Боггс закрыл глаза. Он был слишком стар для того, чтобы плакать. Значит, Джек, Джек Шторм не вернулся. Все они знали, что Джек ранен, но он не жаловался и терпел. Наверное, что-то случилось, и никого, кто мог бы оказать ему помощь, не было рядом… Да… это каменистое поле между куполом и шахтами забрало лучших. Боггс лежал тихог почти не дыша. Его сердце сжалось от боли.
* * *
Злибер открыла глаза. Над ней стоял святой Калин и держал ее за руку.
— С тобой все в порядке, дитя?
Элибер поднялась и осмотрелась. Рядом с ней должен был лежать убитый милосец, но его почему-то не было. Странно… она очень хорошо помнила, какой заряд психической энергии запустила в него!
— До чего же крепкий череп у этого Крока! — буркнула она и поднялась на ноги. Не тут-то было! Ноги ее не очень-то держали! Она пошатнулась. Святой Калин быстро подкатил ей кресло.
— Ты можешь дышать?
Она не знала, что ответить. У нее было такое ощущение, что ее шею открутили, совсем так, как это делают с цыплятами, а потом опять приставили к плечам. Калин подал ей стакан воды и она сделала глоток:
— Да, но очень больно. — Элибер потрогала пальцами горло. Шея была здорово припухшей. Она прохрипела: — Пришлось все рассказать этому вонючему медведю?
Калин кивнул:
— Да. Скрывать это не было никакого смысла.
Его Святейшество потер руки. Его костяшки были покрыты сеточкой тоненьких, еле заметных шрамов — может быть, они образовались от тяжелой работы, а может быть, и от драк. Элибер задумчиво взглянула на святого уокера:
— Как ты думаешь, а ему удастся туда добраться?
Калин посмотрел в окно:
— Не знаю. Страшнее всего то, что он может разрушить все находки после того, как осмотрит их. И все-таки я надеюсь, что он этого не сделает. Я представляю его гладиатором, готовым к схватке с врагами, но вот против кого он будет драться и за кого…
— Видимо, он работает на траков…
— Может быть. Но если бы тракам надо было уничтожить находку, они давно нанесли бы удар… Я думаю, жуки все-таки хотят посмотреть на то, что там таится, — Калин задумчиво потер лоб. — Возможно, сейчас не самое лучшее время для того, и все же…
— Не лучшее время для чего? — обеспокоенно спросила Элибер.
— Видишь ли, рабочие выбрались из шахт и прогнали траков. Они захватили лазерную пушку и обстреляли корабль. Так что теперь боевой корабль жуков находится на дальней орбите, а Лазертаун опять перешел под юрисдикцию Доминиона.
Элибер хотела было улыбнуться, но Калин вел себя так странно, что она испуганно спросила:
— Что-то произошло? Где Джек?
Калин отвернулся:
— Они сказали мне, что приложили героические усилия…
Она вскочила на ноги. Жилы на шее свело от боли.
— Что? Что случилось?
Калин виновато смотрел в сторону:
— Они сами толком не знают… Рабочие привезли пушку под купол, надеясь, что по куполам жуки стрелять все-таки не станут. А Джек не вернулся. Там, в медцентре, старик по имени Боггс…
Элибер тряхнула головой:
— Да, да, мы его знаем. Мы его видели, когда застряли внизу, в шахтах. Он — начальник смены. А с ним что случилось?
— Сердечный приступ… — Калин тихо вздохнул. — Так вот, этот старик говорит, что Джек сдерживал Крока и берсеркера, чтобы дать им возможность выбраться из шахты на поверхность. Скорее всего, в этой охватке Джек был серьезно ранен, во всяком случае, по связи Боггс слышал, что Шторм очень тяжело дышал. Но Джек не пошел к врачу. Он продолжал сражаться. А когда они побежали к куполу, он почему-то не пошел за ними и остался снаружи.
Элибер зажмурила глаза:
— Он жив, я знаю!
Калин посмотрел на нее добрыми беспомощными глазами. Она оттолкнула его руку и отвернулась:
— Я знаю, он жив!
— Как знать. Может быть, и нет… — Его Святейшество взглянул на нее. — Знаешь, если тебе сейчас получше, я спущусь к шлюзам! Им очень нужны люди, которые умеют пользоваться скафандрами, — много убитых, и их тела надо занести под купол… Но мы будем надеяться, что среди убитых Джека нет!
Элибер не попрощалась с Калином. Она просто не могла этого сделать. Горло так болело, что, казалось, разорвется при первом же дыхании.
Как только дверь за Его Святейшеством закрылась, Элибер упала в кресло и начала мысленный поиск.
* * *
— Боуги, остановись! Я не могу идти дальше! — Джек чувствовал, что его мышцы становятся слабее с каждой минутой. Но такой силы, которая могла бы остановить разбушевавшегося Боуги, видимо, просто не существовало. Если бы даже Джек умер, его бронекостюм все равно продолжал бы идти. И вдруг Боуги остановился:
«Босс, дай мне поговорить с тобой!»
Джек качнул головой:
— Нет!
«Ты дал мне жизнь!»
Шторм закрыл глаза. То время, когда он слышал от Боуги только обрывочные фразы, явно кончилось. Им нужен был диалог, и отрицать это было бесполезно. Джек попытался перебороть себя, но не смог.
— Отстань от меня! — сказал он.
«Позволь мне помочь тебе!» — попросил Боуги. Перед закрытыми глазами Джека предстал образ милосского чудовища.
— Господи! — сказал Джек устало. — Да ты просто хочешь подольше продержать меня живым, чтобы потом…
«Босс!»
Джек открыл глаза. От сознания берсеркера полыхнуло острой болью. Чувства… Значит, это существо умеет чувствовать? Если бы Элибер была здесь! Джек отключил подбородком голограф, вытянул руку из рукава и потрогал живот. Кожа была холодной. Он нажал на ребра и чуть не задохнулся от острой боли!
«Босс, нужно идти, опять сказал Боуги. — Даже если ты не позволишь мне вылечить тебя, я все равно пойду… Времени больше нет!»
— Ты никуда не пойдешь, — Джек судорожно сглотнул слюну. — Я отключил голограф, — он горько рассмеялся. — Я собираюсь умереть здесь, прямо в этой штуке. А когда ты будешь вылупляться, тебе ничего не останется, как вылупиться прямо в вакуум.
Боуги занервничал:
«Джек, пожалуйста, включи голограф!».
— Нет. — Шторм откинул голову на прокладку. — Все будет так, как я сказал. — И вдруг он почувствовал прикосновение к себе не Боуги, а кого-то другого, очень и очень знакомого. И он, и берсеркер одноврменно.
— Элибер? — прикосновение тотчас же исчезло.
«Джек!»
Прежде чем Шторм успел ответить, Боуги схватил его. Он стиснул зубы и ощутил огромное давление на шею и череп:
— Боуги, какого черта ты делаешь?
«Включи голограф, Джек!» — берсеркер ткнул его лицом в переключатель, и приборы опять засветились розовым светом. Потом — опять же помимо его воли — его рука оказалась в рукаве. Шторм поднял боевую перчатку. Он решил направить оружие на себя.
