Тем временем Орландо и Фредерикс обнаруживают, что симуляция Египта основана не на исторических данных, а на своеобразно отредактированных мифах. От встреченного по пути гиеноголового бога Упаута они узнали, что главное божество, Осирис, жестоко обошелся и с ним, и с Египтом в целом. К сожалению, Упаут не слишком умен и не очень уравновешен. Когда через некоторое время Орландо говорил во сне со своим программным агентом Бизли (реальный мир может вторгаться в сознание Орландо только, когда он спит), Упаут принял эти слова за божественный приказ свергнуть Осириса. Упаут похищает меч Орландо и лодку, после чего оставляет друзей посреди пустыни. Много дней они идут вдоль Нила и, наконец, выходят к странному храму, в котором чувствуется что-то ужасное и неодолимое. Они не могут пройти мимо. Во сне к Орландо приходит загадочная женщина и обещает оказать помощь, но храм притягивает к себе все ближе. Они видят Дикое племя, чьи симы выглядят как крошечные, желтые, суетливые обезьянки. Орландо поражен — он думает, что это и есть обещанная помощь женщины. А жуткий храм все тянет их к себе.
Пол Джонас переносится из Ксанаду в Венецию конца XVI века и вскоре наталкивается на своего друга Гэлли, которого он не видел после окончания «марсианской» эпопеи. Но Гэлли Пола не помнит. Мальчик приводит его к женщине по имени Элеонора, но и та не может помочь им обрести память и, в свою очередь, признается, что в реальном мире она была любовницей криминального авторитета, который построил и подарил ей виртуальную Венецию. Ее любовник был членом Братства Грааля, но умер слишком рано, чтобы воспользоваться машиной бессмертия, поэтому сейчас он существует в искаженном виде.
Больше Полу ничего не удалось узнать, так как жуткие Финч и Маллит выследили его в Венеции. Он вынужден снова удирать, теперь вместе с Гэлли. Но Двойняшки (как называл эту парочку Нанди) настигают их у ворот. Снова появляются Панки, и обе пары оказываются лицом к лицу, но Панки уходят, оставив Пола сражаться с Двойняшками. Гэлли погибает, а Полу едва удается спастись. Он пытается выполнить желание загадочной женщины из каменного века и отправляется в древнюю Итаку, чтобы встретиться с неким «ткачом». Все еще переживая смерть Гэлли, он видит, что в новой симуляции он — знаменитый греческий герой Одиссей, а «ткач» — его жена Пенелопа, все та же загадочная женщина. Похоже, что у него появился шанс получить ответы на свои вопросы.
Рени, !Ксаббу и Эмили обнаруживают, что из Канзаса они перенеслись в еще более странное место — в мир, где нет солнца, луны, погоды. Случайно они забрали у Азадора некий предмет, который выглядит как зажигалка, но на самом деле — это прибор для доступа, ключ к Сети Иноземья, похищенный у одного из членов Братства Грааля (генерала Даниэля Якубиана, одного из соперников Жонглера за лидерство). !Ксаббу рассматривает прибор, пытаясь заставить его работать, и видит Мартину, попавшую в ловушку в Жилище Заблудших. Совместными усилиями они создают проход для Мартины и ее товарищей.
Спасающиеся бегством от преследования Сладкого Уильяма Мартина и прочие неожиданно обнаруживают, что Уильям сам смертельно ранен. А настоящим врагом является божий одуванчик Квон Ли — виртуальная маскировка Дреда. Поскольку его секрет раскрыт, Дред уходит, воспользовавшись прибором для доступа. Рени и ее друзья остаются пленниками этого неустойчивого мира — может быть, навсегда…
Слушая ее, он постоянно поглядывал на керосиновую лампу, трепещущее пламя которой, возможно, было единственной реальностью во вселенной. Даже глаза женщины, большие и темные, которые он так хорошо знал, и те казались только частью видения. Трудно поверить, но это, безусловно, она. Наконец-то он ее нашел.
«Не слишком ли просто все произошло, — подумал Пол Джонас — Раньше так не бывало».
И он, конечно, был прав.
У Пола появилось ощущение, будто дверь, которая долго не открывалась, в конце концов распахнулась. Хотя он еще дрожал от ужаса при воспоминании о смерти Гэлли, зато, похоже, добрался до последней части этого очень растянутого и непонятного состязания.
Жене, а многие думали вдове, исчезнувшего на годы Одиссея долго удавалось удерживать женихов на расстоянии под предлогом того, что она не может думать о новом браке, пока не закончит саван для свекра. Каждую ночь, когда претенденты на руку и сердце засыпали после обильных возлияний, сделанное за день тайком распускалось. Поэтому, когда Пол пришел к ней в образе ее мужа, она ткала. Женщина повернулась от своего станка, и он увидел вытканную птицу — ясноглазую, трепетную, каждое перышко — чудо ткацкого искусства. Но Пол не стал разглядывать узор. Та, которую он видел в разных образах и в разных снах, сейчас предстала перед ним высокой стройной дамой зрелого возраста, застывшей в ожидании.
— Нам так много нужно сказать друг другу, мой долгожданный муж, так много.
Она поманила его к стулу. Когда он сел, женщина грациозно опустилась на колени на каменные плиты у его ног. От нее исходил запах шерсти, оливкового масла и дыма печи, как от всех в этом мире, но Пол уловил и особый запах — аромат ее собственного тела: смесь цветов и чего-то неуловимого.
Как ни странно, она даже не обняла своего блудного мужа, не кликнула рабыню-эфиопку, чтобы та принесла вина и фруктов, но Пол не огорчился, его гораздо больше интересовали ответы на многочисленные вопросы. Пламя лампы помигало и замерло, будто весь мир затаил дыхание. Все вокруг взывало к нему, напоминая о жизни, которую он потерял и отчаянно хотел вернуть. Ему хотелось прижать ее к себе, но что-то — наверное, прохладный, слегка испуганный взгляд, удерживало Пола. У него голова шла кругом от событий, и он не знал, с чего начать.
— Как… как тебя зовут?
— Ну конечно Пенелопой, господин, — раздраженно ответила женщина. — Неужели путешествие в царство теней лишило тебя даже воспоминаний? Это очень печально.
Пол отрицательно покачал головой. Он знал имя жены Одиссея, но участвовать в спектакле не хотел.
— Твое настоящее имя Ваала?
Беспокойство женщины сменилось чем-то более глубоким. Она отодвинулась от Пола, как от опасного зверя.
— Во имя богов, мой господин, мой супруг, что ты хочешь услышать от меня? Я не хочу гневить тебя. Твой дух может потерять покой.
— Дух? — Он протянул к ней руку, но она отстранилась. — Ты считаешь меня мертвым? Посмотри, я живой, дотронься.
Пенелопа грациозно, но решительно отстранилась, при этом явный страх на ее лице сменился смущением. А в следующий момент на нем отразилась скорбь. И будто не было всего предыдущего. Просто голова шла кругом.
