Возвышенность, по которой я шел, пересекали ручьи, речушки, и даже небольшие реки. Они катили свои воды к морю, а истоки их, вернее всего, были где-то у горной цепи на горизонте. Пока что это было единственное серьезное препятствие на моем пути, пару раз мне уже пришлось пересекать вплавь глубокие места. Если в этих реках и обитали опасные существа, я их не видел, хотя должен признать, что все время думал о них, перебираясь с берега на берег.
Один раз я заметил на значительном расстоянии от меня большого зверя, напоминавшего тигра, который подкрадывался к стаду пасущихся животных. Зверь не обратил на меня ни малейшего внимания. Вскоре после этого я спустился в небольшой овраг, а когда я выбрался наверх на его противоположной стороне, зверя поблизости уже не было.
Но даже если бы он погнался за мной, мне, наверное, несколько секунд было бы не до него. Все, о чем я думал, мгновенно вылетело у меня из головы, когда я услышал слабые звуки, доносящиеся издали, откуда-то далеко впереди меня.
Это были крики людей и выстрелы из амторианского оружия, которые ни с чем нельзя спутать!
Хотя я напряг зрение, пытаясь осмотреть местность до самого горизонта, я не смог разглядеть источник этих звуков. Но мне было достаточно знать, что впереди — люди, и они сражаются. Я всего лишь человек, и естественно, я сразу представил женщину, которую люблю, в центре ужаснейших опасностей, хоть здравый смысл и говорил мне, что отдаленное сражение, шум которого я услышал, может не иметь никакого отношения к ней и ее похитителям.
Однако в сторону рассуждения; я бросился бежать. Звуки привели меня к большой лощине, по дну которой струилась река гораздо большей ширины, чем все, которые мне встречались до сих пор, но мелкая.
За крупными камнями на дальнем берегу залегли пять или шесть человек. Я увидел мелькнувшее крыло и услышал женский крик: «Слева!»
Кланган и Дуари!
На ближнем берегу среди кустов и камней скрывалась дюжина волосатых человекообразных существ. Они метали камни из пращей в шестерых осажденных и пускали в них грубые стрелы из еще более грубых луков.
Дикари и кланган обменивались не только снарядами, но и оскорблениями. Крики и ругательства прорезало шипящее стаккато лучевых пистолетов.
На берегу и на мелководье валялись тела еще дюжины волосатых дикарей. Защитники Дуари снимали с нападающих тяжкую дань. Но им тоже приходилось несладко. Один анган с трудом шевелился, тяжело, может быть, даже смертельно раненый. Он уже не мог стрелять и, скорчившись, пытался укрыться от стрел за камнем.
В следующую секунду трое дикарей метнулись к воде слева от оборонявшихся. Им навстречу из-за камней поднялись двое кланган, зафыркали пистолеты, и отчаянная троица, не пробежав и половины пути до берега, распрощалась с жизнью. Но и один анган, ловя воздух руками, упал со стрелой, пронзившей горло.
Дикари изменили тактику. Не высовываясь из своих укрытий — один даже лег на спину — они стали пускать стрелы и бросать камни в небо. Да так, что большая их часть падала за каменным барьером, скрывавшим мою любимую.
Теперь картина боя стала стремительно изменяться. Еще один анган подпрыгнул за валуном, получив камень в голову, и больше не двигался. Затих раненый, очевидно, пронзенный еще одной стрелой. А луч пистолета поражал свою цель только по прямой! Его нельзя было пустить по дуге, с навесом.
Исходом ставшего неравным боя, продолжайся он еще немного, могла быть только гибель оставшихся кланган и Дуари.
Времени на размышления не оставалось.
Я был позади позиции дикарей, что давало мне огромное преимущество — равно как и тот факт, что я был над ними. Вопя, как команч, я спрыгнул с крутого склона каньона, стреляя уже в прыжке. Дикари, испуганные атакой с тыла, вскочили на ноги. Тотчас же кланган открыли прицельный огонь и волосатые в панике метнулись за камни. Но обороняться от огневой атаки с двух сторон им было не под силу.
Уже шестеро рухнули на камни, расстреливаемые в три ствола. Кланган узнали меня и поняли, откуда прибыла подмога. Они выпрыгнули из укрытия и устремились вперед, довершая разгром.
Несколько секунд спустя на берегу осталось трое живых и три десятка мертвых. Дикари были уничтожены все до единого. Но перед смертью один из них успел в последний раз метнуть камень, стоивший жизни четвертому ангану.
Я видел, как он упал, и когда последний враг расстался с жизнью, я подбежал к нему, надеясь, что он только оглушен. Но я не представлял, с какой невероятной силой обезьяноподобные люди выпускают свои снаряды из пращей. Грудная клетка ангана была совершенно разбита, осколки костей вонзились в сердце, а проклятый камень вошел в тело чуть ли не до позвоночника. К тому времени, как я подбежал, анган был мертв уже минуты две.
Затем я поспешил к Дуари. Она стояла среди камней с пистолетом в руке, измученная и растрепанная.
Я надеялся, что она рада меня увидеть, так как она наверняка должна была предпочесть меня волосатым обезьянолюдям. Но в ее глазах отражался страх, словно она была не вполне уверена, какая опасность хуже.
К моему стыду, ее страх был вполне обоснованным, принимая во внимание мое предыдущее поведение. Выражение лица Дуари отражало скорее подчеркнутое терпение и готовность к новым неприятностям, которые повлечет за собой мое появление.
Это уязвило меня больше, чем я могу выразить.
— Тебе не причинили вреда? — спросил я. — Ты в порядке?
— Вполне, — ответила она, глядя мимо меня, на самый верх склона, с которого я бросился на дикарей.
— В чем дело? Что ты ищешь? — удивился я.
— Где же остальные? — спросила она озадаченным и немного обеспокоенным тоном.
— Какие остальные? — переспросил я.
— Которые отправились с тобой с «Софала» на поиски.
— Больше никого нет; я один.
При этом заявлении ее вид стал еще мрачнее.
— Почему ты пришел один? — со страхом спросила она.
— Честно говоря, я вообще не виноват в том, что появился здесь, тем более именно сейчас, — объяснил я. — Когда мы обнаружили, что тебя нет на «Софале», я приказал держаться поблизости от берега, пока шторм не стихнет, чтобы мы смогли высадить поисковую партию. Сразу после этого я был смыт за борт — как выяснилось, весьма счастливая случайность. Естественно, когда я выбрался на берег, первая мысль была о тебе. Я немножко поискал тебя, а потом услышал крики дикарей и выстрелы.
— Ты опять явился вовремя, чтобы спасти меня, — сказала она. — Но для чего? Что ты намерен делать со мной?
— Я намерен как можно скорее добраться с тобой на берег, — ответил я. — Там мы подадим сигнал «Софалу». Они спустят лодку, которая доставит нас на борт.
