от Центра биоинженерии и биоразвития.
– Читай.
«Напоминаем Вам, что завтра, 19 декабря 2020 года, до 11:00 Вы должны прибыть в Центр биоинженерии и биоразвития для начала подготовки к участию в проекте №5. Личные вещи с собой брать запрещено. Если Вам понадобятся специфические медикаменты (например, вследствие наличия у Вас хронических заболеваний), их использование согласуется с куратором в индивидуальном порядке».
По телу прошла волна мелкой дрожи. Когда я записывалась на участие в этом проекте, будущее человечества представлялось мне весьма и весьма мрачным, в общем-то и сейчас оно кажется мне точно таким же.
Вирус мутирует, количество летальных случаев растёт, человеческий организм слишком слаб. Когда стало понятно, что вакцины мы можем и не дождаться, из подполья вышел один сумасшедший учёный, который всю жизнь работал над усовершенствованием защитных функций человеческого организма. Он придумал «умную наножидкость», которая при введении в организм проникает во все клетки и помогает предотвратить их повреждение, в том числе и заражение вирусами.
Как только патоген повреждает мембрану клетки, наножидкость закрывает образовавшееся в ней отверстие и на время «бетонирует» поверхность этой клетки и всех соседних, пропуская внутрь исключительно безопасные для организма вещества.
Но, честно признаться, я далека от биологии и вирусологии, и мне совершенно безразлично, как эта наножидкость спасёт наши жизни. Главное, чтобы ей это удалось.
Рамиль закончил с проверкой почты и перешёл к сообщениям в соцсетях. Его монотонный голос убаюкивал и будоражил одновременно, вгоняя мой разум в странное состояние меланхолии. Мне вдруг вспомнилось, как я гуляла с подругой по Старому Арбату, и мы набрели на альтернативную группу, которая играла до безобразия пронзительную и прилипчивую песню.
Казалось, не только мой разум, но и я сама перенеслась в тот день и теперь стою среди толпы и наблюдаю, как барабанщик крутит палочки между ударами, а гитарист откидывает назад свои длинные волосы.
Уже вполголоса напевая их песню, я открыла ноутбук и, порывшись в одной из многочисленных папок, нашла видеозапись того выступления. Когда я машинально записывала его на телефон, мне и в голову не приходило, что однажды наступит день, когда на Арбате больше не будут петь, танцевать или рисовать эти абсурдные шаржи. И потому я даже не думала, что когда-то буду с тоской пересматривать это видео.
Запустив видеопроигрыватель, я погрузилась в атмосферу беспрепятственного единения с миром и мечтала снова беззаботно гулять по улочкам, встречаться с друзьями и при этом не испытывать постоянный страх за свою жизнь.
Если я выживу и меня когда-то спросят, зачем я согласилась участвовать в проекте №5, я отвечу, что решилась приблизиться к смерти ради жизни. Просто я хотела, чтобы у человечества появился шанс. Возможно, когда-то я пожалею о своём решении, но, думаю, такое случится вряд ли.
Мой смартфон завибрировал, и на экране появилась фотография мамы. Мысленно я готовилась к этому разговору с самого утра, повторяла, что я скажу ей и как буду улыбаться, чтобы она не поймала меня на вранье. Но все приготовленные заранее фразы рассыпались на осколки, стоило мне увидеть её фото на заставке.
Сделав несколько глубоких вдохов, я провела по значку видеокамеры, и на экране появилось изображение её спальни. Оно резко закрутилось и смазалось, что-то зашуршало, и, когда картинка снова стала чёткой, на меня уже смотрело её улыбающееся лицо.
– Привет, дочик. Чуть не уронила, представляешь! Как дела? Давно пришла?
Стоило услышать её голос, и я уже готова была разрыдаться и отказаться от своей отчаянной и, возможно, бессмысленной затеи. Кому нужны мои самоотверженность и храбрость? Не моим родителям уж точно. Они никогда не поймут.
– Да нет, может, час назад. Дела нормально.
Между нами повисло напряжённое молчание, и я бросилась заполнять его хорошо спланированной ложью, которая к концу разговора напоминала запись на автоответчике.
«Ну, да, время не самое удачное для командировок, но поехать больше некому».
«Нет, у меня какое-то время не будет связи».
«Ну, вот так».
«Не знаю, сколько. Может, неделю. Может, больше…»
«Только не надо переживать, ладно? Я попрошу начальницу, она будет с тобой на связи, если что».
«Да, и я тебя».
Экран погас, и по щекам потоком хлынули горячие слёзы. Мне хотелось верить, что когда-нибудь родители найдут в себе силы и простят меня за эту ложь.
– Вы плохо себя чувствуете? – машинный голос Рамиля прорвался сквозь окружившую меня темноту. – Что у вас болит?
– Всё… – меня била дрожь, а рыдания никак не унимались.
– Я вызову бригаду скорой помощи. Позвольте считать ваши витальные показатели.
– Не надо скорую! – я провела тыльной стороной ладони по мокрой щеке. – Лучше принеси настойку пустырника. Она в углу на кухонном столе.
– В соответствии с инструкцией по подготовке к участию в проекте №5 употребление спиртосодержащих жидкостей строго запрещено.
– Тогда просто воды.
Сделав несколько глотков из до верху наполненного стакана, я позволила Рамилю измерить мои давление, температуру и пульс, проверить зрачки и задать все сто пятьдесят вопросов, исходя из ответов на которые, любой человек решил бы, что у меня целый букет смертельных заболеваний. Но робот оставался непредвзят и панике, в отличие от людей, не поддавался, а вместо этого просто отправил отчёт в Центр биоинженерии и биоразвития.
Спать я легла глубоко за полночь, а мой и без того неглубокий и тревожный сон время от времени прерывало жужжание УФИ-кондиционера, который тоже достался мне по Программе тестирования.
– Вот ваш ключ от индивидуального ящика хранения, – мой куратор встретила меня в просторном светлом холле ЦББ (Центра биоинженерии и биоразвития) и сразу начала инструктаж. – Оставьте там все личные вещи. Телефон и смарт-браслет тоже. В этом пакете футболка и брюки, – она передала мне плотный белый пакет с ручками. – Переоденьтесь в раздевалке, она за коричневой дверью справа.
Здание ЦББ построили за считанные месяцы, и уже в начале лета со всей страны сюда свезли лучших специалистов биоинженерии, будто заранее знали, что вакцина не сработает.
Надо отдать должное архитектору и дизайнеру: здание получилось удобным и приятным глазу. Просторные, грамотно расположенные помещения, выполненные в спокойных тонах, мало напоминали больничные, и от этого на душе становилось немного легче. Казалось, я приехала не на сложную операцию, а на какую-нибудь процедуру в салон красоты.
Я зашла в пустую раздевалку, переоделась и закрепила на груди бейдж с надписью: «Объект испытаний №5.2». Последняя цифра указывала на очерёдность в списке на операцию, то есть до меня был или только будет всего один испытуемый. По официальным данным.
Хотя однажды куратор вскользь намекнула, что
