насколько ей позволили силы и сказала, что любит его. А еще, чтобы он ни о чем не жалел, жил дальше, а она будет его ждать и приглядывать за ним оттуда.
– Я тебя тоже люблю, – успел сказать Владимир.
Она медленно закрыла глаза, рука её безвольно повисла, и он понял, что его Анечки больше с ним нет…
*
Владимир вытер выкатившуюся слезу, протянул руку и опустил солнцезащитный козырек. Тут же его грустное лицо расплылось в улыбке. К козырьку было приколото несколько снимков.
– Они с Аней на берегу моря: на нем синие шорты и белая футболка, на ней легкое платьице, а у них за спиной набегающая волна.
– Аня в строгом костюме, но с широкой улыбкой, он бы даже сказал, кокетливой – этот снимок Владимир очень любил.
– Владимир стоит на подножке своего тягача, дверь в кабину распахнута, внутри Аня в спортивном костюме, которая очень «правдоподобно» изображает дальнобойщика, вцепившись в руль и старательно сдвигая брови.
– Аня в своем рабочем халате с маленькой лопаткой в руках, сидит на грядке, а лучи солнца отражаются в её солнцезащитных очках.
Владимир коснулся пальцами снимков и бережно их погладил. Что он без его любящей и заботливой жены? Вместе с ней умерла и часть его самого. Он наклонился и открыл бардачок, среди пачек с салфетками, флэшек с музыкой и документов, лежал немного измятый белый конверт, вернее он был когда-то белым, но теперь посерел и пожелтел от времени. Этот конверт лежал в бардачке последние двадцать лет, с того самого момента, как он купил этот тягач, а до этого, он брал его всякий раз, когда отправлялся в поездку на других грузовиках. Владимир протянул руку и достал конверт. Он знал, что было в нем. Письмо. От Ани. Она написала его тридцать лет назад. Он перечитывал его тысячи раз. Правда последний раз очень давно. Он открыл конверт и достал оттуда аккуратно сложенный лист бумаги.
Широкий размашистый подчерк. Её подчерк. Он встретил его, как доброго старого друга: на душе стало тепло и приятно. В верхнем правом углу:
Моему дорожному ковбою!
Именно так. Письмо начиналось этими словами. Она часто его так называла с того самого дня, когда он спас её от двух типов на автобусной остановке…
Он ехал на грузовике и увидел, что пара увальней пристают к девушке, одиноко стоящей на остановке. Они схватили девушку за руки и уже тянули её к своему синему «фольксвагену», который бросили рядом. Очевидно, эти уроды увидели красивую девушку, абсолютно одну, вокруг ни души, и решили, что она станет для них легкой добычей. Девушка активно брыкалась, пытаясь вырваться из грязных лап, но тщетно. Владимир крутнул руль вправо, выехал на обочину и остановил грузовик. Он схватил монтировку, которая валялась под пассажирским сидением, открыл дверь и выпрыгнул из кабины.
– Эй, уроды! Если только девушка сама не согласилась на то, что вы сейчас делаете, уберите от неё свои лапы и валите в ту дыру, из которой вылезли!
Владимир быстро приближался к остановке, крепко сжимая в руках монтировку. Парочка уродов даже сперва не поняла, что происходит. Они замерли на месте, продолжая удерживать девушку. Наконец-то, один из них, в джинсовой куртке, пришел в себя, отпустил девушку и сделал шаг на встречу водителю грузовика.
– Валил бы ты отсюда, мудак! – «джинсовая куртка» достал из кармана деревянную рукоятку и вынул зазубренное лезвие. – Иначе придется тебя вскрыть, как консервную банку.
– Помогите! – крикнула девушка.
– А ты, сучка, завали хлебало! – огрызнулся «джинсовка» и принялся ловко перебрасывать нож из руки в руку.
Второй урод громко заржал, и его прыщавое лицо густо покраснело.
– Я вас предупредил, говнюки! – Владимир ринулся на парня с ножом.
«Джинсовка» размахнулся и постарался достать водителя лезвием. Владимир вильнул в сторону, уклоняясь от удара, и тут же рубанул монтировкой по запястью «джинсовки».
– А-а-а! – взвизгнул тот от боли, и нож вывалился из руки.
Бандит наклонился и попытался схватить выпавший нож, но получил каблуком ботинка точно под дых.
– Хо!!! – вырвалось из груди «джинсовки».
От удара его даже слегка подбросило вверх. Владимир ни раздумывая ни секунды ударил наотмашь монтировкой. Брызнула кровь, «джинсовка» отлетел в сторону и завалился на бок, распластав руки по земле. Владимир развернулся и двинулся ко второму бандиту, который все еще удерживал девушку.
«Прыщавый» наблюдал с разинутым ртом, как водитель фуры расправился с его дружком, отправив того в нокаут. Теперь же этот бойскаут направлялся к нему, тыча в него металлической трубой.
– Отпусти её, дебил, иначе я выбью тебе все зубы!
Оценив свои шансы, «прыщавый» тут же разжал руки и вскинул их вверх.
– Спокойно, парень, прости, только остынь.
Девушка, очутившись на свободе, резко развернулась, и залепила второму бандиту сочную пощечину. «Прыщавый» хотел было ответить, и даже сжал ладони в кулаки, но водитель предостерегающе замахал монтировкой.
– Даже не думай, лучше забирай своего дружка, и вали отсюда.
«Прыщавый» неловко закивал, подбежал к лежащему на земле «джинсовке» и попытался его поднять. Послышался стон. Владимир упер одну руку в бок, и презрительно наблюдал, как один урод спешно утаскивает второго. Кое-как «прыщавый» затолкал стонущего друга в машину, прыгнул за руль, завел движок и выехал на дорогу.
– Эй, мудак, ты еще свое получишь, теперь всегда смотри в зеркало заднего вида, – очевидно почувствовав себя в безопасности, «прыщавый» осмелел, и прокричал в открытое окно, проезжая мимо водителя грузовика.
Владимир демонстративно замахнулся монтировкой. «Прыщавый» вдавил педаль газа и бросил «фольксваген» подальше от места позора. Владимир убедился, что машина скрылась из вида и только потом повернулся к рыжеволосой девушке. Сейчас он смог разглядеть её лучше. Она была очень красивой.
– Ты как? – спросил Владимир.
– Норм. Спасибо, что помог.
Владимир улыбнулся и спрятал монтировку за спиной…
Так он познакомился со своей будущей женой и получил от неё такое приятное прозвище «дорожный ковбой».
Моему дорожному ковбою!
Знай, это никакое там ни сопливое письмо, даже не мечтай, это напоминание. Так и знай, НАПОМИНАНИЕ!
Не гони!
Каждое НАПОМИНАНИЕ она сопровождала смайликом, и это всякий раз вызывало у Владимира улыбку, но только не сейчас. Каждый кружочек с точечками и полумесяцем прорезал его сердце, казалось, тем самым зазубренным лезвием, которое однажды он выбил из рук того дегенерата в джинсовой куртке.
Не нарушай!
Не задерживайся! (помни, тебя ждут)
Не садись за руль, если хочешь спать! Я серьезно!!!
Не подвози стрёмных незнакомцев, ну, разве что пожилых дамочек, хотя нет, их тоже не стоит, порой они бывают пострашнее стрёмных незнакомцев!
Не ешь
