Ознакомительная версия.
— Да, совсем ты что-то приуныл, — раздался над ухом веселый голос.
Андрей вздрогнул, хотел прикрыть дорожку, но вспомнил, что он тут практически единоличный царь, бог и хозяин. Отдернул руку, выпрямился и обернулся на голос. Перед ним стоял Валентин, давнишний друг и участник многих авантюр, и лыбился во все тридцать два металлокерамических бундесовских зуба с далеко выдающимися клыками. Специально небось такие заказал, чтоб народ пугать.
— Спалил, спалил! — захохотал он.
Андрей кивнул, молча соглашаясь.
— Да не беспокойся, не госнаркоконтроль, — хохотнул Валентин, хлопая Андрея по плечу могучей рукой. — Тут впору нам, друзьям, о тебе беспокоиться.
— С чего бы? — Андрей наконец совладал с собой и, сколь мог крепко, пожал протянутую руку.
— Видел бы ты себя! Стоишь над дорожкой кокаина, в такой роскоши… — Он обвел рукой золоченые светильники, статуи «под античность» по углам, зеркала в резных рамах. — Нос уже в кокаине, считай. Бабу любую можешь получить, съесть все, что пожелаешь. А в глазах тоска.
— А чего радоваться-то?
— Как чего? День рождения у тебя. Гулянка в разгаре. Гостей полна коробочка. Сам весь в шоколаде и других извалять можешь. Круто же?
— Ну да, — вяло пожал плечами Андрей. — Круто.
— Брателло, — ехидно прищурился Валентин. — А не посещает ли тебя крамольная мысль: мол, завтра помру, а от меня ничего и не останется, кроме кратковременной памяти в головах пары десятков дебилов? Тридцать три — возраст Христа, а никаких материальных следов пребывания на земле нет и не предвидится. Ни детей, ни артефактов, ни другой срани?
— Ну, что-то вроде, — протянул Андрей, коря себя за то, что почти публично сознается в подобном соплежуйстве. Хорошо хоть Валентин человек проверенный, по-любому могила.
— И давно это у вас, больной? — спросил он, имитируя тон мультяшного доктора.
Андрей опять пожал плечами.
— Поздравляю. — Валентин снова хлопнул друга по плечу. — Диагноз ясен.
— И что у меня болит?
— Болеть ничего не болит, а вот кризис среднего возраста накрыл.
— Наверное, — безразлично ответил Андрей.
— Нужна срочная помощь.
— И как вы планируете мне помочь? — спросил Андрей, невольно перенимая его ернический тон.
— Детей я за тебя не сделаю, дом не построю, дерево не посажу, но вот адреналинчику в твою жизнь добавить…
Он заговорщицки подмигнул и залез в карман. Покопался там нарочито долго и внимательно и жестом циркового фокусника извлек конверт. Странный. Вроде и бумажный, а вроде и нет, словно весь он был покрыт голографией и переливался в отблесках светильников.
— Вот, подарочек тебе.
— Интересно, — ответил Андрей, осторожно принимая из рук друга конверт.
Вскрыл клапан, заглянул внутрь. Извлек оттуда карточку, чем-то похожую на банковскую, но без привычных номеров и логотипов платежных систем. Повертел в руках безразлично.
Валентин заметил его отношение:
— Чего ты скуксился? Считаешь, что тебя уже ничем удивить нельзя?
— Давно уже никому не удавалось, — не стал оправдываться Андрей. — Не то что раньше. — Он завел глаза под лоб в неожиданном приступе сентиментальности.
— Ну да, давай расскажи мне снова, что раньше на радиорынке купил компакт Жан-Мишеля Жара — и счастлив, а сейчас его самого можно на корпоратив заказать, а никакого удовольствия.
Андрей лишь вздохнул удрученно.
— А забыл, как от бандитов последнее прятал, или как через два дня после аппендицита в Китай за пуховиками на автобусе трясся, или…
— Ладно, хватит, — оборвал его Андрей. — Сколько раз уж спорили… В конверте-то что?
— Путевка в жизнь, — тут же смягчившись, улыбнулся Валентин.
— В смысле? На Багамы? Карибы? На Северный полюс? — от балды предположил он, разглядывая странные голограммы на карточке.
— Нет, такой ерунды я б тебе дарить не стал, тут круче. Это пропуск в другую жизнь, если хочешь.
— Как это?
— Да понимаешь, папаша мой в «Сколково-2» работает. В руководстве нового проекта. Хронотуризм. Сейчас только-только завершились испытания, только-только начали услуги оказывать официально, но еще мало кто обо всем этом знает. Вот, это он мне достал. Но тебе, смотрю, нужнее, да и мне с подарком для человека, у которого все есть, возни меньше, — усмехнулся он. — Тамошние яйцеголовые кристалл изобрели или микросхему…
— Кремниевую микросхему часто кристаллом называют, — поправил Андрей, вспоминая свое институтское прошлое.
— Короче, — отмахнулся Валентин от лишних знаний, — если его проглотить, отправляешься в прошлое на определенное время и, — он выдержал театральную паузу, — можешь делать там что хочешь.
— Вообще все?
— Вообще. Хоть с патрициями в термах мойся, хоть с древними индусами Камасутру изучай, хоть конницу Мамая из пулемета вали.
— Так это ж нельзя.
— Что нельзя? — не понял Валентин.
— Вмешиваться в ход истории, от этого настоящее измениться может.
— Это у Рэя Брэдбери может, если хоть одну бабочку задавишь, — наставительно поднял палец Валентин и икнул.
Андрей понял, что друг его тоже в изрядном подпитии, а может, и слегка под кайфом.
— А у нас не может. Все продумано и придумано. Я подробностей не знаю, но никаких изменений в нашем времени. Гарантировано.
— Это как же, создается иная реальность, новая ветвь истории что ли? Это уже не к Бреду Бери, а к Филипу Дику.
— Дикий там твой Филип или домашний — не суть. Главное, изменений в настоящем не происходит.
— Круто! — воскликнул Андрей, которому подогретое алкоголем и наркотиками воображение тут же нарисовало картины возможного блаженства.
— А я о чем? — поддержал Валентин покачнувшегося друга. — Бери, короче, пользуйся.
— Но ты-то как же?
— Ерунда, — отмахнулся Валентин. — Мне папаша еще достанет. Или сам себе куплю.
— Так я сам куплю, — выкатил грудь Андрей. — Думаешь, не могу?
— Да можешь, можешь, кто б сомневался! — улыбнулся Валентин. — Пойдем-ка еще тяпнем.
— А пойдем.
Опираясь друг на друга, они дошли до двери, проковыляли мимо прижавшегося к стене охранника. Толпа хищно поглотила их раскачивающиеся фигуры.
* * *
Раннее утро принесло звон в голове и сушняк. Андрей пошарил по прикроватной тумбочке, стараясь найти стакан воды и «алказельцер», который должна была оставить дрессированная прислуга. Вместо этого рука его наткнулась на что-то прохладное и скользкое, похожее на кожицу живого крокодиленка, заснувшего в холодной воде. Андрей отдернул руку и даже зачем-то обтер ее об одеяло. Осторожно подняв голову, чтоб не вызвать резким движением всплеск боли, посмотрел на странное. Это был сколковский конверт. В предрассветной темноте спальни он светился неярким голубоватым светом. Будто сам по себе. Андрей даже покрутил головой в поисках источника, который мог бы отражаться в конверте, но ожидаемого не нашел.
Ознакомительная версия.
