- Знак Семи Стихий, - прозвучал в тишине ответ Оливула.
Он и Юлька подошли к друзьям. Бер-Росс был еще очень бледен, но держался свободно и как обычно спокойно.
- Крылатый Волк, - продолжал он, - творение Великих. Здесь предначертано найти свой дом семи внемиренцам, в каждом из которых доминирует одна из Стихий. Так говорил Ортский. Но роль, которую мы сыграем в судьбе Структуры, неизвестна.
"Я знал, Оливул, что ты обязательно будешь одним из нас! - воскликнул Пэр. - Мы ждали тебя".
- И это помогло мне выжить, - произнес Белый князь.
- Волк собрал нас, шестерых, - сказала Серафима, - и когда к нам присоединится седьмая Стихия, мы определим и свое предназначение, и свой Путь.
- Да нас уже семеро! - воскликнул Данила.
- Шестеро, - голос Грег-Гора слился воедино. - Мы - один человек и одна Стихия.
- Великолепно, - развел руками Гаюнар. - И какие еще сюрпризы вы нам преподнесете? - он украдкой покосился на Бер-Росса.
Юлька проследила за его взглядом и едва не вскрикнула от изумления: белые, казавшиеся раньше седыми, волосы Оливула отливали теперь перламутром точь-в-точь как у Грега и Гора!
Белый князь подошел к юношам.
- Я безмерно виноват перед вами, ребята. Вы вправе меня ненавидеть. Но прошу вас: простите меня.
Они смущенно прятали глаза.
- Да мы... мы никогда... Мы не могли ненавидеть тебя, - сбивчиво, хотя и дружно ответили близнецы.
Оливул положил руки на их плечи и взглянул в смуглые одинаковые лица. Волнение и робость владели сейчас всем их существом.
- Что происходит? Неужели вы боитесь меня? - удивился Белый князь, и тут в темном экране огромного монитора заметил свое отражение.
Пораженный внезапной догадкой, он медленно поднес к глазам прядь белых волос. Как по искрящемуся чистому снегу, промчался многоцветный хоровод воспоминаний: Темные Миры, бабка-отшельница - скрюченная нянька-колдунья, размытый образ отца и мальчишки-близнецы, почитавшие его как старшего брата...
Бер-Росс на несколько секунд потерял ощущение реальности и очнулся, когда крепкие руки, подхватили его с двух сторон.
- Оливул, пойми, если бы Диербруку стало известно, кто была наша мать, тебя сделали бы вечным изгнанником! Мы не могли допустить, чтобы кто-то узнал в нас Гай-Росса!.. Оливул, что с тобой?
Тот тряхнул головой и сделал предупреждающий жест, когда близнецы попытались усадить его в кресло.
- Все в порядке... Грег-Гор, зачем же ты скрывал это от меня? - голос его дрожал. - Зачем, Грег-Гор?
Юноши молчали.
- Эх, ты, дракон двуглавый, - Оливула крепко обнял братьев. - Кто открыл вам тайну?
- Мы дневники Ортского обнаружили нечаянно, - объяснил Грег.
- А потом бабку нашу нашли, - продолжил Гор. - Она нам все и рассказала: и про тебя, и про мать с отцом.
- Ладно, ребята, - Белый князь поспешно провел ладонью по щеке. - В таких случаях говорят: лучше поздно, чем никогда.
Посмотрев вокруг, он встретил понимающие доброжелательные лица друзей. И ярче всех сияли большие серые глаза Юльки.
Ш 43 Ч
Серафима подробно изложила события, происшедшие за то время, пока Юлия и Оливул выбирались из пещер. Девушка терпеливо дослушала до конца, но после дала полную волю своему негодованию.
- Рамзес заявил, что любит меня? Че-пу-ха! Он только себя любит, и свое мнение! Вы бы его видели, когда нас стало затягивать в черноту. Он ни о чем, кроме своей драгоценной персоны, и не думал в тот момент. А видочек у него при этом был - как будто после кошмара прочухался!
- Рамзес был человеком, - вступились близнецы. - Человек, обычный мирянин, не может выжить в Пути, если рядом нет внемиренца.
- Подождите, - остановил Оливул, - вы только что утверждали, будто неизвестный экзистор завладел Виктором и использовал его в своих целях - в частности, для того чтобы выследить меня.
- Есть еще одна деталь, Оливул, - сказала Серафима. - Для тебя не секрет, что я сенсор. Так вот, вопреки воле Виктора я все же проникла в его сознание вчера днем.
- И?
- Оно было пусто. Да, абсолютно пусто: ни единого образа его мозг не порождал. Из этого я заключила, что в тот момент Виктор был не человеком, а искусственным созданием экзистора.
Оливул ударил пальцами по подлокотнику кресла.
- Черт возьми. Значит, настоящий Виктор Рамзес погиб.
- Когда? - Юлька повернулась к другу. - На что угодно могу поспорить: в момент катапультирования он являлся самим собой!
- Если бы он "являлся самим собой", - передразнил Данила, -он бы не поперся ночью под шквальным ветром тебя искать. И уж точно не взял бы с собой Ваську.
- Все объяснимо, - вздохнул Бер-Росс. - Сначала экзистор просто наложил образ на живого человека и заставил его жить по своим правилам. Как источник бесперебойной энергии он использовал Лога, который стал связующим звеном между Миром старого Экзистедера и тем Миром, где мы сейчас находимся. В какой-то момент Рамзес погиб. Возможно, это случилось при неудачном приземлении с катапульты.
- Почему же экзистор не уберег его? - спросил Грег, и Гор молча присоединился к вопросу.
- Он не смог этого сделать. Моя энергия преобладала, и любую Игру я бы заметил. Он выпустил Виктора, когда вы подлетали к зоне моего Экзистедера, Оливул посмотрел на Юльку, - поэтому тебе и показалось, что пилот очнулся от кошмара. А после гибели человека, экзистору ничего не оставалось, как состряпать пустой образ и вести его самому. С вами был не Виктор Рамзес, а некто другой.
- Донай! - вскричали близнецы на сей раз вместе.
Оливул поморщился.
- Донай не умеет работать с Экзистедером, у него недостаточно пока сил, чтобы подчинить себе энергию Созидания. Могу предположить, что экзистор пытался заставить вас поверить будто он - Донай.
- И все же, Оливул, - юноши не отступали, - Экзистедером руководил твой... наш кузен. Ведь если бы ты сам столкнулся с его работой, ты бы узнал его?
- Да, с большой вероятностью.
- Вот и мы узнали! Это был Донай.
Азарт, с которым говорили юноши, вызвал улыбку у Белого князя.
- Я встречался с его потоком трижды, - сказал он; Грег и Гор удрученно умолкли, а брат продолжал: - Не хочу настаивать - я, конечно, могу ошибаться. Однако тогда придется допустить, что Донай потерял самолюбие и добровольно настроил сам себя в резонанс с чужим Экзистедером, фактически отдав ему и свои силы, и свою волю. Согласитесь, это маловероятно, тем более остается нераскрытым ключевой вопрос - ради чего?
- Ты же его конкурент на пути к княжескому Жезлу! - напомнила Юлька.
- Пустое! Я уже говорил тебе - Жезл не играет никакой роли. Я знаю Доная много лет, с его ранней юности. Он стремился к независимости, но никогда - к княжеской власти. Из-за чрезмерно натянутых отношений с отцом он ненавидел наш Мир, а иногда мне казалось, что он презирает внемиренцев вообще.
