Ознакомительная версия.
– Советник Раэл, – ответила она, – хорошо, что вы позвонили. Вы просмотрели докладные?
– Да. Эта линия экранирована?
– Конечно, – сказала она, – можете говорить свободно.
Он вздохнул. Джозен Раэл занимался политикой уже около десяти лет. Сначала он получил известность как советник по войне, потом поднялся до советника по сельскому хозяйству, и вот уже четыре стандарт-года был лидером большинства в Совете, фракции технократов и, следовательно, самым влиятельным человеком на С'атлэме. Власть состарила и ожесточила его, и сейчас он выглядел таким усталым, каким Толли Мьюн еще никогда его не видела.
– Вы уверены в этой информации? – спросил он. – Ваши техники не ошиблись? Это слишком важно, чтобы можно было допустить ошибку. Это действительно биозвездолет ИЭК?
– Да, – ответила Толли Мьюн. – Сильно поврежденный, но эта чертова штука все еще действует, более или менее, и клеточный фонд цел. Мы проверили.
Раэл провел длинными пальцами по своим редеющим седым волосам.
– Кажется, я бы должен ликовать. Когда все кончится, мне придется притворяться ликующим перед корреспондентами. Но сейчас я не могу думать ни о чем другом, кроме как об опасностях. У нас было заседание Совета. Закрытое. Пока это дело не будет решено, мы не можем рисковать и рассказывать об этом всему свету. Было почти полное единогласие – и технократы, и экспансионисты, и нулевики, и партия церкви, и радикалы, – он засмеялся. – Я ни разу не видел такого единодушия в Совете. Начальник порта Мьюн, этот корабль должен быть наш.
Толли Мьюн предполагала, что дело идет к этому. Пробыв так долго Начальником порта, она волей-неволей научилась разбираться в политике. Сколько она себя помнила, на С'атлэме всегда был кризис.
– Я попробую купить его для вас, – сказала она. – Этот Хэвиланд Таф раньше был свободным торговцем, до того, как он наткнулся на Ковчег. Моя бригада нашла на причальной палубе его старый корабль, в ужасном состоянии. Все эти торгаши жадные. Это должно сработать.
– Дайте ему сколько попросит, – сказал Джозен Раэл. – Вы понимаете, Начальник порта? В плане финансов у вас неограниченные полномочия.
– Понимаю, – ответила Толли Мьюн. Но был и еще один вопрос. – А если он не продаст?
Джозен Раэл помолчал.
– Это вызовет массу трудностей, – пробормотал он. – Он должен продать. Если он откажет, будет трагедия. Может быть, не для него, но для нас.
– Что, если он не продаст? – повторила Толли Мьюн. – Я должна знать, что делать.
– Корабль должен быть наш, – сказал ей Раэл. – Если этого Тафа уговорить не удастся, у нас не будет другого выхода. Высший Совет воспользуется своим правом на принудительное отчуждение собственности и конфискует корабль. Конечно, он получит компенсацию.
– Черт возьми, вы хотите захватить корабль силой?
– Нет, – возразил Джозен Раэл. – Все будет по закону – я проверял. В чрезвычайных обстоятельствах, ради спасения большинства людей, право частной собственности может быть нарушено.
– О господи, эта чертова рассудительность, – воскликнула Мьюн. – Джозен, у тебя было больше здравого смысла, когда ты работал здесь, наверху. Что там с тобой сделали?
Он криво усмехнулся и на какую-то секунду стал похож на того молодого человека, что год работал рядом с ней. Тогда она была заместителем Начальника порта, а он – третьим помощником администратора по межзвездной торговле. Но он покачал головой и опять стал стареющим усталым политиком.
– Мне это не нравится, Ма, – сказал он. – Но что еще мы можем сделать? Я видел прогнозы. Массовый голод через двадцать семь лет, если только не будет никакого прорыва, а пока прорыва не предвидится. А до того к власти могут прийти экспансионисты, и тогда будет новая война. В любом случае погибнут миллионы – может быть, миллиарды. Что значат по сравнению с этим права одного человека?
– С этим я не буду спорить, Джозен, хотя есть такие, кто будет, ты это знаешь. Бог с ними. Ты хочешь практичности. Так вот, подумай-ка над несколькими практическими вещами. Даже если мы купим этот корабль на законных основаниях, нам не миновать объяснений с Вандином, Скраймиром и остальными союзниками, но я сомневаюсь, что они что-нибудь предпримут. Если же мы захватим его силой, то все может быть по-другому. Они могут сказать, что это пиратство, что Ковчег – военный корабль, а он, кстати, им и был, и что мы нарушаем договор. Они могут снова на нас напасть.
– Я лично переговорю с их послами, – устало отозвался Джозен Раэл. – Заверю их, что пока технократы у власти, программа колонизации не возобновится.
– Так они тебе и поверили! Черта с два. А ты дашь им гарантию, что технократы никогда не потеряют власть, что им никогда не придется иметь дело с экспансионистами? Интересно, как это тебе удастся? Хочешь с помощью Ковчега установить добренькую диктатуру?
Советник плотно сжал зубы, длинная шея покраснела.
– Ты же знаешь, что я не из таких. Я согласен, опасность есть. Но этот корабль имеет большой военный потенциал. Не будем этого забывать. Если союзники выступят против нас, мы будем иметь козырную карту.
– Чепуха, – сказала Толли Мьюн. – Его еще надо отремонтировать и научиться им пользоваться. Технология уже тысячу лет как забыта. Нам придется изучать ее месяцы, может быть, годы, пока мы не научимся пользоваться этой чертовой штуковиной. А вандинская армада прилетит за ним через пару-тройку недель, и другие тоже от нее не отстанут.
– Это уже вас не касается, Начальник порта, – холодно сказал Джозен Раэл. – Высший Совет всесторонне обдумал этот вопрос.
– Да брось ты эти чины, Джозен! Вспомни лучше, как ты нанюхался наркобластеров и решил выйти наружу посмотреть, с какой скоростью в космосе кристаллизуется моча. Это я уговорила тебя не высовываться и не морозить свой шланг, уважаемый Первый Советник. Прочисть свои уши и слушай меня. Может, война меня и не касается, но торговля касается. Порт – это наша дорога жизни. Мы сейчас импортируем тридцать процентов калорий…
– Тридцать четыре, – поправил Раэл.
– Тридцать четыре процента, – повторила Толли Мьюн. – И эта цифра будет только расти, мы оба это прекрасно знаем. Мы платим за продовольствие своим техническим мастерством – как промышленными товарами, так и портовыми услугами. Мы ремонтируем, обслуживаем, строим больше кораблей, чем любая из четырех других планет нашего сектора, и знаешь, почему? Да потому, что я не жалею своей паршивой задницы, лишь бы только мы были лучше всех. Сам Таф это сказал. Он прилетел сюда на ремонт, потому что у нас репутация нравственных, честных, справедливых и, конечно же, компетентных специалистов. А что будет с этой репутацией, если мы конфискуем его дурацкий корабль? Много ли торговцев захотят ремонтироваться у нас, если мы позволяем себе забирать все, что нам нравится? Что будет с моим портом, черт возьми?!
Ознакомительная версия.
