Линк сердито выключил приемник.
- За такую передачу этого парня следовало бы отхлестать по заднице. Он же до смерти перепугает и тех людей, которые в глаза не видели этих тварей.
Тон Веса был спокойнее.
- Ему смотрел в лицо один из них, и он просто дал выход своему страху в словах.
Линк в раздражении отвернулся, подошел к окну и выглянул на безмятежную улицу. Птицы свистели и перепархивали с дерева на дерево. Соседский кот сидел на крыльце и умывал мордочку рыжей лапой, совершенно не обращая внимания на все, что выходило за рамки обычности. Глядя сейчас с этой выгодной точки, невозможно было поверить в то, что он видел всего лишь час назад. Нет, это просто невозможно, и память о происшедшем настолько была искажена страхом и безумием, что он с радостью приветствовал сомнения, которые начали охватывать его. Вопросы без ответа... тайны всегда приводили его в ярость. Мир - разумно устроенное и упорядоченное место, и есть ответы на все вопросы, если только нормальный человек поищет их. И для происходящего тоже должен быть ответ.
Он резко отвернулся от окна.
- Мы позволили одурачить себя. Увидели что-то необычное, запаниковали и нафантазировали сверх меры. Да мы от паники были настолько слепы, что даже не понимали увиденное.
- Лично я знаю, что я видела, - сиплым голосом произнесла Келли. Маленькую девочку... кто-то наступил ей ногой на лицо.
- Не своди все только к подобным вещам. Это результат, а не причина. Я говорю о Глазах. Наша собственная паника заставила их расти в размерах, заставила выглядеть угрожающе.
- Но мы увидели их до того, как началась паника, - заспорил Вес.
- Не знаю. Может быть паника началась в ту же секунду, когда ты указал на них. Тебе же хорошо известно, что может наделать страх. Зажги спичку в заполненном театре, подпусти немного дымка, а затем крикни "Пожар!", и люди обратятся в паническое бегство. Они будут бежать и давить друг друга, а потом будут рассказывать, что видели языки пламени, когда было-то всего лишь немного дыма да кто-то завопил.
- Тогда что это по-твоему было? - с сомнением спросил Вес.
- Я не знаю. - Линк отвернулся. - Но до тех пор, пока мы не будем считать их совершенно естественным явлением и не посмотрим именно с этой точки зрения, мы никогда ничего не добьемся кроме того, что еще глубже завязнем в страхе. Глаза. Что бы это могло быть? Машины? Шутка над публикой? Огромные надувные шары, запущенные над стадионом? Или... как насчет массовой галлюцинации?
- Нет, - дрожащим голосом сказала Келли. - Надувные шары и галлюцинации не заставляют людей двигаться как зомби.
- А диктор с радио? - спросил Вес.
- Галлюцинация - вещь заразная, и страх заразен.
- Нет, я не могу с тобой согласиться, - ответил Вес. - Все, что ты говоришь о психологии страха, верно, я согласен, но в этом было что-то еще. Этот ужас имеет основу.
- Выгляни в окно! - скомандовал Линк. - Где ужас на Колт Стрит? Пока он не дошел сюда, и не дойдет, если у кого-нибудь хватит разума заставить замолчать этого диктора.
- Но и Глаза сюда еще не дошли. Линк, ты рвешься напролом. Тебе хочется объяснить происходящее, и ты объясняешь его любым доступным тебе образом.
- Я докажу тебе. Сейчас я поеду в Лабораторию. Иверсон уже, вероятно, начал выяснять, что происходит.
- Тебе нельзя в город. - Келли встала. - Ты же не настолько глуп, чтобы поехать туда, где эти Глаза?
- А ты оставайся здесь... пусть Вес подержит тебя за ручку. Здесь ты будешь в безопасности. Я должен ехать.
Он пошел к двери, но Вес быстро оказался рядом.
- Если ты считаешь, что должен ехать, тогда и я поеду с тобой.
Взглянув на него, в его темные глаза и правильное лицо, Линк только согласно кивнул. Он вышел в дверь и направился к машине, соглашаясь в душе, что был сердит и спорил исключительно из-за того, что злился сам на себя. Что касается Келли, то он был уверен, что в доме она будет в безопасности, и точно так же был уверен, что она не отважится выйти наружу.
Он уже открыл дверцу машины, когда соседский рыжий кот неожиданно рванул с крыльца под машину, вынырнул с другой стороны и устремился в свое тайное убежище под сараем на заднем дворе, чтобы укрыться там. Внутри дома завыл Икбод. Вес вопросительно посмотрел на Линка через крышу автомобиля.
Вопрос немедленно получил ответ. Шевеление пожелтевших листьев привлекло их внимание вверх, где, плывя вдоль Колт Стрит, качался Глаз шести футов в длину. Кожа его век представляла собой чудовищную резиноподобную массу, на которой поры выглядели отчетливыми отверстиями, а ресницы у основания были толщиной с лучину.
- Хочешь вернуться в дом? - низким голосом спросил Вес.
Глаз проплыл мимо дома, и теперь стала видна задняя его часть. У Линка опустилось все внутри, все его размышления были разом опровергнуты. Глаз не был подделкой. Вид сзади оказался настолько кошмарным, что заставил его схватиться за живот в попытке сдержать рвоту. Это был вид настоящего глаза: окровавленная мембрана и нервы... без кожи, ничем не защищенный, ужасный.
- Надо ехать, - сказал он Весу. - Вот теперь нам надо обязательно ехать!
Вместо ответа Вес просто сел в машину.
- Держись боковых улиц, - проговорил он. - И не надо ехать через лабораторный городок.
- Я поеду околицей, - согласился Линк и помчался вдоль по Колт Стрит прочь от твари, что дрейфовала сзади них.
Скученно размещенные здания Лаборатории космических исследований расположились отдельно от лабораторного городка на фоне неприглядного пейзажа. В самом крупном здании размещался реактор и комната для исследований искусственной гравитации. В стоящих рядом зданиях поменьше находились кабинеты и специализированные лаборатории. Все здания, расположенные там за забором из натянутой цепи, выглядели совершенно невинно. Во внешнем виде не было ничего, что могло бы вызвать подозрение у горожан, которое они испытывали к этому месту. Тем не менее, они не доверяли Лаборатории.
Стоянка была заполнена, но вокруг зданий движения не наблюдалось.
- Наверно все в кабинете у Иверсона, - сказал Вес.
Кабинет Яна Иверсона располагался в административном корпусе. Колеса неприятно громко застучали по бетону, когда они въехали на территорию лаборатории. Линк уважал Иверсона. Как руководителю проекта, ему приходилось выполнять и административную работу, которая всегда ученым казалась бесполезной. Он относился к типу чистых ученых - проект по искусственной гравитации составлял цель его жизни, и единственным его желанием было работать над ним, но кроме этого на нем висела головная боль администрирования. Он вынужден был выслушивать, судить, одобрять или не одобрять ворчание и поспешные идеи пятидесяти человек. Вес был для него человеческим бульдозером, а Линк - линией Мажино от всяких кризисов. Мир и возможность работать он получал от них.
