- Да-а, тогда тебе будет... - точно не он. - выдал купец долго считая что-то на пальцах. - Того Евпатий звали и ему сейчас по моему разумению... почитай - лет пятьдесят. А тебе годков-то поменьше! - А может быть? Ты племянник Силантия Акимыча? - Снова с надеждой посмотрел на странника Коробейников. - Знавал такого? Ну, как же? Да его вся Москва знает! У него же дом сожгли у Мясницкой слободы - ещё в позапрошлом году.
Томимый желанием рассказать интересную историю Коробейников приподнялся. Подвинулся поближе к страннику и начал рассказ...
- С ним произошла занятная история. Знамо, мальчонка, ловкастый был - да несмышленый. Ушел он четыре года назад в ночь на Ивана Купала цветок папоротника искать, да так и не вернулся. Сильно уж говорят, клад хотел найти. Кстати на тебя был похож. Такой же белобрысый, синеглазый и с ямочками на щеках. Ты случаем не его племянник?
- Да, нет... Вроде не его, - новоявленный турист во времени ответил неуверенно.
Под звуки неторопливого бормотания Прохора о том, чьим мог быть сыном, внуком или ещё непонятно кем попаданец задремал. Очнулся он от пристально взгляда Прохора, который так и не перестал крутить в руках его зажигалку.
- Слушай, попутчик дорогой! Я вот, что хотел спросить у тебя? - Он взял паузу и хитро посмотрел найденышу в глаза. - А Япония-то... - это где?
- Где - где? - сонная тетеря передразнила Прохора. - Не помню!
В это время повозка проезжала мимо стоявшей у дороги кареты. Недалеко от неё на небольшом раздвижном стульчике сидел человек, державший в одной руке шляпу с пушистыми перьями. В другой руке неизвестный держал платок и вытирал им лицо. На лице его, покрытом бронзовым загаром, выделялся крупный нос с горбинкой, отчего в профиль он напоминал хищную птицу. Незнакомец имел длинные черные волосы, туго стянуты в косичку на затылке.
- Вон глянь, мил человек, - Прохор обратился к страннику. - Ишь-та, песьи морды да свинячьи уши! - Он недовольно выругался. - Ещё иноземцы! Причем явно немчины. Отдохнуть остановились. До ветру сходить приспичило. Вона как, их бедных умотало по нашим-то дорогам ездить.
- А почему немчины? - заинтересовался странник. - У них на лице написано или ты учуял их по запаху?
- Нечто по запаху? - Коробейников не понял шутки. Он приподнялся. Осмотрел иностранцев. И начал рассуждать с деловым видом знатока из передачи "Что, Где, Когда". - Вот погляди - как я кумекаю... Карета не наша. Одеты по-другому. Расселись на стуле, отдыхают, прямо на дороге... Да, ещё лалакают не по-нашенски... аспиды! Креста на них нет!
Не торопясь купцы проезжали мимо иноземной кареты. Возницы всматривались в неё как на некое чудо. Путник вспомнил, что именно так посетители зоопарка смотрят на новое животное, впервые привезенное из какой-нибудь Папуа - Новой Гвинеи.
- Поведай ка мне, попутчик? - Прохор отвлекся от своих мыслей, - пошто они все к нам едут? Мёдом им намазано - что ли? Сидели бы у себя дома, ироды - покуда всё хорошо. Занимались бы своими делишками. Ан нет - всё к нам. Тьфу, поганые! - Торговец смачно сплюнул.
Коробейников ненавистно посмотрев на иностранную карету конкурентов. После чего перевел взгляд на незнакомца. - А тебе эта карета память не вернула? Ась? - Я уж грешным делом подумал - может знакомые, какие? Али встречались, небось где? - опять проснулся профессиональный интерес у Прохора.
- Нет, - ответил скиталец. Он приподнялся и посмотрел на иностранца сидящего недалеко от кареты. - Нет, не видел ранее, таких. Хотя... Сейчас... Попробую кое-что вспомнить... или узнать. - Путник озорно спрыгнул на траву с повозки и направился в сторону незнакомцев.
- Куда те, нечистая сила! Постой! - Прохор попытался, остановить потерявшего память глупого пассажира. - А ты владеешь языками-то их ними? А то вертай назад.
- Да разберемся! - пришелец ответил Кирьяну уже про себя. - Язык - не главное в общении. Хотя говорят - может довести до Киева. - Он огляделся по сторонам, и недолго думая, бегом устремился к карете.
***
Кавалер Франсуа де ля Риссо вёз французскому доверенному в Москву тайное письмо от маркиза де Круаси. Это был первый визит родовитого дворянина в Россию. Ему сразу не понравилась эта далёкая варварская страна с бесконечными лесами и однообразными полями. Он с ужасом смотрел на страшные, разбитые русские дороги с ямами и колдобинами, которые встречались на каждом шагу. Они выматывали и отнимали силы у благородного шевалье так, что поездка в карете была просто невыносимой.
- О... Мой Бог! - переживал Франсуа. - Бордель дёмэрд! Итасёр! - Он грязно, по-крестьянски, выругался. - Никогда! Никогда больше не соглашусь на такую ужасную поездку.
Карета в очередной раз сильно подпрыгнула, после чего колеса противно застучали.
- Кальвэр! - путешественник скрипя зубами, продолжил высказывать своё недовольство в ярких выражениях. - Ах, если бы не это поручение маркиза. И не долг отца. - Повозку дернуло в сторону, и француз сильно ударился коленом о походный сундучок с вещами. - Мо шье саль! А табарнак! - Потерпевший схватился за колено и начал тереть его.
- Нет... И ещё раз нет! - Француз "в сердцах" проклинал судьбу - злодейку. - Ни за что, я больше не покину свое родовое поместье в Бургундии. И уж точно не отправлюсь в эту далекую и дикую Московию.
Экипаж снова сильно тряхнуло. Внутри его, что-то застучало и заскрипело.
- Жак! Да останови ты эту чертову карету, - де ля Риссо изнывая от жары и тряски, выкрикнул своему кучеру. - Этот дряхлый "рыдван" сведет меня в могилу. - Осторожно словно боясь запачкаться, иноземец вышел наружу и с облегчением уселся на приготовленный для него стульчик. Стал вытерать вспотевшее лицо платком.
По-летнему было жарко. Легкий ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо кавалера. Пахло конским потом, пылью и горьким привкусом спелого полевого разнотравья. Кавалер снял камзол и положил его к себе на колени. В который раз шевалье ощупал его в тех местах, где были зашиты бумаги и документы. Всё было на месте. Там, снизу, за подкладом зашита тайная почта, ради которой он ехал в эту страну. Вот здесь, во внутреннем кармане доверительные письма и паспорт с разрешением на пересечение границы. А вот тут последнее письмо от его возлюбленной Софии. Несколько листков мелко исписанных на французском языке твердым и красивым почерком.
- Ах, Софи! Какие у тебя прекрасные, восхитительные пальчики! Чудесные зеленые глазки. Курносый носик. Золотистые волосы. Ты, прелестна! Ты, просто восхитительна... - Франсуа закрыл глаза, не переставая любоваться возлюбленной в своих воспоминаниях.
