Ознакомительная версия.
– Хватит, навоевались уже.
– Да ты, никак пацифист?!
И они, пока готовили ужин, затеяли спор о пацифизме и вообще о войне и мире. Оказалось, расхождения у них – во взгляде на российское государство. Полковник полагал, что первейшая задача любого гражданина – защита Отечества, и государство наше родное эту задачу априори организует, а Боб ему отвечал, что государство страну активно разваливает, и ежели честный гражданин желает защитить Отечество, то должен от него, такого государства, сбежать как можно быстрее и дальше. Ну, хотя бы чтобы лично не участвовать в развале.
– Есть у нас честные офицеры, – сурово гудел полковник, – не может быть, чтобы все скурвились, – а Боб ему в ответ на это рассказал о своём бывшем однокласснике генерале Чеснокове, основная задача которого – распилить как можно больше танков и заработать на этом как можно больше денег.
– Надо лететь в Москву и показать там эту технику ответственным товарищам, – настаивал полковник, а Боб прочёл ему стишок про Москву: «Лучший вид на этот город, если сесть в бомбардировщик». Полковник был так поражён, что даже не сразу сообразил спросить, что это за поэт написал такую гнусность. А когда Боб рассказал ему про Иосифа Бродского, который мучился в Союзе, мучился, да и уехал в Америку, сказал:
– Понятно, дезертир! Сбежал, а теперь оплёвывает Родину, которая его вскармливала, вспаивала…
– В тюрьме держала, – подсказал Шилин.
– За дело, коли сбежал…
– Радары засекают, – пожаловался Боб. – Я, конечно, как только улавливаю, что идёт атака, сразу перекидываю импульс и, собственно, для них просто исчезаю, но страшно.
– Правильно, антизенитный манёвр, – похвалил полковник. – А кто засекает?
– Не знаю. То ли китайцы, то ли вьетнамцы. Конечно, ракеты, наводящиеся на тепло двигателя, мне не страшны, нет у эквиполя выхлопа и тепла. А ну, как они меня по радиолучу найдут?.. Хуже всего – когда низко летишь: того и жди, что какой-нибудь дурак из ружья стрельнёт.
Полковник ухмыльнулся:
– Надо самолёт так пометить, чтоб не стреляли. Маскировка называется. Вот мы во время войны с Израилем летали на самолётах с египетскими опознавательными знаками: чёрно-красно белый хвост, и номера четырёхзначные арабскими цифрами.
– В каком смысле «арабскими»? – удивился Боб. – Арабские, это которые мы сами используем: один, два, три…
– Не знаю я, чего вы там используете, а арабские – это вахид, итнин, талята и так далее, до тиссаа. Вот такие вот, знаешь, очень красивые загогулины, – и полковник изобразил палкой по свежему снегу цифры. – У нас были жёлто-серые номера. А когда в начале той шестидневной заварушки евреи грохнули в раз едва не всю египетскую авиацию, арабы сразу стали маскировать свои самолёты. Помню, лечу и вижу: тигры! Полосатые. Самолёты так покрасили. Сразу научились и маскировать, и расставлять их не в ряд, а в разбивку, и обваловку делать. Война быстро учит.
– Тигры, – пробурчал Боб. – А я летаю на МиГе с опознавательными знаками СССР, которого нет. С номером на борту. Федя-яхтсмен хохотал, когда увидел. А вот скажите, нашу базу по этому номеру не могут вычислить, нет?
– Нет. Номера в каждом полку давали свои. Три боевых эскадрильи плюс одна техническая, четыре группы номеров… Я эти номера сам самолётам присваивал. Да… И твой эквиполь могу сам покрасить. У меня на складе ТЭЧ полка чешские пульверизаторы есть. Жаль, не выйдет.
– А в чём проблема?
– Электроэнергии нету.
– Как нету, я же привёз генератор…
– Точно! А серебрянку можно в райцентре купить. Слетаешь?
– Легко… А если голубеньким?
Джон Фрумкин, «журналист на доверии», задумчиво рассматривал фото автогонок на Воробьёвых, бывших Ленинских горах, привезённые его здешним приятелем, толстячком из интеллигентов. Приятель этот диссидентом никогда не был, но даже в советские времена любил «западную жизнь», с хохотком и завистью шутил: «Красиво загнивают»; теперь же, получив возможность общаться с настоящим американским корреспондентом, был искренне счастлив. Выяснив при первой же встрече, что Джон интересуется всякими техническими новинками, он вот уже полгода с радостью сообщал ему, о чём ни попадя. Об истинном статусе Джона, как агента американского УСВ, он знать не знал, а если б узнал, рвение его наверняка возросло бы как минимум двое.
На это раз он притащил Фрумкину видеозапись и фотографии небывало скоростного автомобиля.
Нечего и говорить, что Джон сразу узнал «Москвича» Б.Д. Шилина, да и самого Шилина узнал. Но ничего своему информатору не сказал об этом, а поблагодарил со всею теплотой, угостил сигарой и подарил авторучку с полосатым колпачком и надписью «US air force» на скобке. Окрылённый толстячок, будто впрямь превратился в американского лётчика, нахлобучил свою лохматую шапку, включил форсаж и со всей возможной скоростью улетел добывать своему другу Джону новые сенсации.
А друг Джон поставил диск с записью, просмотрел её несколько раз, щёлкая секундомером; погонял в замедленном режиме; потом разложил перед собой фотографии и задумался о том, о сём. Что движение «Москвича» было ненормальным: никакого разгона, просто старт-финиш. Что четыре секунды на 402 метра трассы говорят о скорости порядка 400 км/час. Что Б.Д. Шилину явно нужны деньги. Что следователь прокуратуры Черняк чего-то мудрит: генерал, начальник Черняка, ему, Джону, точно сказал, что «Антитеррор-Москва» ищет Шилина. А следователь, которому было велено с ним, Фрумкиным, сотрудничать, информацию скрыл.
А самое главное, прослеживалась логическая линия: летающая метла, этот сверхскоростной «Москвич», а теперь ещё и самолёт с красными звёздами. О самолёте Фрумкину сообщили только сегодня: он был обнаружен над Тихим океаном на нескольких снимках, сделанных со спутников, регулярно снимающих всю поверхность планеты по мере своего над нею обращения. Без всякой дозаправки самолёт совершал, судя даже по единичным снимкам, головокружительные рывки с немыслимой скоростью на громадных просторах.
И где ж искать базу такого краснозвёздного самолёта, кроме как в России?
Вечером Джон позволил себе отвлечься от размышлений, и погрузился в тему, хорошо ему понятную: он писал книгу о русских.
«В поисках гонорара какой-то сценарист нащупал золотую жилу: нелегальные автогонки. В Америке был снят фильм, а потом, как заведено, множество римейков и продолжений. Сюжета как такового ни в одном из них не было, по сути, зрителю предлагали просто зажигательное зрелище. Цивилизованным людям было совершенно ясно, что это выдумки. Фильмы о гонках отличались от предыдущих столь же бессмысленных фильмов о нелегальных „боях без правил“ только тем, что вместо смоделированного на компьютерах мордобоя тут появились обработанные на тех же компьютерах рывки навороченных, аляповато раскрашенных автомобилей.
Ознакомительная версия.
