– Здравствуйте, – сказал Урм и навалился на ворота. Ворота не поддавались. Они были заперты крепко. Где-то далеко послышался лязг металла. Там, за воротами, происходило что-то очень интересное. Урм нажал сильнее, затем отошел, запрокинул голову и с разбегу ударил в ворота бронированной грудью. Голоса за воротами смолкли, потом кто-то крикнул неуверенно:
– Назад! Эй, гляди, не стреляй в этого дьявола!
– Здравствуйте, как поживаете? – сказал Урм, разбежался и ударил снова. Ворота рухнули. Засов оказался сильнее шарниров, заделанных в бетонную стену, и ворота легли на снег плашмя, как настил. Урм прошел по ним мимо разбегавшихся милиционеров и окунулся в пургу, бушевавшую в открытом поле.
Он шагал, едва успевая восстанавливать равновесие на разрытой земле, покрытой зыбким морем сухого снега. Раз под его ногой разверзлась пустота, и он упал. Снег зашипел под ним. Он никогда раньше не падал, но уже в следующий момент уперся руками в землю, вытянул их на всю длину и поджал под себя ноги.
Поднявшись, он постоял оглядываясь. Впереди мерцали огни коттеджей. Слева, совсем рядом, маячили три человеческие фигуры, дальше – рычали машины, цепочкой двигавшиеся к воротам. Урм повернул налево. Проходя мимо людей, он поздоровался с ними и тут же узнал в одном из них Хозяина. Хозяин мог лишить его возможности двигаться. Урм отлично помнил это и пошел быстрее. Хозяин скрылся позади в вихрях крутящегося снега.
Он вышел на плоское укатанное место. Яркий свет озарил его с головы до ног. Громоздкие металлические чудовища, неся перед собой тяжелые щиты, надвинулись на него и остановились, сердито отфыркиваясь.
Урм стоял в пяти шагах от переднего бульдозера, медленно поворачивал свою круглую голову направо и налево и повторял:
– Здравствуйте, как поживаете?
Николай Петрович Королев соскочил с трактора. Водитель испуганно крикнул:
– Куда вы, товарищ инженер?
И в этот момент на шоссе появился Пискунов. Взъерошенный, с вздыбившимися волосами (шапка осталась где-то на пустыре), глубоко засунув руки в карманы распахнутой дохи, он обошел бульдозер и остановился перед Урмом. Их разделяло не больше пяти шагов. Урм громоздился над инженером, словно башня, его граненые бока блестели в свете фар, окутанный паром живот лоснился от влаги, круглая голова с большими стеклянными глазами, растопыренными ушами рецепторов и рогом локатора была похожа на страшную и смешную маску из тыквы, какими в деревнях парни пугают девчат. Голова равномерно покачивалась, глаза следили за каждым движением Пискунова.
– Урм, – громко сказал Пискунов.
Голова застыла неподвижно, суставчатые руки прильнули к туловищу.
– Урм, слушай мою команду!
Урм ответил:
– Я готов.
Кто-то нервно рассмеялся.
Пискунов шагнул вперед и положил руку в перчатке на грудь Урма. Его пальцы торопливо поползли по броне, нащупывая главное – замыкатель, соединяющий счетно-анализаторскую часть мозга Урма с системой силы и движения. И тут случилось неожиданное – неожиданное для всех, кроме Пискунова, боявшегося этого больше всего. По-видимому, в памяти Урма сохранились ассоциации, связывающие этот жест Хозяина с внезапно возникающей неспособностью двигаться. Едва пальцы Пискунова коснулись ключа, как Урм резко повернулся. Бронированная рука стремительно прошла над головой успевшего пригнуться Пискунова, и Урм, не торопясь, двинулся обратно по шоссе. Николай Петрович первым пришел в себя.
– Эй, ребята! – крикнул он. – Заводите бульдозеры справа и слева! Отрежьте ему дорогу к воротам… Пискунов! Эй, Пискунов!
Но Пискунов не слушал. Пока бульдозеры расползались по обе стороны от шоссе, ныряя в снежных тучах, он побежал за Урмом.
– Стой, Урм! – кричал он высоким, срывающимся голосом. – Стой, скотина! Назад! Назад!
Он задохнулся. Урм шел все быстрее, и расстояние между ними постепенно увеличивалось. Наконец Пискунов остановился, сунул руки в карманы и, втянув голову в плечи, стал смотреть ему вслед. Николай Петрович и Рябкин подбежали к нему. Последним подошел Костенко.
– Ну куда тебя понесло? – сердито сказал Королев.
Пискунов не ответил.
– Он не повинуется, – проговорил он. – Понимаешь, Коля? Не повинуется. Ясно, это спонтанный рефлекс.
Николай Петрович кивнул.
– Я тоже догадался.
– Еще бы! – воскликнул Рябкин. – С таким же успехом вы могли бы предоставить железнодорожным составам самим выбирать время и путь следования…
– Что это такое – спонтанный рефлекс? – робко спросил Костенко.
Ему не ответили.
– И все-таки, несмотря ни на что, это замечательно. – Николай Петрович высморкался, сунул платок за пазуху. – Он не повинуется! Надо же…
– Идем! – решительно сказал Пискунов.
Тем временем бульдозеры развернулись в полукольцо и стали стягиваться вокруг Урма, неторопливо шлепавшего по шоссе. Один из бульдозеров выполз на шоссе впереди него, кормой к воротам, другой нагонял его сзади, остальные три приближались с боков – два слева, один справа. Конечно, Урм давно заметил, что его окружают, но, вероятно, не придал этому значения. Он продолжал двигаться по шоссе, пока не уперся грудью в бульдозер. Он надавил, трактор чуть качнулся, водитель с напряженным лицом схватился за рычаги. Урм отошел и ударил с разбегу. Железо лязгнуло о железо, и было видно, как снежную мглу под прямым лучом фары прорезали яркие искры. В то же мгновение щит заднего бульдозера уперся в спину Урма. Урм застыл неподвижно, только голова его медленно поворачивалась вокруг оси, точно школьный глобус. Справа и слева подошли еще два бульдозера и плотно закрыли последние пути к отступлению. Урм оказался в плену.
– Товарищи инженеры! Товарищ Пискунов! Что дальше делать? – закричал водитель первой машины.
– Товарищ Пискунов вышел. Что ему передать? – сказал Урм.
Он размахнулся и ударил по щиту. Затем еще и еще. Он бил равномерно, словно боксер на тренировке, слегка отклоняясь при каждом ударе, и из-под его палицеобразных рук с лязгом сыпались снопы искр.
Пискунов в сопровождении Николая Петровича, Рябкина и Костенко поспешил к нему.
– Надо скорее что-то предпринять, иначе он покалечит себя, – встревоженно сказал Рябкин.
Пискунов молча полез на гусеницу трактора, но Рябкин схватил его и стянул обратно.
– В чем дело? – раздраженно спросил Пискунов.
Рябкин сказал:
– Ты – единственный человек, который знает Урма до тонкостей. Если он тебе вмажет… это дело может затянуться на несколько месяцев. Должен идти кто-то другой.
– Правильно, – поспешно сказал Николай Петрович. – Я пойду.
Один из рабочих, обступивших инженеров, вмешался:
