязи, ветра и сырости, уверенная, что Слант и его предатели-дружки не смогут до нее добраться.
Единственным ее желанием было убедить компьютер пустить в ход ракеты.
Это сделало бы ее удовольствие полным. Она спорила с упрямой машиной во время взлета и потом, когда неторопливо принимала душ и ела, но та отказывалась уступать. Флейм сколько могла тянула заводить таймер на своем маленьком устройстве, которое, стоит ей только пожелать, устроит компьютеру форменное светопреставление, но, когда стало очевидно, что он не собирается сдаваться, сжалилась. Компьютер настаивал на выполнении своего плана опроса людей в выбранных наугад городах и скорее позволил бы ей уничтожить их обоих, чем поступить более разумно и немедленно взорвать планету.
Сейчас, когда она несколько часов пробыла на борту, отдохнула, успокоилась и поела, она чувствовала, что готова снова приступить к делу.
Она может уступить с достоинством. Если глупая машина вбила себе в голову опросить жителей, она примет этот фарс и вытерпит его.
