Я разделся догола, сложив одежду на стуле, который мне подвинул старпом.
– Какой у тебя шунт? - спросил Антон. - “Нейрон”?
Какие все-таки молодцы были мои родители! У нас в классе почти все с “Нейронами”, гадкая штука. Я сказал, что у меня “Креатив”.
– Серьезный парень, - согласился Антон, доставая маленький чемоданчик. - Становись вот тут. - Я послушно встал, развел руки, как он велел. Антон извлек из чемоданчика шнур, предупредил: - Сейчас закружится голова.
Голова у меня и так кружилась, но я этого не сказал. Корабельный врач - Антон точно был корабельным врачом - подключил к нейрошунту шнур, потом разложил и установил передо мной сканер на треноге.
– Нервы крепкие? - спросил он.
–Угу.
– Это хорошо.
Видеостена снова заработала. Только теперь на ней был я.
Сканер тихонько зажужжал, покачивая детекторной головкой.
Изображение на стене стало меняться.
Вначале с меня будто содрали кожу. Я даже скосил глаза, чтобы убедиться, что она на месте. Вокруг моего изображения замигали какие-то надписи и цифры. Не на лингве, на незнакомом языке.
– Питаешься хорошо? - спросил Антон.
– Ага.
– Хрен там, хорошо… Ладно, тебе не мешки таскать.
Теперь с моего изображения содрали все мышцы. Остались кости и все внутренние органы. Я зажмурился, чувствуя, как подкатывается тошнота.
– Желудок часто болит? - спросил врач.
– Нет. Никогда не болит.
– Зачем врать-то? Видно же… Павел! Ты что, водкой его поил?
– Как принято. Выпили по рюмке.
– Экипаж кретинов… Мальчик, у тебя были положительные мутации?
– Ага. Набор “инферно”.
Глаз я так и не открыл, но слушал, как Антон объясняет старпому:
– Видишь, увеличены органы иммунной системы? Почки модифицированы для вывода нуклидов, защищены щитовидка и тестикулы. Мальчик может неплохо держать радиацию. Ну и обычные мелочи - аппендикс полностью заполнен лимфоидной тканью, усилено сердце…
– Слушай, Антон, меня сейчас стошнит. Избавь меня от зрелища освежеванного ребенка!
– Да как скажешь…
Я снова открыл глаза и посмотрел на собственный скелет. Скелет был даже симпатичный, только какой-то очень уж жалкий.
– Руку ломал? - спросил врач.
– Правую, - признался я. В моей медицинской карте даже записи об этом не было, и я надеялся, что никто и не узнает.
– Ничего, неплохо срослось, - милостиво согласился Антон. Достал ручной детектор, подошел и, уже не глядя на экран, стал водить по мне датчиком.
– Пойдет? - поинтересовался старпом. Он сидел в покинутом Антоном кресле, флегматично допивал напиток из его стакана и курил сигарету.
– Соматика приличная, - признал Антон. - Сейчас проверим шунт на поток… ты в туалет давно ходил, парень?
– А? - не понял я.
Антон поморщился: - Ладно, может, и пронесет.
– Ох, пронесет! - весело подтвердил старпом.
Антон крепко взял меня под мышки, приподнял и посоветовал: - Держись.
…Наверное, команду он отдал по своему шунту. Потому что отключился я мгновенно. А когда через мгновение пришел в себя, голова болела, а руки слегка подергивались. Антон все так же крепко держал меня на весу. Ноги у меня были мокрые, по полу елозила черепашка кибер-уборщика, временами натыкаясь на ступни.
Я обмочился!
– Иди в душ, вон та дверь, - велел Антон. - Вымойся и одевайся.
Он морщился, но вроде бы не злился. Я схватил одежду и бросился в ванную; красный как рак, понимающий, что все кончено. Хорош расчетный модуль, у которого сфинктеры не держат… Поливая себя из душа, я мрачно думал, что стоит сразу уйти. Даже не возвращаясь в комнату.
Но я все-таки вернулся.
Антон снова сидел в своем кресле, чемоданчик был собран, по стене шли замысловатые цветные узоры. Старпом курил. Пол был чистый и сухой.
– Простите, - пробормотал я.
– Да я сам виноват, - неожиданно ответил Антон. - Слишком долго тебя гонял в потоке.
– Долго? - не понял я.
– Четверть часа. Уж больно любопытные показатели были. У тебя не восемьдесят четыре с половиной, как в аттестате, парень. У тебя девяносто и семь десятых. Великолепный показатель. С таким берут в военный флот, на пилотажно-капитанский.
Старпом, похоже, понял мой страх: - Да принят ты, принят, - сказал он. - Если и впрямь хочешь, то мы тебя возьмем в расчетные модули.
– Хотя я бы посоветовал поберечь мозги, - заметил Антон. - Понимаешь, приятель, лобные доли мозга не любят потокового режима. Они… как бы это сказать. Засыпают. Начинают лениться. Со всеми вытекающими…
Он вдруг захохотал, я понял причину и снова покраснел.
– В общем, я бы тебе не советовал, - уже серьезно продолжил Антон. - Честно. Но если ты настаиваешь - возьмем с удовольствием. У нас и так нехватка модулей.
– Я… я готов.
– Тебе нужно уладить какие-то дела? - спросил старпом.
– Да, наверное.
Я же не знал, что все решится так быстро!
– Тогда приходи завтра утром. Старт будет вечером… впрочем, тебе эти без разницы.
Я закивал, пятясь к двери.
– Подожди! - вдруг велел Антон. - Хочу объяснить тебе еще одну вещь, мальчик. Сейчас мы разговариваем с тобой, и нам это приятно. Потому что ты умный, славный паренек. Который вполне мог бы стать нашим коллегой… настоящим коллегой. Но если ты станешь расчетным модулем - все изменится. Мы будем относиться к тебе совсем по-другому. Даже когда после первого рейса ты выйдешь посмотреть на инопланетный порт: еще веселый, любопытный и настоящий. Но мы больше не будем с тобой болтать, шутить и улыбаться. Потому что видели десятки и сотни таких, как ты, поначалу умных, славных, хороших. И если относиться к вам как к людям, после того, как вы встали в поток, то никаких нервов не хватит:
Меня словно отхлестали по щекам. Я сглотнул какой-то комок - потому что мне нравился и старпом, и даже этот ехидный язвительный врач.
А сейчас они смотрели на меня очень серьезно и…
Словно я на родителей, когда они рассказали мне про Дом Прощаний,
– Как член экипажа и совладелец корабля, имеющий в нем свой пай, я очень хочу взять тебя в расчетную команду, - сказал старпом, откашлявшись. - А вот как человек, у которого свои пацаны подрастают, я бы тебе не советовал приходить.
– Я приду, - прошептал я.
– Вот, возьми. - Старпом подошел ко мне, протянул несколько сколотых листов. - Это наш контракт приема на работу в качестве расчетного модуля. Контракт стандартный, один в один рекомендованный Гильдией. Но ты все-таки его изучи как следует. Дальше - тебе решать.
Я схватил листки и выскочил за дверь. Голова гудела, немножко чесалась кожа над ухом, вокруг шунта. Это от волнения.
А еще мне было не по себе от того, что и старпом, и врач говорили чистую правду. От того, что они были хорошие люди.
