— Но может быть, кто-то из них остался у входа в лабораторию? осторожно заметил Моруар.
— Что ж, тем хуже для тех, кто остался. Надеюсь, успеют скрыться в убежищах. У нас нет иного выхода. Керк, включайте защитное поле над корпусом «Д». Так… Теперь предельно сконцентрируйте его. Внимание! Переключаю поток энергии на гравитаторы корпуса «Д»…
Керк в оцепенении следил за пляской огней на пульте управления. В последний момент до его сознания дошло: аппаратура корпуса «Д» сейчас окажется под нагрузкой. Там все разрушено прорвавшимся излучением. Сейчас весь чудовищный заряд энергии главного генератора ударит в разрушенную лабораторию, прорвет защитное поле… Это конец — для них, для города, может быть даже для всей страны.
Он откинулся в кресле и зажмурил глаза. Слышно было, как пощелкивали счетчики гамма-излучения.
Стиснув зубы, Керк считал про себя:
— Один, два, три… десять.
— Все, — послышался голос Старика. — И кажется, удалось. А вы оба молодцы!
Керк открыл глаза. Огни на пульте гасли один за другим. Старик приблизился, протянул костлявые пальцы к рукояти защитного поля. Медленно поворачивал ее.
Керк встал. Пошатываясь, подошел к Моруару. Тот Сидел, склонившись над освещенным видеоэкраном.
— Как ты думаешь, почему он все-таки не переключил энергию на корпус «Д»? — шепнул Керк.
Моруар обернулся. В его взгляде Керк прочел изумление.
— Он все переключил вовремя. И все удалось. Блестяще удалось. Смотри.
Моруар отстранился от экрана. Керк увидел на ярко освещенном видеоэкране лабораторию Мика. Там все было на месте, в полном порядке. А в кресле перед экранами гравитаторов сидел Мик. Он был в том самом белом халате…
Мик сидел низко опустив голову, потом шевельнулся, встал, огляделся с недоумением, бросил взгляд на часы и заторопился к выходу.
— Сейчас он придет сюда, — сказал Старик. — Смотрите, о той истории ему ни слова.
Керк ошеломленно тер лоб, пытаясь сообразить, что происходит.
— Галлюцинация? — пробормотал он наконец.
— Никакой галлюцинации, — рассердился Старик. — Сейчас он войдет, и вы убедитесь. Эффект «запечатанного времени». Парри предсказал его, но обосновать не успел. Нам удалось «распечатать время», уравнять его поля. Сегодня мы доказали еще одно положение Парри. А Мик скорее всего ничего не помнит. Воображает, что заснул во время эксперимента.
— А как же тот… радиоактивный труп? Это был труп Мика, я сам видел…
— Тес, он сейчас войдет. Это случайное совпадение… Во время эксперимента, преодолев порог Парри, он случайно попал на момент своей смерти. Будущей смерти, конечно. Мик погибнет через два года с небольшим во время какого-то эксперимента. Помните, на счетчике времени: семьсот восемьдесят четыре дня… Кто бы мог предполагать такое совпадение. Ведь вероятность его совершенно ничтожна. Но именно оно и привело к эффекту «запечатанного времени». А вот и Мик… Включите видеофоны, Керк, а то председатель Верховного надзора еще подумает, что я обманул его…
Я заканчивал популярный очерк о пространстве и времени, когда мне показалось, что за окном кто-то царапается.
— Вздор, — сказал я самому себе, — слуховая галлюцинация от переутомления. Еще абзац, и пора спать. Итак: «Необратимость времени подтверждается уже тем, что…»
Странный звук за окном явственно повторился. Я поспешно отложил перо. Признаюсь, мне стало не по себе. Живу я на восемнадцатом этаже. Южная стена дома, куда выходит окно моей комнаты, совершенно гладкая, на ней нет ни балконов, ни выступов. Кто мог очутиться за стеклом на узком наружном карнизе оконного проема. Может быть, голубь? Но, кажется, по ночам они должны спать. Тем более в такую холодную мартовскую ночь…
Снова царапанье, а затем легкий стук. Я вскочил. Первая мысль была разбудить соседа. Однако я вовремя вспомнил, что он в командировке. Сделав над собой усилие, я шагнул к окну и резким движением поднял штору. За стеклом сидел кот. Обыкновенный домашний кот, серый в темную полоску, с длинными усами и круглыми желтыми глазами. Увидев меня, кот скорчил жалобную гримасу и мяукнул. Пасть его широко раскрылась, длинные усы отогнулись куда-то к ушам, а в глазах сверкнули зеленоватые искорки.
— Ах ты, блудливая дрянь, — вырвалось у меня. — Куда забрался, паршивец!
Я осторожно открыл окно, схватил кота за шиворот и швырнул на пол.
Кот взъерошил шерсть, отряхнулся и в упор взглянул на меня. Кажется, в его взгляде был легкий упрек.
— Паршивец! — повторил я и дрожащими руками налил себе валерьянки.
Кот облизнулся, подошел поближе.
— Что, может быть, и тебе налить? — насмешливо спросил я у него.
— Угу, — ответил кот и снова облизнулся.
— Как же, сейчас, — сказал я, убирая флакон с валерьянкой в шкаф.
— Это невежливо! — прозвучало у меня в ушах.
— А это вежливо — лазать по ночам по подоконникам восемнадцатого этажа? — отпарировал я. — Фу, черт, кажется, я уже начинаю разговаривать сам с собой.
Я отыскал глазами кота. Он сидел на диване и испытующе поглядывал на меня. Мне показалось, он ждал, что я заговорю с ним.
— Ну-с, — сказал я, — и как же тебя, мерзавца, угораздило залезть туда? Может, объяснишь, а?
Кот презрительно фыркнул.
— Вот то-то и оно, — кивнул я. — Фыркай теперь, серая скотина.
— Это вульгарно — использовать в разговоре бранные слова, — сказал кот. — Это свидетельствует о низком уровне интеллигентности. Мне крайне неприятно начинать наше знакомство с моралите, но меня вынудили к этому…
— ???
Вероятно, у меня действительно был малоинтеллигентный вид в тот момент, потому что кот подумал и сказал:
— Извините, пожалуйста, я не хотел вас огорчать. Давайте познакомимся. Меня зовут Сократ.
— ???
— Сократ, — повторил кот. — Вам понятно, о чем я говорю?
Мозг мой работал с лихорадочной поспешностью. Первая мысль была о белой горячке. Потом я попытался вспомнить, что именно пил минувшим вечером. Кажется, это была коллекционная мадера… Может быть, от нее? Или все гораздо проще: я заснул, сидя за письменным столом… Я тряхнул головой и попытался сосредоточиться. Потрогал себя за нос, потянул за ухо. Потом взял булавку от галстука и осторожно кольнул себя в палец. Нет, это не было похоже на сон. Я явно ощущал свое тело и даже почувствовал боль от укола…
Я заметил, что все это время кот с интересом наблюдает за мной.
Потом меня осенило: дрессированный кот! Ну конечно, все чертовски просто. Он убежал из цирка. Сейчас научились обучать животных удивительным штукам. А этого научили говорить. Фу ты, было чему удивляться!…
