В королевском заповеднике была тишина. Ни один звук не нарушал молчания подземных залов и коридоров.
В одной из пещер у стены стоял Шестилапый. Его лохматая белая шерсть слабо светилась, освещая предметы на два-три шага вокруг. Зверь с наслаждением слизывал с сырой скалы огромных улиток и глотал их прямо со скорлупой.
Долго предавался он этому приятному занятию, как вдруг до его чуткого слуха донесся отдаленный шум. Зверь начал прислушиваться, он реже отрывал улиток от стены, беспокойно вертел большой косматой головой.
Что встревожило зверя? Эта загадка вскоре разъяснилась. Вдали показались неясные светлые пятна, колыхавшиеся в воздухе. А потом стали видны фигуры людей, на головных уборах которых были укреплены светящиеся шарики. Их свет походил на тот, что испускала шерсть Шестилапого, но был гораздо ярче и освещал предметы на двадцать Шагов кругом.
Высокие стройные люди в кожаных одеждах приближались к убежищу Шестилапого, держась на равных расстояниях друг от друга. Они несли перед собой длинную сеть, растянутую во всю ширину пещеры. У некоторых были палки с петлей на конце.
Обитатели Подземной страны шли на охоту, и целью ее был Шестилапый.
Тихо, друзья! — сказал начальник королевской охоты, искусный зверолов Ортега. — Чувствую, что зверь недалеко. До меня доносится запах.
И мы его чуем, — подтвердили подчиненные Ортеги.
— Крепче держитесь на флангах, — приказал королевский ловчий. — Шестилапые всегда стараются прорваться у стены.
— У нас наготове факелы, — сказали фланговые. — Мы напугаем его огнем.
Как тихо ни разговаривали люди, зверь их услышал и бесшумно юркнул в узкий коридор на другом конце пещеры. Но охотники были мастера своего дела, и они великолепно изучили план лабиринта. Второй выход из пещеры также преграждала сеть, которую держали люди.
Шестилапый с воем выскочил обратно и заметался по пещере. А охотники подняли крик, зажгли факелы, затопали ногами, застучали палками по каменному полу. Адский шум, усиленный эхом, так напугал зверя, что тот бросился вперед и сослепу запутался в широких ячейках сети. Веревки затрещали под мощными ударами лап, но охотники продолжали опутывать зверя сетью, и скоро Шестилапый был в плену.
Из коридора показалась вторая партия охотников. Люди с радостными лицами столпились вокруг Шестилапого.
— За этого зверя мы получим хорошую награду, — переговаривались охотники. — Посмотрите, какой он огромный!
Здесь стало понятно назначение палок с петлями. Осторожно распутывая ноги чудовища, звероловы накидывали на них петли и привязывали лапы одну к другой так, чтобы Шестилапый мог делать только маленькие шаги. На голову зверя надели прочный кожаный намордник, а к шее привязали несколько веревок. Когда все это было проделано с ловкостью, говорившей о большом опыте, сеть с Шестилапого сняли, и несколько человек принялись ее сворачивать.
Охотники собрались в путь. Самые рослые и сильные потащили Шестилапого за шею, а когда тот уперся, другие сзади кольнули его острыми концами своих палок. Зверь смирился и поплелся за людьми.
— Этого малютку отведете в шестилапник номер четыре, а приручать его будешь ты, Зелано! — обратился к звероловам Ортега. — Идите, я похожу по лабиринту, сдается мне, что в этих краях для нас еще найдется пожива.
Охотники предложили Ортеге факел, но ловчий отказался: ему вполне было достаточно шарика на шапке. Звероловы ушли, уводя Шестилапого, а Ортега в одиночестве начал бродить по лабиринту. Часа через два внимательных поисков охотник убедился, что в этом участке заповедника скрывается редкая добыча: самка с детенышем.
Ловчий повернул к дому. По пути он наведался в пещеру, где давно уже не бывал. И тут он вдруг заметил отражение света в небольшом бассейне, прежде пустом.
— Смотри-ка, — удивился Ортега, — новый источник открылся.
Сколько помнят люди, никогда такого тут не было.
После продолжительной ходьбы ловчий очень хотел пить. Он опустился возле источника на колени, зачерпнул горсточкой воды и с наслаждением выпил. Вода имела особенно приятный вкус, пенилась и шипела. Ортега хотел еще немного попить, но какая-то истома охватила все его существо. — Эх, Ортега, Ортега, — укорил себя охотник, — стар и слаб ты становишься!
Разве раньше утомила бы тебя такая прогулка? Ну ладно, отдохну малость… Он вытянулся поудобнее на жестком камне, и непреодолимый сон смежил ему глаза. Исчезновение Ортеги обеспокоило его семью только к концу следующего дня: долгие отлучки старого охотника были для нее привычны. Но когда и через трое суток он не вернулся, жена и дети Ортеги и его охотники забили тревогу. Что могло случиться с ловчим? Заблудиться в лабиринте, который Ортега знал как свои пять пальцев, он не мог. Оставалось предположить самое худшее: нападение голодного зверя или обвал. Но Шестилапые давно уже свели знакомство с людьми и старались держаться от них подальше.
Король Уконда, правивший в том месяце, распорядился отправить партию охотников на розыски. Ее вел помощник ловчего Куото. Люди несли связки факелов и большой запас провизии, так как поиски могли продолжаться несколько дней. И действительно, только после долгих усилий нашли Ортегу лежащим в мало кому известной пещере близ небольшого круглого углубления в ее полу. Углубление походило на бассейн, но в нем не было ни капли воды. Казалось, ловчий мирно спал, но никаких следов дыхания не было заметно. Приложили ухо к груди: сердце не билось.
— Он умер! — вскричал один из охотников. — И умер совсем недавно, — добавил Куото. — Его тело еще совершенно гибкое и теплое. Но как он выдержал две недели без пищи и воды?…
Печальное шествие с телом Ортеги остановилось перед крыльцом синей части дворца, где жил Уконда. Сам король вышел на крыльцо отдать последний долг своему верному охотнику.
— Когда ты думаешь хоронить мужа, женщина? — обратился он к убитой горем Алоне, жене Ортеги.
— По обычаю отцов, завтра! — отвечала та.
— Ха-ха-ха! — вдруг раздался резкий хохот, и толпу растолкал доктор Бориль, с плеч которого спускалась синяя мантия. — Да разве можно хоронить живого человека?… Вы только посмотрите на его свежее лицо, ничуть не тронутое дыханием смерти! А это? — Низенький толстый доктор поднял руку Ортеги, опустил, и она мягко упала на носилки.
Алона с надеждой и сомнением смотрела на доктора Бориля, а тот продолжал доказывать, что Ортега жив и только в обмороке.
