Зеленый свет. «Карпауны» ринулись вперед, создав свою знаменитую «Приливную Волну» с целью отсечь, а затем и подавить переднюю линию обороны. Разделительный ров пересекли форварды, следом за ними — полузащитники и даже защитники, стремясь как можно быстрее войти в соприкосновение с противником.
«Танхинары» были готовы к подобной тактике. Вместо того, чтобы откатиться назад, все четыре защитника устремились вперед и команды сошлись, как два бешено мчащихся стада, устроив всеобщую свалку. Через несколько минут Глиннесу удалось высвободиться и он первым достиг пьедестала. Глянув в упор на Фареро, шейлу «Карпаунов», он схватился за кольцо. Девушка была бледна и взволнованна, явно не понимая, что в данный момент происходит — никогда раньше рука противника не протягивалась к ее кольцу.
Прозвучал гонг. Джиан Ауд без особого энтузиазма выложил восемь тысячеозоловых купюр и еще мелочь. Команды взяли тайм-аут для отдыха. В бассейне довелось выкупаться пяти «Танхинарам» и пяти «Карпаунам» — каждой из команд в этом отношении досталось поровну. Уорхаунд ликовал.
— Команда классная, нет вопросов! Но наши защитники более стойкие, а нападающие — более быстрые! Только полузащита превосходит нашу, да и то не очень!
— Какое построение они применят в следующем гейме? — спросил Гилвег.
— По-моему, то же самое, — ответил Уорхаунд, — но более методично. Они хотят вывести из игры наших нападающих, а затем реализовать численное преимущество.
Игра возобновилась. На этот раз Ауд распорядился своими игроками в более традиционной для начальной фазы борьбы манере, пытаясь неожиданными выпадами и отвлекающими маневрами сделать «коробочку» кому-либо из форвардов «Танхинар» и устроить ему купанье. Хитрый Уорхаунд, разгадав замысел противника, умышленно берег силы, избегая групповых схваток, и в конце концов перехитрил Ауда. «Карпауны» предприняли попытку неожиданным кинжальным ударом прорвать центр, форварды «Танхинар» юркнули в стороны и пропустили атакующих игроков, а затем перепрыгнули ров. Лючо взобрался на пьедестал и схватился за кольцо Фареро.
Еще семь тысяч озолов было выплачено в качестве выкупа.
— Не расслабляться! — предупредил команду Уорхаунд. — Сейчас противник особенно опасен! Случайно никак нельзя выиграть двадцать восемь встреч кряду. Уверен — сейчас будет «Приливная Волна».
Уорхаунд оказался прав. «Карпауны» бросили на штурм обороны «Танхинар» все свои силы. Первым в бассейн полетел Глиннес, за ним Слэйдин и Уилмер Гафф. Глиннес еще успел, едва только поднявшись по лестнице, отправить в воду прорвавшегося по краю нападающего противника всего в трех метрах от пьедестала, но затем выкупался вторично и, еще находясь в бассейне, услышал удар гонга.
Впервые в жизни Дыоссана почувствовала чужую руку на золотом кольце. Уорхаунд, вне себя от ярости, вернул восемь с лишним тысяч озолов.
Никогда еще не доводилось Глиннесу участвовать в столь упорной и изнурительной игре. «Карпауны», казалось, не знали устали. Они носились по всему полю с такой скоростью и энергией, как будто еще не были сыграны три тяжелых гейма. Не дано ему было знать того, что и для «Карпаунов» форварды «Танхинар» чудились непредсказуемыми серебристо-черными молниями, неистовыми, как дьяволы, и столь неестественно проворными, что казались несущимися по воздуху, в то время как защитники «Танхинар» разрослись в их глазах до четырех апокалиптических вершителей их судеб.
Яростные схватки возникали то в одном, то в другом конце поля. Пядь за пядью «Танхинары» отвоевывали пространство, отделяющее их от заветного золотого кольца, их рассвирепевшие форварды, молниеносно перескакивая с одной трассы на другую и безжалостно орудуя буфами, с неукротимой энергией прокладывали путь к пятачку перед пьедесталом «Карпаунов». Рев зрителей почти совершенно перестал восприниматься сознанием, казалось, что вся вселенная сократилась до размеров игрового поля и в ней остались только трассы, трапеции и солнечные блики на поверхности воды в бассейне под игровой площадкой. Какое-то плотное облако на мгновение заслонило солнце. И почти в это самое мгновение Глиннес увидел брешь в обороне противника. Ловушка? Из последних сил он рванулся вперед. Из груди оранжево-зеленых исторглись хриплые вопли. Маски «Карпаунов», еще мгновение назад казавшиеся такими сосредоточенными и суровыми, вдруг исказились в мучительной боли. Глиннес прорвался к пьедесталу, ухватился за золотое кольцо на талии Фареро, и теперь ему оставалось только потянуть за кольцо и явить восторженным взорам сорока тысяч зрителей обнаженное тело голубоглазой красавицы. Величественная и одновременно трогательная мелодия, казалось, воспарилась до самых небес. Рука Глиннеса задрожала и замерла. Он не мог заставить себя подвергнуть позору создание такой редкостной красоты...
Темное облако оказалось вовсе не облаком. Три черных корпуса звездолетов зависли над стадионом, погрузив его в мрачную тень. Музыка оборвалась на полутоне. Из репродукторов раздался отчаянный крик:
— Старментеры! Берите...
Диктор захлебнулся в неразборчивой скороговорке, затем над стадионом загремел совершенно другой, суровый и безжалостный голос:
— Всем оставаться на своих местах! Прекратить любые перемещения! Чтоб никто даже не пошевелился!
Глиннес, тем не менее, взял Фареро за руку, сдернул с пьедестала и по лестнице провел в бассейн под площадкой.
— Что вы делаете? — изумленно вскричала девушка, отшатываясь в ужасе.
— Пытаюсь спасти вам жизнь, — ответил Глиннес. — Старментеры особо охотятся за шейлами, и вы больше уже никогда не увидите родного дома.
— А здесь мы в безопасности? — дрожащим голосом спросила девушка.
— Не думаю. Надо побыстрее уходить отсюда через сточный коллектор. Поторопились — вход в него на противоположном конце.
Стараясь поднимать как можно меньше брызг, они поспешили, преодолевая сопротивление воды, к спасительному коллектору, прячась под трассами, быстро преодолев открытое пространство разделительного рва. Впереди Глиннес увидел, как по лесенке спускается Дьюссана. Лицо ее вытянулось и побелело от ужаса.
— Скорее, скорее, — окликнул ее Глиннес. — Мы уходим через отстойник. Они, возможно, не предусмотрели выставить охрану у входа в отстойник.
В самом углу бассейна вода вытекала по желобу в узкий и неглубокий водовод. Глиннес соскользнул вниз по желобу и спрыгнул на толстый слой зловонной черной грязи. Следующей вниз спустилась Дьюссана, плотно обернув вокруг себя белое платье. Глиннес подал ей руку, чтобы подтянуть туда, где грязь была спрессована плотнее и ноги в ней не увязали. Дьюссана, однако, на ногах не удержалась и, упав, села прямо в грязь. При виде этого Глиннес не смог сдержать улыбки.
