Ознакомительная версия.
— Хорошо, подожду…. А откуда у тебя, молодчик и интриган, взялась кровь на правой щеке?
Макс рассказал о неожиданном нападении, то бишь, о неудавшейся попытке запихать его в огромный кожаный чемодан. А так же о действенной помощи, любезно оказанной шустрым официантом из «La Golondrina blanka».
— Хорхе, говоришь? — непонятно хмыкнул сеньор Кастильо. — Бывает, конечно…. Значит, кое-кто активно зашевелился? Ладно, учтём на перспективу…
— Кое-кто — это, собственно, кто?
— Не знаю…. А какая разница?
— Для меня — на настоящий момент — никакой.
— Вот, и я о том же…
— А что это комиссар, ты так загадочно щуришься? Словно хитрый молоденький кот, задумавший отвязанную шалость? Есть новости?
— Так, только незначительное происшествие.
— Заканчивай интриговать, старина — попросил Макс. — Что случилось?
— Ничего особенного и сверхординарного. Просто тебе, Путник, просили передать персональный и пламенный привет. А ещё — скупую похвалу, мол: — «Молодец, и так держать…».
— От кого?
— Естественно, от прекрасной, своенравной и капризной сеньориты Марии Бурручаги. Приходила Луиза, ну, та, которая подружка кабальеро Луиса Романо, и передала. Мол, вчера на карнавале случайно пересекалась с Мари и даже немного поболтала с ней.
— Врёшь ты всё, комиссар.
— В чём, пардон, конкретно?
— Я почему-то железобетонно уверен, что ты сегодня — самолично — видел Мари…. Признавайся. Ведь, видел?
— Было такое дело, — лукаво улыбнулся Мегре. — Где и когда? Не скажу. Во-первых, не хочется загружать твою забубённую белобрысую голову излишней информацией, не относящейся напрямую к нашему общему делу. А, во-вторых, ты мне всё равно не поверишь. Волноваться начнёшь, возмущаться и ругаться. Как бы так оно. У тебя, Путник, свои секреты. А у меня, извини, свои…
Раздалась звонкая мелодичная трель.
— Мануэль Кастильо слушает, — подняв трубку домофона, важно известил Мегре. — Пепе? Пропустите, портье, этого мальчишку. Пусть лифтёр проводит его в мой номер…
Пепе, на этот раз, был облачён в костюм Питера Пена.
Оказавшись в гостиничном номере и кратко поздоровавшись, он бодро зачастил:
— Вот, проходил мимо. Жарко, пить очень захотелось. Сунул руку в карман, а денег-то и нет. Что делать? От жажды помирать? Не хочется, честно говоря. Дай, думаю, заскочу к щедрым зарубежным кабальеро — за вспоможением денежным…. Пятьдесят долларов? Нет-нет, даже и не надейтесь, жадины заокеанские. За сегодняшнюю важную информацию требуется полноценный стольник. Спасибочки, доблестные идальго. Работать с вами — одно сплошное удовольствие…. Значится так. Моя двоюродная сеструха работает на здешней военной авиабазе, заведует продовольственным складом при столовой. Так вот. Вчера на базу — суперсекретным рейсом — доставили большую-большую клетку. Да-да, клетку — с толстыми прутьями и надёжным запором. Только современную, то есть, оснащённую всякими разными датчиками и непонятными приборами…. А ещё у моей сестры имеется закадычная подружка, которая состоит при начальнике авиабазы. Типа — секретаршей, только с погонами на плечах. Так она уверяет, что сеньор начальник в последние дни с головой ушёл в прочтение информации о ведьмах. Накачал себе из Интернета целую кучу профильного материала и, не зная отдыха, изучает. Даже на пиво, которое по случаю «Карнавала Святого Джедди» подешевело чуть ли не на пятьдесят процентов, не отвлекается. Так, мол, увлёкся, бедолага…
Глава тринадцатая
Прохладных струн — касаясь…
Первым делом, они отправились к Главной трибуне, наспех перекусив по дороге слегка подгоревшими сосисками в тесте. Макс запил свою сосиску подкисшим мексиканским пивом, к которому уже начал постепенно привыкать, а мнительный Мегре, озабоченный проблемой излишнего веса, предпочёл тягучий и ароматный манговый сок.
Возле высокой кованой калитки, ведущей на Главную трибуну, дежурил вчерашний «кардинал Ришелье», который, слащаво и приветливо улыбнувшись, неожиданно заявил:
— Проходите, уважаемые господа сыщики. Смело и без вопросов. Ваш международный авторитет — безупречен. Пропускные жетоны «с кошками» можете не доставать. Мы же с вами, как мне шепнули несколько часов тому назад, находимся в одной служебной лодке? Не так ли?
— Про общую служебную лодку ничего не знаю, — нейтрально пожал плечами Макс. — Руководству видней. Причём, как нашему, так и вашему. Но коллегами, скорее всего, являемся…
— Рад. Искренне рад. Сто злобных и наглых чертей раздери меня на составные части. Может, и поработаем — по нынешнему хитрому делу — совместно. Если, понятное дело, поступит соответствующее начальственное указание…. Кстати, дон Максимилиан, «облик» сурового Рембо вам очень даже к лицу. Честное и благородное слово. Поверьте профессионалу. По крайней мере (на мой вкус), подходит — к вашей внутренней сущности — гораздо лучше, чем «образ» мечтательного и легкомысленного Зорро…. Служили во французском Иностранном легионе?
— Что-то вроде того.
— Я так и думал. Настоящего и упёртого вояку издалека видно…
Поднявшись на самый верх, они расположились на правом краю Главной трибуны, практически в гордом одиночестве.
— Ох, уж, эти вояки идейные и заскорузлые, — с трудом устроившись в узком пластиковом кресле, тут же принялся брюзжать сеньор Кастильо. — Хвастуны и зазнайки, каких ещё поискать. Издалека, понимаешь, их — морд наглых и напыщенных — видно.… А что в этом хорошего, мол, видно? Тем более — издалека? А, Путник?
— Много чего, старина, — состроив серьёзную гримасу, заверил Макс. — Например, всегда издалека видно — к кому можно обратиться за конкретной помощью. Из нетленной и незабвенной серии: — «Солдат солдата — никогда не бросит в беде…». А с чего это, мать его растак, тутошние мушкетёры держат нас за своих, а? С каких таких пирожков пригоревших? Тропических сушёных мухоморов объелись?
— Не знаю, напарник. Поверь…. Ага, а мы с тобой — неуклонно, целенаправленно и последовательно — обретаем устойчивую популярность. Даже местное чванливое начальство заинтересовалось нашими скромными персонами…
Действительно, к ним — со стороны входа на Главную трибуну — пробирался, ловко и непринуждённо лавируя между рядами кресел, высокий тощий шут.
Шут подошёл, вежливо поклонился и, печально звякнув своими многочисленными колокольчиками, представился — на весьма дурном испанском языке:
— Джон Смит-Осборн Второй, Главный распорядитель «Карнавала Святого Джедди, Покровителя диких камышовых котов и кошек», полномочный представитель банкирского дома баронов Ротшильдов. К вашим услугам, уважаемый сеньор Кастильо. А также и к вашим, мистер Соколофф.
Ознакомительная версия.
