Автор научно-фантастической повести имел право поставить эту важную и трудную проблему биологической науки - перехода от индивидуальных изменений и преобразования животных форм к закреплению этих изменений в потомстве и, таким образом, представить эту проблему как уже осуществленную. В этом еще одна весьма ценная сторона научно-фантастической литературы.
Литератор не всегда обязан даже знать, насколько трудны для воплощения эти мечты и фантазии, но он вправе ставить эти проблемы, предоставляя ученым-специалистам, и в особенности своим юным читателям, многие из которых могут со временем стать такими учеными-специалистами, творчески двигающими науку вперед, найти реальные пути и средства для разрешения этих сложных проблем.
--------------------------------------------------------------------------
----
Итак, ценность данной повести А.Р.Палея состоит в том, что она знакомит читателя с рядом увлекательных достижений науки и в особенности с той ее молодой отраслью, которая получила название: учение о внутренней секреции. Достижения этой науки безусловно заслуживают внимания и широкой популяризации среди юных читателей. Они не только позволили нам объяснить длинный ряд ранее непонятных явлений природы, и в том числе явлений и процессов, протекающих в человеческом организме, но и радикально излечивать многие ранее считавшиеся неизлечимыми болезни.
Наконец, на базе этих новейших достижений науки были созданы и уже получают свое применение в практике социалистического животноводства ценные методы, позволяющие повысить продуктивность животных.
Нашей задачей было указать ту грань, которая разделяет при нынешнем состоянии науки область реально сделанного от того, что еще предстоит сделать. Я надеюсь, что мне удалось достаточно ясно показать, как много еще предстоит сделать по сравнению с тем немалым, но достаточно скромным началом, которое охватывает область сделанного. Хотелось бы, чтобы читатели этой повести не остановились на том объеме фактов и идей, которые они найдут как в самой повести, так и в этих кратких комментариях к ней, и стали на путь более основательного и более углубленного изучения всего того круга проблем, которые затронуты в повести.
Пусть читатели не забывают, что все же утки и по сей день не линяют от щитовидной железы, что гиганты-поросята еще не вышли из стен лаборатории, что современная наука еще не разрешила вопроса о создании таких новых пород сельскохозяйственных животных-гигантов, о которых еще мечтал Герберт Уэллс более пятидесяти лет назад в своем знаменитом романе "Пища богов", о которых не перестают мечтать и вздыхать ученые-эндокринологи и о которых еще раз напоминает автор этой повести А.Р.Палей.
Все эти задачи предстоит разрешить, и это вполне по силам тем молодым поколениям советских людей, для которых предназначена данная книга и из среды которых выйдут новые кадры ученых - счастливых продолжателей дела Рашковых.
Глава 1
По следам газетной утки
Раздался звонок. Цветков поднял от книги рыжеволосую голову. На экране видеофона он увидел своего друга Гущина.
- А, Сурок! Добрый день!
Еще в школе Гущина прозвали Сурком за небольшой рост, худощавое лицо и острые зубы.
- Привет, Юра! Послушай, какую заметку я нашел в газете "Ильинская звезда". Ты ведь специалист в этом деле. Может ли быть такой вздор? Послушай, я тебе прочту:
Поразительная игра природы
Охотник С.И. Якушев в нескольких километрах от города застрелил утку, почти совершенно лишенную перьев. Товарищ Якушев доставил удивительную утку в редакцию.
- Все?
- Ну, все! Вот уж подлинно газетная утка!
- Почему же ты думаешь, что это газетная утка?
- А по-твоему, бывают утки без перьев?
- Разумеется.
- Это где же?
- На блюде.
- Не дури, Юра! - рассердился Гущин. - Я говорю - в природе!
- В природе не бывают.
- Ясно! Я их разделаю в обзоре печати.
- Не торопись, Лева.
- А почему?
- Как бы ты не попал впросак.
- Да ведь ты говоришь...
- Я говорю - в природе уток без перьев не бывает. Но ведь в заметке сказано: "почти". А это существенная оговорка.
- И ты скажешь: без перьев они могут летать?
- Смотря, без каких, и смотря, как летать.
- Да откуда же она могла взяться?..
- Погоди, погоди! Какая, говоришь, газета? И где она выходит? На Севере? Завтра я тебе буду звонить.
--------------------------------------------------------------------------
----
- Насколько мне известно, - сказал Цветков, - в тех краях нет таких птицеводческих хозяйств, где производятся подобные работы с утками.
- Вы правы: нет таких хозяйств, - согласился академик Рашков.
Грудной низкий голос и спокойная скороговорка придавали оттенок убедительности его словам. В противоположность ему, молодой ассистент говорил размеренно, заметными паузами разделяя фразы. Но в его медлительности чувствовалось сдержанное волненье.
Разговор происходил в кабинете Рашкова. Академик, одетый по-домашнему, в пижаме, облегавшей его крупную фигуру и похожей цветом на его русые, с густой проседью волосы, сидел за огромным письменным столом, заваленным рукописями, книгами и уставленным антикварными безделушками.
Цветков сидел против хозяина. Свет массивной настольной лампы, смягченный оранжевым абажуром, освещал его энергичное, вдумчивое, с крупными чертами лицо, широко открытые глаза.
- Вы ведь знаете, - продолжал Рашков, - на Севере в тех краях у нас другие хозяйства, а птицеводческие далеко оттуда...
- Вот это-то меня и удивляет, - заметил Цветков. - Такая птица не могла туда залететь - а летают они, естественно, плохо.
- Вот именно, - подхватил Рашков. - И что ж из этого, по-вашему, следует?
- В том-то и дело, что я не знаю.
- Гм... - многозначительно произнес Рашков.
- А вы знаете, Николай Фомич?
- Нет, не знаю. - Рашков выдержал паузу. - Не знаю, но предполагаю.
- Что же именно?
- Я думаю, что где-то в тех краях работает какой-то талантливый ученый, чудак, о котором никто не знает.
Цветков изумленно взглянул на академика.
- Почему вы так думаете, Николай Фомич?
- Вам это непонятно, Юрий Михайлович? А загадка не из трудных.
- Нет, не могу понять, Николай Фомич! Если это ученый, зачем он занимается кустарщиной, повторяет то, что давно известно? Конечно, в таком случае он действительно чудак. Но почему вы считаете его талантливым? И кто же из талантливых ученых мог бы туда забраться? И зачем?
- Об этом надо его самого спросить, - возразил Рашков.
- Вы говорите так, словно уверены в его существовании...
- Не уверен, но допускаю.
- Да объясните же, наконец, Николай Фомич! - взмолился Цветков, но тут же спохватился: - Как я мог упустить из виду! Ведь он сделал то, чего мы так недавно добились и пока еще только в опытном порядке!
