— А общество подобной сложности невозможно без какого-либо средства общения, — поддержал ее с другого фланга Карл Дорвер. Он уже и прежде приводил этот аргумент. — Знаете, — добавил он, — я уже начинаю гадать: а вдруг это телепатия?
Все уставились на него с удивлением.
— О, я сомневаюсь, что… — начала было Анна и смолкла.
— Да, знаю, что раса телепатов — старая байка, которую веками повторяли рассказчики о приключениях на новых планетах, но… вдруг мы и в самом деле отыскали такую расу?
— Мне это не нравится, Карл, — сказал Лоугран. — Если они телепаты, то почему не понимают нас? Да и зачем им вообще разговаривать? К тому же ты меня никогда не убедишь, что их кудахтанье — не речь.
— Конечно, наши нервные структуры могут отличаться, — сказал Фэйон. — Я знаю, что известная аналогия между телепатией и радио не выдерживает критики, но в качестве довода вполне годится. Просто их приемники не могут принимать нашу длину волны.
— Черта с два не могут, — возразил Гофредо. — Мне с самого начала это не давало покоя. Ведь они реагируют так, словно понимают смысл сказанного. Не тот смысл, который вкладываем в слова мы, но какой-то свой. Когда Пол произнес чепуху, все они отреагировали одинаково — испуг, потом готовность к обороне. Процедура «ты — я» их просто изумила, как изумил бы нас набор семантически ясных, но внутренне противоречивых утверждений. Когда Лилиан попробовала представиться, это их потрясло и жутко перепугало…
— Мне их реакция показалась чуть ли не физическим отвращением, — интерполировала Анна.
— Когда попробовал я, они себя повели как щеночки, которым чешут животики, а когда вступил Марк, это их попросту поставило в тупик. Я наблюдал, как Марк им объяснял, что стальные ножи опасны. Демонстрацию они поняли, но когда он попытался добавить слова, то окончательно сбил их с толку.
— Ладно, забудем пока об этом, — предложил Лоугран. — Но если они телепаты, то зачем им устная речь?
— О, на это я могу ответить, — вызвалась Анна. — Допустим, когда-то они общались только словами, а телепатические способности развили медленно, сами того не сознавая. Они продолжали пользоваться речью, но поскольку телепатическая фраза достигает собеседника быстрее, чем произнесенная вслух, то теперь никто уже не обращает внимания на слова как таковые. Поэтому каждый говорит на собственном языке: он превратился в нечто вроде инструментального аккомпанемента к песне.
— Некоторые даже не утруждают себя речью, — кивнул Карл. — Они просто гудят.
— Ладно, я это принимаю, — согласился Лоугран. — При выборе брачного партнера или в ситуациях групповой опасности телепатия может стать способностью, помогающей выживанию расы. Эта способность может участвовать в генетическом отборе, и те, кто ее лишен, подвержены большему риску.
«Не получится. Никак не получится», — подумал Марк и высказал свои соображения:
— Взгляните на их технологию. Здесь мы имеем либо юную расу, только что расставшуюся с дикарством, либо старую, уже окостеневшую. Все факты говорят в пользу последней версии. Юная раса не успела бы развить телепатию так, как предположила Анна. А старая раса продвинулась бы намного дальше нынешнего уровня. Прогресс есть процесс общения и накопления идей и открытий. Начертите график технологического прогресса на Терре: каждый крупный скачок происходил после улучшений в области связи. Печатный станок, железные дороги и пароходы, телеграф, радио. А теперь подумайте, как ускорила бы прогресс телепатия.
Солнце едва перевалило за полдень, когда сванты, спустившиеся на рассвете в поля, потянулись обратно в деревню. На мониторе ищейки люди видели, как туземцы в туниках и набедренных повязках поднимаются на холм, заходят в хижины и выходят уже в длинных хламидах. Оружия никто не прихватывал, но большой рог время от времени звучал. Пол Мейллард был доволен. Пусть даже на языке жестов, который он приравнивал к ловле форели на червя или стрельбе по сидящим кроликам, но все же он сумел им что-то внушить.
Когда они в три часа дня полетели в деревню, то не смогли отыскать на площади места для посадки грузовика. Тогда вперед выслали пару солдат в джипе, чтобы немного оттеснить толпу. Несколько туземцев, включая старейшину с посохом, принялись им помогать, и это быстрое сотрудничество восхитило Мейлларда. Когда грузовик сел и гости вышли, старейшина с посохом в накинутой поверх желтой хламиды красной скатерти начал произносить речь, явно уверенный, что его поймут все. Теория о телепатии стала казаться Марку более убедительной.
— Произнеси-ка им еще какую-нибудь чепуху, — предложил он Мейлларду. — На этом мы завязли вчера.
Но Мейллард заметил нечто, что привело его в восторг.
— Погоди-ка, — сказал он. — Они что-то хотят сделать. Так оно и оказалось. Туземец с посохом и трое его сопровождающих приблизились. Свант с посохом коснулся своей брови.
— Фвонк, — произнес он и добавил, указав на Мейлларда: — Хункл.
— Они поняли! — радостно воскликнула Лилиан. — Я знала, что они поймут!
— Фвонк, — повторил Мейллард, указав на себя. И ошибся. Старейшина немедленно его поправил, произнеся правильное слово:
— Фвонк.
Три его спутника согласились, что это и есть личное местоимение, но на этом их согласие кончилось — они указали на себя и произнесли, соответственно: «пвинк», «твилт» и «круш».
Гофредо расхохотался каким-то лающим смехом. Он оказался прав: все, что могло пойти не так, пошло не так. Лилиан процедила некое неподобающее даме слово. Сванты пялились на них, точно гадая, что все это может означать. Потом собрались в кружок и яростно заспорили. Спор распространился, как рябь по поверхности пруда — вскоре все или бормотали, или дули в флейты и свирели. Затем рявкнул большой рог; и Гофредо мгновенно сорвал с пояса рацию и что-то быстро произнес в микрофон.
— Что ты делаешь, Гофредо? — тревожно спросил Мейллард.
— Вызываю подкрепление. Не хочу рисковать. — Он бросил в рацию еще несколько слов и произнес через плечо: — Райнет, три очереди в воздух по одной секунде.
Солдат задрал в небо ствол автомата и выпустил три короткие очереди. После первой же наступила тишина, но ее немедленно сменил оглушительный вой.
— Луис, ты идиот! — заорал Мейллард.
Гофредо вскарабкался на крышу джипа, где его могли видеть все, выхватил пистолет и дважды выстрелил в воздух.
— Эй, вы все, молчать! — рявкнул он, словно это могло принести хоть какую-то пользу.
Как ни странно, принесло. Толпу окутала тишина. Гофредо заговорил снова, точно обращаясь к испуганной собаке или лошади:
