Кого Уорден больше предал – Энгуса или Морн? Они попали в центр его самых секретных замыслов. Он сделал их беззащитными во имя страстей, которые они не понимали и не разделяли. И теперь, когда Холт будто вырвал у Уордена сердце, за сохранность их жизней уже никто не мог поручиться.
– Когда Саккорсо обретет власть над Джошуа и на корабле и вышлет тому подтверждение, – чтобы я был уверен в своей безопасности, – мы дадим ему дальнейшие указания.
«Прикажи ей… О, Мин, как ты меня возненавидишь!» Без показаний Морн билль об отделении никогда не будет принят. По крайней мере, теперь. Да и потом – тоже, когда Холт будет еще менее уязвим. Но Уорден не может сдаться так просто, не может позволить Холту растоптать себя. Выход есть. Уменьшить причиняемый человечеству вред, предотвратить катастрофу, не дать ненасытному Дракону поглотить ближний космос – последняя обязанность Уордена. Позор, если он не встанет и не ткнет Холта носом в его высокомерие и его глупость, не спасет то немногое, что еще можно спасти. Уорден не согнется, пока не заплатит за все сполна.
– Какого рода указания? – выдавил из себя Диос.
Холт осклабился. Его аура наполнилась цветами удовольствия.
– Я прикажу Саккорсо уничтожить на борту всех, кроме интересующего меня Дэйвиса Хайленда. Ладно, пусть оставит еще пару нужных ему людей. Но всех остальных – уничтожить. Особенно Морн Хайленд и Вектора Шейхида. Ты и эти двое причинили немало вреда.
– Каким образом я могу заставить Саккорсо следовать вашим указаниям? – пробормотал Уорден. – Увы, программа в него не заложена.
– А ты предложи ему то, за что он ухватится, – свирепо парировал Холт. – Отдай ему «Трубу» и Джошуа. Он должен согласиться. Трудно отказаться от такого корабля, а тем более от киборга в качестве личного адъютанта.
Эх, Энгус! Наши с тобой усилия оказалось напрасными. Я говорил, нынешнее положение вещей нужно прекратить, но вместо благого дела я совершил преступление. Теперь ты в руках Ника. И Морн. Возможно, Ник и пойдет на ее убийство, но прежде он выместит на ней все свои обиды.
– Полагаю, вы правы, – выдохнул чуть живой Уорден. – Ник Саккорсо непременно согласится на ваше предложение.
Холт коршуном подался вперед.
– Ты, сукин сын, – кровожадно прошипел он, – ты мой! Полицейские – моя инициатива, и ты – моя инициатива. Ты создан мною, как какой-нибудь киборг, и наш сегодняшний разговор был твоей последней попыткой посадить меня в лужу. Отныне ты будешь делать то, что я тебе прикажу, когда я тебе прикажу и как я тебе прикажу. И благодари провидение, что ты еще жив… Ну, ты по-прежнему считаешь, что я не владею ситуацией?
Уорден покачал головой и медленно опустил руки. Мышцы груди и ног свело судорогой. Уорден вдруг почувствовал себя калекой. Однако он кое-как поднялся на ноги и побрел к двери.
– Следуй моим распоряжениям, – бросил ему вслед Холт. – Я в курсе всех событий. Для этого и существуют посты наблюдения. Если ты вздумаешь меня обмануть, я узнаю об этом, и тогда ты – покойник.
Уорден кивнул, казалось покоряясь судьбе. Однако у самой двери он остановился и вновь повернулся к Дракону.
Да, Холт удивил Уордена ранее никогда не проявлявшейся злобой. Но и у директора Департамента полиции еще найдется кое-что, чем он может удивить своего хозяина.
– Возвращаясь к разговору о вашей матери, – отрешенно проговорил Уорден, опираясь рукой о дверь. – Я уже давно ее не видел. Вы не возражаете, если я навещу ее перед тем как удалиться? Визит займет всего несколько минут. Все равно до начала следующей связи с «Карателем» еще больше часа.
– Навестить мою мать? – Холт явно был удивлен. – Норну? Какого черта она тебе понадобилась?
Директор Департамента полиции с равнодушным видом пожал плечами.
– За эти годы она превратилась в легенду, я бы даже сказал – оракула. Хочу у нее спросить, что заставляет ее думать, будто я не доведу вас до добра.
Холт устремил на Уордена пронизывающий взгляд. Неуверенность, появившаяся в его ауре, говорила о том, что он заподозрил в просьбе Уордена угрозу, природу которой не мог объяснить. Впрочем, в следующее мгновение выражение лица Холта прояснилось, и он расхохотался.
– Несчастная, заблудшая овца. Ты все еще пытаешься со мной играть. Ступай. – С этими словами Холт взмахнул рукой. – Можешь ее навестить. Приятно провести время. Вы друг друга стоите. Вероятнее всего, ты закончишь так же, как она.
Пока Уорден открывал и закрывал за собой дверь, Холт по внутренней связи уже инструктировал личную охрану проводить директора Департамента полиции к Норне Фэснер на десятиминутную аудиенцию, после чего сопроводить к челноку.
– Аудиенция личного характера, – объявил Уорден двум подступившим к нему охранникам. Покинув Холта, он тут же вновь обрел властный вид и уверенность в себе. В голосе появились прежние стальные нотки. – Я хочу поговорить с ней с глазу на глаз. Спросите у хозяина, если не верите мне.
– Да, сэр. – По-видимому, личная охрана Холта по-прежнему считала Уордена Диоса вторым по могуществу человеком в ближнем космосе. – Сюда, пожалуйста.
Чтобы размять ноги, Уорден ускорил шаг. Холт сказал, что Диос принадлежит ему, но ошибся. Возможно, Уорден потерял все остальное, но он по-прежнему оставался собой.
Пока Уорден оставался собой, он намеревался сражаться.
Уорден умел мобилизоваться, когда его унижали, хотя не мог объяснить, как это у него получалось, да и едва ли он осознавал в себе такую способность. Тем не менее она проявилась и теперь, принеся свои плоды. Уорден почувствовал в себе силу, о которой даже не подозревал.
Унижение, с одной стороны, и призыв служить высоким идеалам – с другой, вот те средства, с помощью которых Холт Фэснер манипулировал Уорденом, сделал его тем, кем тот сейчас являлся – директором Департамента полиции, человеком, несшим прямую ответственность за коррумпированность своих сотрудников. Холт сумел воспользоваться слепой верой Уордена в то, что полиция предназначена для выполнения благородной миссии по служению человечеству и совершенно необходима для его защиты, и в то же время, унижая Уордена, все дальше и дальше отдалял его от провозглашенных идеалов.
Впрочем, поначалу Уорден не очень-то и сопротивлялся. Он внушил себе, что может в любое время отказаться от поста и совершенно не боится отставки. Конечно, существовала вероятность, что Холт его просто уберет. Ну и что? Уорден на своей шкуре убедился: бывают участи пострашнее смерти.
Однако от поста Уорден так и не отказался. Разумеется, пришлось пережить несколько кризисов, но в том-то и заключалось коварство Дракона – он умел увлечь за собой.
