Ему было уже двенадцать лет, когда два атомных взрыва уничтожили два города и вместе с ними остатки девственности человечества. Хотя развитие мальчишки утратило прежнюю скорость, он все же намного опережал своих сверстников. И это укрепило вакуум, который он сам создал вокруг себя. Больше у него не было близких друзей. Вежливо, но твердо Джек отклонял любые попытки сблизиться с ним. Он учился — и учился хорошо, но свое свободное время проводил в одиночестве. Он читал много книг, в основном по истории, совершал далекие прогулки на велосипеде, рисовал или лепил из глины.
Но не могу назвать его угрюмым бирюком. Я уверен, что в будущем он стал бы нормальным человеком. Больше не завися от меня, он стал лучше относиться ко мне. Разница в возрасте между ним и Биллом теперь сгладилась, и в 1948 году они вместе с Джимом и Стюартом совершили путешествие в Северную Миннесоту.
Когда они вернулись, мой второй сын спросил меня:
— Отец, ты не знаешь, что мне почитать по философии?
— Что? — Я отложил газету. — Философия в тринадцать лет?
— А почему бы и нет? — Кэйт оторвалась от своего вышивания. — В Афинах он начал бы раньше.
— Ну что ж… Философия — это очень пространная наука, Джим. Что именно тебя интересует?
— О… свободная воля… пространство… и все такое. Джек и Билл много говорили об этом во время путешествия.
Я узнал, что Билл, который теперь учился в колледже, начал было изображать из себя учителя, но очень скоро запутался в вопросах Джека. Как могла быть написана история Вселенной до того, как возникла сама Вселенная? Или: почему ты считаешь, что мы сами сделали свой выбор? А если нет, то как мы можем воздействовать на свое будущее?
Когда я спросил сына, что подарить ему на Рождество, он ответил:
— Что-нибудь, что помогло бы мне понять теорию относительности.
В 1949 году Элинор вторично вышла замуж. И выбор ее был катастрофическим.
Свен Биркелунд выглядел великолепно. Родители вывезли его из Норвегии, когда ему было три года, сейчас ему было сорок лет. Преуспевающий фермер с огромным хозяйством и прекрасным домом в десяти милях от города. Он был ветераном войны, недавно овдовел, и у него росли два сына — Свен, шестнадцати лет, и Гарольд, девяти лет. Огромный, рыжеволосый, громогласный, он произвел на нас с Кэйт тягостное впечатление. Но он не был лишен и тяги к литературе: выписывал «Ридерс Дайджест», «Нейшнл Географик», «Кантри Джентльмен», читал книги, которые ему изредка попадались. Кроме того, он любил путешествовать и был опасным соперником в бизнесе.
И все же… Элинор… Она была полна жизни, а со времени смерти Тома прошло шесть лет.
Когда человек влюбляется, его бесполезно отговаривать. И мы с Кэйт не пытались. Мы были на свадьбе, поздравили молодых, пожелали всего самого лучшего. Более всего меня беспокоил Джек. Мальчик вырос замкнутым. Он двигался и говорил, как робот.
Теперь когда они переехали в новый дом, у Джека почти не было времени видеться со мною. Впоследствии он ничего не рассказывал о жизни там. Я тоже не спрашивал. Но рассудите сами: Элинор — приверженка епископальной церкви, Джек родился агностиком, Биркелунд был слепо верующим в Библию лютеранином. Элинор с Джеком привыкли к легкой городской пище, а Биркелунд и его сыновья обожали мясо и картошку. Том в свое время сделал из Элинор политического либерала. Биркелунд же, если не занимался счетами, то слушал радио, а позже смотрел телевизор. По своим политическим взглядам это был ревностный и активный американский легионер и яростно поддерживая сенатора Джозефа Маккарти.
И так далее. Я не имею в виду, что Элинор была полностью разочарована. Уверен, что Биркелунд всячески старался завоевать ее уважение, но оставил эти попытки, когда потерпел поражение. Элинор скоро забеременела, и это несколько укрепило их союз, который по этой причине продлился чуть дольше.
Для Джека жизнь там была адом. Его новые братья, дубликаты своего отца, отрицательно отнеслись к его появлению в доме. Старший, интересы которого заключались в охоте и свиданиях с девушками, презирал его за то, что Джек не любил убивать животных и щупать девушек. Свен находил множество способов мучить его. И это было нетрудно, так как Джек был младше его и не мог защитить себя кулаками.
Джек страдал.
В конце 1950 года родилась Ингеборг. Биркелунд был разочарован, что родилась девочка, но все же шумно отпраздновал ее рождение. Все гости перепились, а Биркелунд неоднократно в течение вечера говорил с громким смехом о своём намерении сделать сына, как только доктор разрешит.
Мы с Кэйт тоже были приглашены, но под благовидным предлогом отказались. Поэтому я не видел сам, а только слышал, что Джек покинул праздничный пир и как негодовал по этому поводу Биркелунд. Позже Джек рассказывал мне: «Когда те из гостей, которые еще могли двигаться, расползлись, он загнал меня в сарай и сказал, что сейчас будет вышибать из меня дерьмо. Я сказал, что, если он попытается, я убью его. Я не шутил, он понял это и рыча удалился. После этого мы перестали разговаривать. Я делая свою работу беспрекословно, но после обеда всегда уходил к себе».
Вот так.
Равновесие держалось до начала декабря. Что нарушило его, не знаю, да дело и не в этом. Как-то Элинор спросила Джека, думал ли он, в каком колледже собирается учиться. Биркелунд закричал: «Я не дам ни доллара на его учение, пусть служит стране, как служил я!»
Разыгралась ссора, после которой Элинор сбежала по лестнице в слезах.
На следующий день Джек исчез.
Он вернулся в конце января и не сказал ни слова, где был и что делал, только заявил, что, если Биркелунд будет вмешиваться в его дела, он убежит навсегда. Я уверен, что он завоевал себе право остаться в одиночестве, и никто не лез к нему. Следует сказать, что его поведение и внешность заметно изменились после этого исчезновения.
Снова все пришло в зыбкое равновесие. По через шесть недель, в воскресенье, Джек отправился на свою обычную прогулку и забыл запереть дверь в свою комнату. Гарольд заметил это, вошел, обшарил стол. И свою находку он сразу же принес к отцу. Это и стало концом.
Снег густой пеленой валил на землю. Все казалось серо-серебряным. На улице было удивительно тихо. Элинор сидела в гостиной и плакала.
— Боб, ты должен поговорить с ним, ты должен помочь ему снова… Что случилось, когда он убегал? Что он делал?
Кэйт обняла ее и прижала ее голову к себе.
— Ничего страшного, моя дорогая, — проговорила она. — Не беспокойся. Всегда помни, что Джек — сын Тома.
Я ходил взад и вперед по пушистому ковру. В комнате царил полумрак, так как мы не зажигали свет.
