Корио возразил:
- Я не верю, что после разрыва каких-то нервных связей в мозге чувства человека, его миросозерцание, его личность изменятся.
В парке снег совсем растаял, и над обнаженными клумбами поднимался теплый пар. Здесь по-настоящему пахло весной, пели птицы, со всех сторон слышались детские голоса... Корио остановился и с грустью посмотрел на большую группу детей, которые играли "в дракона". Они ухватили друг друга за талию, и весь строй извивался на лужайке, подражая старинному японскому танцу.
- И даже если бы пришлось при этом пожертвовать самыми дорогими чувствами, разве человек, любящий других людей, это не сделал бы?
А вот и колоннада у центрального входа в институт. Мы в нерешительности остановились. Я отвернулся и увидел, как Корио и Олла посмотрели друг на друга. У сестры на глазах блестели слезы, как будто бы наступил час расставания навечно. Я побрел в сторону, охваченный странными чувствами. Операция над моим другом произойдет через пять часов. В течение этого времени его будут исследовать и готовить. Затем его введут в необычную "операционную" - зал с большим количеством измерительных и контрольных приборов и с замечательным инструментом профессора Фавранова - "ультразвуковой иглой", которая безболезненно разрывает тончайшие волокна нервной ткани на любой глубине, в любом месте.
Нервные ткани, нервные волокна... Это в их сложном и запутанном лабиринте заключена вся разумная сущность человека, его внутренний мир, его взгляд во вне, его восприятия, его анализы, его чувства и настроения. Там, в глубине человеческого мозга, всегда царит полный мрак, а он видит свет. Там - мертвая тишина, а он слышит сложную гамму звуков. Сложный термостат человеческого организма поддерживает температуру в строгих пределах, а мозг чувствует жару и холод, хотя его собственная температура при этом неизменна.
Только в последние пятьдесят лет мозг стал постигать самого себя, стал анализировать свою собственную работу, начал придирчиво изучать свои собственные функции, находя в них сильные и слабые стороны. Мозг начал критиковать себя! Он начинает восставать против своего собственного несовершенства, он начинает разрабатывать методы, как себя улучшить! Он пришел к выводу о необходимости освободить себя от пут, от бремени ненужных структур, которые возникли в процессе эволюции. Он нашел методы и средства, как это сделать. Он приказывает самому себе сделать это во что бы то ни стало!
И кто знает, может быть, в удивительном процессе самопознания и лежит главное направление самосовершенствования человеческого мозга. Может быть, раскрепощение человеческой гениальности, прыжок в совершенно новое качественное состояние как раз лежит через процесс объективного самоанализа мозга, самоизучения, которое позволяет ликвидировать слабости и усилить силу...
- Войдемте туда вместе, - вдруг сказал Корио.
Он был немного бледен и взволнован. Олла старалась ни на кого из нас не смотреть. Мы поднялись к двери и вошли в холл института.
У широкой лестницы стояла группа людей в белых халатах во главе с доктором Фаврановым. С ним беседовали несколько человек в темных костюмах, спокойные, неторопливые. Это ученые, которые должны пройти то же, что и Корио, но только после него.
- А-а! Вот и наш герой! - воскликнул Фавранов, приблизившись к Корио. - Вы немного опоздали. Мы вас ждем.
- Знакомьтесь, это мои друзья, - Корио представил Фавранову меня и Оллу.
Взглянув на сестру, Фавранов слегка сощурил глаза и едва заметно улыбнулся.
- Судя по вашему виду, вы пришли провожать своего друга чуть ли не в путешествие на далекую Галактику!
- Напрасно вы так думаете, - слабо улыбаясь, сказала Олла. - Мы хорошо понимаем, что так надо.
- Да, милая девушка. Вы правы. Так надо.
Фавранов крепко пожал руку Олле.
- Скажите, а операция займет много времени?
- Пустяки. Всего минуты три-четыре. Больше занимает подготовка к операции. Но после Корио все будет значительно быстрее.
Фавранов хлопнул в ладоши и громко произнес:
- Итак, друзья, прошу внимания. Сейчас пожмите руку нашему дорогому товарищу Корио. Мы его забираем.
Далее он обратился к ученым - геофизику Лейкерту, астрофизику Малиновскому, химику Портеллову, математику Гримзо.
- Вам расходиться не следует. Доктор Косторский проведет вас в аналитическую лабораторию. После работы с Корио мы пригласим вас к себе. А вы, девушка, не волнуйтесь. Просто не думайте об этом, ласково обратился он к Олле. - Если же вам будет очень тяжело, приходите ко мне. Мы вам поможем...
"Тоже на операцию?" - подумал я и, взяв сестру за руку, буквально вытащил ее наружу.
В январе бушевала яростная, неистовая, зловещая весна.
5
Через два дня, после того как мы проводили Корио, я встретил Онкса Филитова. Несмотря на свой преклонный возраст, он шагал по улице бодро и стремительно. Он заметил меня первый.
- О, Авро, добрый день!
- Здравствуй, старик.
- Как погодка? - спросил он, лукаво кивнув на солнце.
- Будь она проклята, - процедил я.
- О мой дорогой, нехорошо, нехорошо. Ты сквернослов. Это запрещено.
- Послушай, Онкс. Честное слово, мне сейчас не до твоих критических замечаний. Сейчас я тороплюсь вытащить сестру из лаборатории. Она работает как исступленная. А по ночам совершенно не спит...
- Переутомление?
- Да.
- Хочешь, я помогу твоей сестре? - шепотом произнес Онкс.
- С каких это пор ты стал специалистом по человеческим душам?
- С сегодняшнего заседания критического Совета Нейтрального промышленного управления. Авро, ты даже не представляешь, что случилось!
Я с удивлением смотрел на Онкса, стараясь понять, что могло так изменить человека, превратить старого скептика в восторженного юнца. Он же, взяв меня за руку и отведя в сторону, доверительно прошептал:
- Найден гениальный способ приостановить все это...
Он показал на солнце.
- Найден?
- Да. И притом самый выдающийся, самый невероятный, самый...
Я схватил Онкса за плечи и тряхнул его изо всех сил.
- Кто нашел и что нашел?
- Ага! Совсем другие эмоции. Я уверен, что и твоя Олла поправится, как только узнает, что произошло.
- Рассказывай же, старик, скорее!
- Проблема решена физиком-теоретиком Корио, который стоит во главе группы...
- Корио! - прокричал я вне себя от радости.
- Да. И ты знаешь, что он предложил?
- Что?
- Выбрасывать на ракетах на высоту пятьсот километров над поверхностью Земли обыкновенную воду!
Я нахмурил лоб, усиленно соображая, что может дать такая операция.
- Только что закончилась дискуссия по проблеме, и решение принято. Через час или два первые тысячи тонн воды будут на орбите.
