«Вот здесь-то и вся суть проблемы, – подумал Роб. – Они могут быть не необоснованными». В ту же секунду Робу стало стыдно, что он позволил себе засомневаться.
Эксфо нажал несколько желтых кнопок на клавиатуре. Послышался жужжащий звук. Меньше, чем через минуту, выскользнула еще одна карточка. Эксфо ознакомился с ее содержанием и сказал:
– Я запросил в библиотеке данные об исчезновении «Маджестики».
Роб нахмурился.
– Я могу рассказать все, что тебе нужно.
– Не сомневаюсь, что можешь. Но хочу, чтобы ты согласился на небольшой опыт. Если Экснайн сможет убедить Шарки вести себя спокойно до конца четверти, я ожидаю от тебя такой же сдержанности.
На какое-то мгновение Роб рассердился, но отнесся с вниманием к намеку Эксфо и воздержался от возражений.
Эксфо старательно читал текст на карточке:
– К тому времени, как произошел несчастный случай после старта с планеты Далекая звезда семь лет назад, освоение сверхсветовых кораблей насчитывало всего около тридцати пяти лет. Механизмы их управления находились все еще в стадии разработки, и не исключена была возможность ошибки, несмотря на довольно хорошо сконструированные устройства обеспечения безопасности. Для расчета чрезвычайно рискованного маршрута по гиперкосмосу требовалось сочетание мыслительных способностей человека с возможностями компьютера, установленного на ССК.
– Это приводило к тому, – добавил Роб, – что и капитан, и компьютер были ответственны за принятие решения. Так происходит и сейчас.
– Поэтому командир и тогда, и теперь не один в ответе за проделанные вычисления.
– Да, но только командир может допустить ошибку.
– И компьютеры могут ошибаться, – возразил Эксфо.
– Возможно, один раз в триллион лет, если вдруг выйдут из строя все приборы безопасности.
– Согласен. Вот почему, Роб, самой вероятной причиной катастрофы с ССК является просчет человека. Здесь еще сказано, что до «Маджестики», стартовавшей с Далекой звезды, таким же образом исчезли еще два ССК. Других неопровержимых фактов тут больше нет, – Эксфо ткнул состоящим из трех частей металлическим пальцем в карточку. – Автоматическая станция слежения Филекса, находящаяся на расстоянии ста десяти миль от космодрома Далекой звезды, видела «Маджестику» в гиперкосмосе всего пять миллисекунд. В эти мгновения, как показали записи на Филексе, кто-то начал программировать коррекцию курса корабля. Но дальше все пусто и тихо. «Маджестика» исчезла в гиперкосмосе, возможно, распавшись на части от сильных ударов.
– Но никто не знает точно, кто осуществлял коррекцию курса!
– Комиссия по расследованию предположила, что это был твой отец, потому что он командовал судном.
Роб резко вскочил с места.
– Точно так же говорит Шарки. Ты тоже хочешь сказать, что решение о ПКК было правильным?
– Хотя, наверное, это жестоко, Роб, но после ознакомления с фактами я прихожу именно к такому заключению.
– И хочешь убедить меня, что мой отец в ответе за гибель двух тысяч людей?
– Хочу, чтобы ты согласился, что такой вариант вероятен.
– Из моего отца сделали козла отпущения! Кто-то другой производил коррекцию курса корабля.
– Кто же?
– Я не знаю. Может быть, произошел сбой в компьютере.
– Почему ты стоишь на этой позиции? Разве у тебя есть факты, которые могут подтвердить твою правоту?
Внезапно Роб почувствовал, что его глаза стали влажными. Усилием воли он сдержал слезы и как можно спокойнее ответил:
– Нет, у меня нет никаких фактов, Эксфо. Я не знаю, что отец не виноват, но я верю в это, потому что – вот так же я сказал и Шарки – потому что он был моим отцом. Он был хорошим человеком. Блестящим специалистом. Помню…
Роб замолчал и снова опустился на стул.
– Разве можно ожидать понимания робота? Отец был воплощением целой семьи для меня. Мама умерла, когда мне не было и года.
– Я знаю, – тихо сказал Эксфо.
– Отец славился прекрасной репутацией в космической… – начал было Роб. Но опять замолчал. Он знал, что все его доводы бесполезны.
– Твоя преданность и любовь достойны похвалы, Роб, – сказал Эксфо. – Если я был с тобой слишком суров, то позволь мне извиниться. Я подверг тебя тяжелому испытанию только для того, чтобы ты понял, что у Керри Шарки есть веские эмоциональные причины для его поведения. Его мотивы так же основательны, как твои. Никто из вас не в силах доказать или опровергнуть правильность вывода о ПКК. Вот почему каждый должен вести себя сдержанно, а лучше всего – забыть о прошлом.
– Шарки не имеет ни малейшего желания оставить меня в покое.
– Мой воспитанник – ты, Роб. А за Шарки пусть присмотрит его воспитатель.
Наступила тишина.
В глубине души Роб осознавал, что Эксфо прав. Ему, Робу, вероятно, придется до конца своих дней жить с ужасным сознанием того, что комиссия сделала верное заключение.
Эксфо встал. Его вспомогательные крошечные моторы в туловище и коленях слегка зажужжали.
– Роб, я согласен улучшить твою отметку по дисциплине, если ты обещаешь в ближайшие недели делать все от тебя зависящее, чтобы вплотную заняться самым главным – успешной сдачей экзаменов. Экснайн и я подумаем вместе, что мы можем сделать для того, чтобы умерить злость Шарки, – Эксфо положил свою металлическую руку на плечо Роба. – Как бы то ни было, независимо от дальнейших действий Шарки, ты не должен забывать о своей личной ответственности.
Эксфо наклонил голову, указывая таким образом, что подошел конец беседе.
Роб отдавал должное мудрым речам воспитателя. Ему, как сказал Эксфо, действительно надо сохранять спокойствие в этой решающей четверти. Помимо обязательных занятий, он должен посещать лекции, на которые начал ходить, как только прибыл на Деллкарт-4. И получить аттестацию по каждому дополнительному предмету. Он не может позволить, чтобы проблемы, связанные с появлением Шарки, испортили ему всю жизнь.
Эксфо двинулся по направлению к двери.
– Правда очень часто жестока, Роб – заметил он.
– Но в заключении комиссии не вся правда о «Маджестике».
– Так говорят тебе чувства, но ты не знаешь этого наверняка. Не смешивай двух разных вещей.
Не став больше спорить, Роб вышел из комнаты. Пройдя несколько шагов, он о чем-то вспомнил, вернулся и снова позвонил Эксфо. Когда дверь открылась, Роб просунул в комнату только голову и сказал с робкой улыбкой:
– Забыл сказать. Спасибо за изменение отметки по поведению.
Рот Эксфо тоже изобразил улыбку:
– Все в порядке, Роб.
Когда Роб уже направился к себе в комнату, он вспомнил, что обещал Тэлу и Баю встретиться с ними в рекреационном зале, чтобы поиграть в шахматы. Но теперь ему не хотелось идти к друзьям. Роб вернулся в свою комнату, закрыл дверь и включил световое табло на наружной стороне двери с надписью: «ЗАНИМАЮСЬ – НЕ БЕСПОКОЙТЕ».
