– Нам бы корабли отремонтировать, потом уже гулять станем, - Галка вылезла на палубу, уже переодевшись во всё чистое. - Что там?
– Я же говорю - всякого барахла понемногу. Даже рабы.
– А ну давай их на палубу!
Галка сильно подозревала, что в качестве рабов испанец мог везти в трюме пленных с захваченных кораблей или из Пор-де-Пэ. Так оно и вышло. Французов из разорённого города, правда, не обнаружилось, зато почти все обитатели трюма - грязные, вонючие и исхудавшие - оказались голландцами. Лишь пять или шесть человек были выловлены испанцем в его последнем бою с англичанами - эти не успели даже как следует обсохнуть.
– Господь да благословит вас, капитан, - один из голландцев, видимо, Галкин коллега, заговорил по-английски, обращаясь почему-то к Бертье. - Мы уже и не надеялись.
– Я не капитан, - рассмеялся канонир. - Капитан во-он там, на юте.
– Кто вы? - спросила у голландца Галка. И заметила, как при звуках её ну совсем не мужского голоса тот вздрогнул.
– Капитан Гроот, - сдержанно ответил он, разглядывая непонятное существо. То ли мальчик, то ли женщина - не поймёшь. - Простите, вы…
– Я - капитан. Мы тут с братьями устроили испанцам кровавую баню, так что можете больше не волноваться за свою свободу. Как попали в плен?
– Простите… капитан, но кто вы?
– Меня знают под именем Спарроу. Я французский капер.
– Мы шли из Кюрасао в Порт-Ройял. Третьего дня у южного побережья Ямайки нас встретил этот испанский ублюдок… да простит меня Господь за столь нелестный отзыв о покойнике, - голландец, видимо, вспомнил последние ямайские слухи о девушке-пирате, и теперь смотрел на Галку с явным любопытством. - Моя "Магдалена" на дне, мои товары - в трюме этого корабля. От моей команды осталось двадцать пять человек, включая меня самого.
– Галеон взят мной как приз, господин Гроот, - сказала девушка. - Вы желаете заявить о возмещении ущерба?
– Да, если это возможно.
– Ваши товары будут возвращены вам в Кайонне. Корабль, извините, не отдам.
– Я и не прошу, капитан. Испанцы разрушили всё, что я создавал десять лет. Я хотел бы предложить вам свои услуги - ведь у вас не так много людей, чтобы управлять двумя кораблями.
– В первый раз вижу, чтобы к нам нанимались прямиком из трюма, - усмехнулся Билли.
– Ну, что, братцы, берём их на борт? - спросила Галка.
– Берём!
– Что ж, господин Гроот, команда согласна. Сейчас вам дадут умыться и поесть. Затем принимайтесь за работу. Мы должны попасть в пункт назначения как можно скорее.
– Как скажете, капитан, - голландец давно пришёл в себя от шока, и понимал, что связался на свою голову с пиратами. Но деваться ему было некуда. - Если желаете, мой плотник поможет вашему заделать пробоины.
Галка сдержанно улыбнулась и кивнула.
– Устраивайтесь, - сказала она. - Идти придётся не один денёк.
На следующий день ветер переменился, окреп и задул с юга. К тому времени они уже шли вдоль французского побережья Эспаньолы, и ни от кого не таились. Небо затянуло тучами. Одним словом, назревал шторм, и "Орфей" с «Гардарикой" остановились переждать его в какой-то бухте. К вечеру, когда непогода промчалась дальше, они вышли из своего укрытия и направлялись к западной оконечности Эспаньолы.
Галка, пока было время, разбирала наследство испанского капера, найденное в его каюте - бумаги, мелкие ценные вещицы, оружие. По-испански она читать ещё не умела, и попросила Эшби ей в этом помочь. Первым делом штурман тщательно изучил судовой журнал, из которого воспоследовало, что голландский купец, остатки команды которого сейчас помогали управлять "Гардарикой", был не единственным, кого испанец ограбил за последнюю неделю. Оттого и был забит трофеями, как выразился Бертье, до самой палубы. Галка криво усмехнулась: жадность фраера сгубила. Помотался бы по морю, сбывая каждый приз в своём порту, как все нормальные пираты - глядишь, и бой с "Орфеем" выглядел бы совсем по другому. Галка, например, совсем не надеялась сохранить барк. Ей было жаль добрый корабль, но не разбив яиц, омлета не приготовишь. А так выходило, что испанец попросту подавился своей добычей, попытавшись заглотить разом тройную порцию. И "Орфей" остался на плаву, хоть и с побитым в щепки бушпритом… Были в шкатулке испанского капитана и другие бумаги, не менее интересные. Чего стоила сшитая из листков бумаги тетрадка, исписанная авторскими стихами? Когда Эшби перевёл девушке их смысл, та рассмеялась.
– Сам себя не похвалишь - кто же это сделает? - прокомментировала она.
– Видимо, этот человек был влюблён в себя, как Нарцисс, - пожал плечами хладнокровный Эшби. - Он хоть и был мерзавцем, но он единственный из донов решился получить каперское свидетельство. Других испанских каперов я не знаю.
– Я тоже, - согласилась Галка, вспомнив свою недавнюю беседу с Владиком. - А вот эта бумажка явно написана по-французски. Или нет?
Эшби взял у неё аккуратно сложенный листок, ещё хранивший следы выкрошившейся сургучной печати. Прочёл. Потом с плохо скрываемой иронией посмотрел на девушку.
– Скажите, капитан, - начал он. - Вы ради этого письма собрались тащить нас в Пор-де-Пэ, где нам, собственно, уже нечего делать?
– Джеймс, наша задача сейчас - не допустить второго такого нападения, - спокойно сказала Галка. - Во-первых, я ненавижу, когда сильный прессует слабого только потому, что он силён. Вы видели, что я делаю с теми "сильными", которые после этих "забав" попадаются мне в лапки. Во-вторых, мы морские волки, а не цепные псы французского короля, возомнившего себя вторым после Бога[13]. Лично мне в лом каждый раз ловить какого-нибудь урода, который вздумает кого-нибудь тут пограбить. Лучше мы сами будем выбирать себе цель. Ну, а крысу, написавшую испанцу это письмо, - девушка коснулась уголка желтоватой бумаги, - пусть Дюшан повесит на первом же дереве. Ибо нефиг!
– Мисс Алина, - Эшби недовольно скривился. - Если бы вы только знали, как меня раздражает ваша манера изъясняться!
– Что поделаешь, - Галка пожала плечами. - Когда у нас преподавали правила хорошего тона, я прогуливала.
– Вы безусловный лидер, мисс Алина, - штурман словно не заметил её колкую фразочку. - В то же время должен признать, что вы взялись не с того конца. Это не женское дело - командовать на пиратском корабле.
– Умирать под ударами сабель - тоже не женское дело, Джеймс, - негромко сказала Галка. - Когда война приходит в твой дом, она не смотрит, в штанах ты, или в юбке. Что тогда? Умолять о пощаде? Слезами умываться? Бессильно скрипеть зубами, когда у тебя на глазах творится беспредел? Нет, Джеймс. Это не по мне. Потому я и стала такой…ненормальной.
