Быстрота реакции была одним из главных достоинств Пайаса. И он, и Жюль были уроженцами планет, где притяжение в три раза превосходило земное. Многие поколения их предков выработали молниеносную реакцию. Пайас, Жюль и их земляки могли двигаться со скоростью, изумлявшей жителей миров с нормальной гравитацией.
На экране начали появляться первые препятствия - вместе с рассчитанными компьютером дугами, показывающими их траектории относительно корабля. Пока они не представляли никакой опасности, ближайшие проходили от корабля на удалении не менее километра. Пайас мысленно установил для себя зону безопасности в двести метров, сосредоточив внимание на этой дистанции, а все предметы за ее пределами выбросив из головы.
Пайас знал, что рядом с ним Жюль смотрит на экран так же пристально, как и он сам. При малейшем намеке на то, что Пайас не справится с ситуацией, свояк был готов переключить управление на кресло второго пилота и вывести корабль из опасного положения. Душу Пайаса грела мысль о таком пути к отступлению, ведь Жюль слыл пилотом-асом. И все же он искренне надеялся, что необходимости в подобном вмешательстве не возникнет.
Теперь на экране появлялось гораздо больше метеоритов размером от небольших булыжников до целых гор. Пайас не обращал внимания на данные о массе и размерах, выдаваемых на экран; он сосредоточился только на том, насколько близко от корабля будет проходить траектория осколка.
Возникло первое указание на то, что что-то появилось в пределах зоны безопасности. Несмотря на показания компьютера, что осколок пройдет в добрых семидесяти пяти метрах от корабля, Пайас не хотел рисковать. Его рука опустилась на рукоятку руля, и курс едва заметно изменился; корабль легко миновал обломок.
Начинался самый плотный слой пояса. Зона астероидов той системы, где обращается планета ДеПлейн, далеко не такая "густая", как та, что существует в Солнечной системе, и гораздо уже. Для того чтобы испытание было приближено к реальности, корабль вошел в пояс астероидов под острым углом, чтобы не меньше часа ушло на пересечение самого насыщенного участка потока.
Первая корректировка курса была только началом. В самом скором времени астероиды стали пролетать ближе, чем в пятидесяти метрах. Руки Пайаса скользили по панели управления умело, словно руки профессионального пианиста по клавиатуре рояля. Вот когда пригодились тренировки. Последние несколько месяцев Пайас все свободное время проводил на тренажере.
От чисто умственного запоминания местонахождения каждой кнопки не было никакого толка; его пальцы должны были находить путь инстинктивно и делать необходимые корректировки - ни больше ни меньше - благодаря только связке глаз-рука, полностью минуя осознанное мышление. Все неизмеримо усложнялось тем обстоятельством, что Пайасу предстояло иметь дело не с двумя измерениями, а с тремя; теперь он должен был заботиться не только о движении вправо-влево и вперед-назад, но и о перемещении вверх-вниз.
Каждая коррекция траектории, которую он осуществлял, изменяла потенциальные траектории других обломков, так что приходилось принимать во внимание их новые курсы. Иногда эти повороты выводили корабль прямо на астероид, мимо которого он пролетел бы с большим запасом, если бы не уклонился от предыдущего.
На лбу у Пайаса выступил пот, одна капелька скатилась в глаз, вызвав жжение. Он попытался избавиться от нее, часто заморгав, не смея оторвать руку от панели управления, чтобы вытереть глаз. Какое-то время он управлял кораблем, глядя на экран только одним глазом, что уменьшало восприятие глубины и делало менее надежными его движения. Затем глаз увлажнился достаточно для того, чтобы растворить пот, и неприятность окончилась. К чести Пайаса надо заметить, что ни разу за это время Жюль не переключил контроль на себя.
Наконец они миновали самую плотную часть пояса, и дыхание Пайаса стало возвращаться к нормальному. Он сделал легкое движение, уклоняясь от приближающегося астероида, - и вдруг обнаружил в непосредственной близости от корабля летящее прямо на него целое чудовище. Оно появилось неизвестно откуда и приближалось со скоростью, почти равной скорости корабля.
Если бы Пайас замешкался, пытаясь оценить ситуацию, вполне вероятно, они с Жюлем окончили бы свои дни, размазавшись по поверхности космической скалы. Но руки его пришли в движение, зажив собственной жизнью, изменив траекторию корабля так стремительно, что Пайаса едва не выбросило из кресла. Ему показалось, что он услышал, как астероид проскрежетал по борту корабля, когда они разминулись, хотя расстояние между ними было около десяти метров. Краем глаза Пайас увидел, что руки Жюля застыли на дублирующей панели управления; еще доля секунды, и опытный пилот взял бы управление на себя - но это могло произойти слишком поздно.
Вдруг они выскочили из пояса астероидов в открытый космос. Датчики показывали впереди совершенно чистое пространство, и Пайас, сбросив скорость, снова включил автопилот и устало развалился в кресле.
- Должно быть, бродяга, - спокойно произнес сидящий рядом с ним Жюль. - Большинство астероидов в поясе движется приблизительно в одном направлении и с одинаковой скоростью. Время от времени пояс захватывает скитальца, движущегося в противоположную сторону. Долго такие не живут, поскольку они постоянно сталкиваются с обломками, летящими им навстречу, как этот едва не столкнулся с нами.
Пайас помолчал, стараясь отдышаться, затем спросил:
- Ну, как у меня получилось?
- Мы живы и без единой царапины - только это по-настоящему и имеет значение. Служба не ставит баллы за артистичность. - Жюль улыбнулся, затем добавил: - В следующий раз, разумеется, тебе придется одновременно уворачиваться и стрелять в ответ.
- Ты меня обнадежил.
Пайас, установив курс на ДеПлейн, в следующие два часа отдыхал после изнурительного испытания.
Как он успел уяснить, посадка представляет самую сложную часть полета на воздушном или космическом корабле - и особенно посадка в мире с притяжением три G, где земля приближается с головокружительной скоростью. Этот маневр Пайас отрабатывал наиболее часто и все-таки до сих пор испытывал некоторое беспокойство. Он действовал с величайшей осторожностью, сажая корабль на небольшой частный космодром, расположенный рядом с Фелисите, герцогской резиденцией семейства д'Аламбер. Когда мужчины вылезли из корабля, к краю летного поля подкатил автомобиль, из которого появились их жены.
Иветта Бейвол и Вонни д'Аламбер были членами того, что считалось лучшими спецкомандами Службы Имперской Безопасности. Все четверо были уроженцами миров с высокой гравитацией, обладая нечеловеческой быстротой, силой и ловкостью. Все четверо были умны и образованны, прекрасно подготовлены и честны. Вдобавок к этому Жюль и его сестра Иветта происходили из необыкновенной семьи артистов Галактического Цирка, традиционно верной и преданной Империи и ее правителям.
