Умен и проницателен был дон Алонсо де Кинтанилья. Но как сильно удивился бы он, если б узнал, какова была подлинная цель экспедиции, о которой хлопотал Кристобаль! И что вовсе не судьба послала ему встречу с ним, а последние двенадцать мараведи, которые выгреб из своего кошеля привратнику два дня ничего не евший Кристобаль, чтобы ворота во двор эконома, когда прдъедет хозяин, оказались закрытыми. Впрочем, все это так и осталось навсегда неведомым для хитроумного Алонсо де Кинтанильи...
Он радовался как ребенок. Если бы в этот момент их высочества могли видеть своего главного эконома, они бы не поверили собственным глазам - с лица одного из почтеннейших людей королевства, который к тому же совсем недавно вышел от них в очень мрачном настроении, теперь не сходила глупейшая улыбка. Не в силах усидеть на месте, он носился взад-вперед по комнате, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься в пляс.
- Вот это так мысль - западный путь в Индию. Нет, это ты здорово придумал, честное слово!
И вдруг, мигом посерьезнев и снова превратившись в почтенного министра финансов, Кинтанилья изрек с приличествующей случаю интонацией:
- Я полагаю, об этом необходимо как можно скорее доложить их высочествам.
- Я готов отправиться к ним сию же секунду! - Глаза Кристобаля загорелись такой решимостью, что Кинтанилье на мгновение стало не по себе. Сколько же испытаний и препятствий должен преодолеть человек, подумал он, чтобы у него в глазах запылал этот дьявольский огонь всепобеждающей решимости. Одна за другой долго будут обрушиваться на голову невзгоды, словно удары молота на мягкий расплавленный металл. И после каждой человек, точь-в-точь как незатвердевший металл, может поддаться, чуть-чуть отвернуть в сторону с выбранного пути, поискать дорогу полегче. Но из бесформенного куска металла удары молота выковывают отличный клинок. Точно так же и человек - если уж, несмотря ни на что, стоит он на своем, то от удара к удару становится только сильней и тверже, и в конце концов наступает пора, когда уже ничто на свете не может заставить его согнуться. Словно твердый и острый клинок, пробьется он тогда к любой цели...
- Я готов отправиться к их высочествам сию же секунду, - повторил Кристобаль, с недоумением и тревогой глядя на внезапно смолкшего эконома.
- Но не в таком же виде ходят в гости, друг Кристобаль. Особенно к двум государям сразу! - В голосе Кинтанильи слышалась лукавая и добрая усмешка.
IV
- Сеньор Кристобаль, проснитесь! Да проснитесь же! Гранада капитулировала! - Запыхавшийся слуга де Кинтанильи неистово тряс за плечо Кристобаля, но тот никак не мог спросонок уразуметь, о чем ему толкуют. Наконец смысл сообщения дошел до его сознания. Словно подброшенный гигантской пружиной, он выскочил из постели.
Вот оно! Свершилось! Сон, приснившийся ему неделю назад, накануне рождества, оказался, как говорится, в руку. И так скоро! Надо только, чтобы теперь он сбылся до конца. Чтобы неведомая земля, к которой во сне стремился его корабль, наяву гипнотизируя и подавляя его волю. Непроницаемо суровым было выражение его аскетичного лица - такое впечатление создавалось то ли от плотно сжатых тонких бледных губ, то ли от острого, выдающегося вперед подбородка. Кристобаль знал - имени этого человека нет в списках инквизиторов. Но глазами и ушами святой инквизиции при дворе был именно он. Он успевал быть везде - ничто не происходило без его ведома и присутствия. И даже если бы Изабелла захотела ограничить его присутствие при решении государственных дел, она, пожалуй, теперь уже не смогла бы это сделать. Святая инквизиция - ее кровное детище, рожденное всего несколько лет назад, - успела за это время набрать такую силу, что противоречить ей в чем-то было нежелательно даже для самой королевы. Кристобаль коротко изложил цель своего визита. Их высочества уже были в общих чертах проинформированы об этом де Кинтанильей. Поэтому никакой особой реакции с их стороны не последовало. Фердинанд лишь деловито осведомился, как далек, по мнению Кристобаля, западный путь в Индию.
- Я считаю, ваше высочество, - ответил Кристобаль, - что с запада Индия несравненно ближе к нам, чем может показаться на первый взгляд. Я исхожу из расчетов древних географов, из расчетов, на которых и поныне основывается мореплавание. Они доказали, что суша гораздо длиннее океана. Она занимает целых двести двадцать пять градусов земной окружности, оставляя океану, следовательно, лишь сто двадцать пять градусов - чуть более трети всей окружности. Но это еще не все. Ведь для древних восточной оконечностью Азии является Золотой Херсонес. В наши же дни всеобщего расцвета наук знания о мире неизмеримо расширились. Марко Поло, венецианский купец, дальше всех христиан проникший на восток, рассказывает о двух могущественных великих империях - Чину и Чипангу. В первой он побывал сам, а о второй узнал от почтенных людей Чину. Если на первую мы положим двадцать восемь градусов земной окружности, а на вторую тридцать, оставшееся расстояние, которое нам предстоит преодолеть в океане, таким образом, составит всего семьдесят семь градусов. Нет сомнения, что оно вполне доступно для современных кораблей. И то, что это расстояние выражается столь счастливым числом, я толкую как доброе предзнаменование успешного исхода экспедиции, об организации которой я прошу ваши высочества...
Изабелла повелительным жестом прервала Кристобаля.
- Семьдесят семь, конечно, очень счастливое число, - она иронически улыбнулась и после паузы неожиданно продолжила, - если только оно не обозначает числа лет, прожитых человеком. Вот я и хочу, сеньер мореплаватель, уточнить у вас про расстояние в более понятных для меня мерах. Может быть, для вас это звучит странно, но я как-то не привыкла измерять градусами.
- Это составляет примерно... - Кристобаль попал в трудное положение. Во-первых, он и сам далеко не был уверен в том, что ему предстоит плыть так близко, как он пытается всех в этом уверить. Во-вторых, какое бы малое число он не назвал, оно может показаться сухопутной королеве, привыкшей мерить расстояния между городами в пределах нескольких лиг, чрезмерно большим. Но он раздумывал лишь какие-то доли мгновения. Как это часто бывает в решающую минуту, нужный ответ возник как бы сам собой.
- Это составит примерно около двух месяцев плавания, - спокойно сказал Кристобаль. Он опять почувствовал себя уверенно, настолько уверенно, что даже рискнул сыграть на морском престиже Кастилии. Португальцы иногда предпринимают и более длительные путешествия, ваше высочество...
Внезапно ему в голову пришел еще один аргумент о близости придуманного им западного пути в Индию.
