Кики что–то пробормотала в микрофон, и картинка на экране дисплея, который Эл держал в руках, разделилась пополам. Слева появилась карта, которая показывала передвижения противника; справа было голубое небо, сельский пейзаж и парковка перед полицейским участком. Уил увидел и собственный штурмовичок, сияющий в лучах утреннего солнца: камера находилась всего в нескольких метрах.
– Пятнадцать секунд. Если посмотреть на юг, вы их увидите.
Машина свернула на боковую дорогу, и Джим указал пальцем куда–то в окно.
– Уже вижу!
Уил тоже видел. Три черных жука, летящих быстро и пока бесшумно – расстояние было слишком велико. Они проплыли в западном направлении и скрылись за деревьями. Однако с точки зрения камеры на радиомачте они никуда не плыли. Для камеры они зависли в небе над парковкой, неотвратимые, как смерть. Потом под каждым образовалось пухлое облачко дыма, какие–то крошечные черные предметы вывалились из них и теперь падали на землю. Вертолеты, казалось, были так близко, что Уил мог разглядеть каждый изгиб обшивки, увидеть, как солнце играет на лобовых стеклах.
Потом был взрыв.
Странно: камера сильно дернулась и лишь после этого начала медленно опускаться. Перед объективом замелькали осколки и языки пламени. Наконец роторный отсек флаера взорвался, и дисплей стал серым. Уил осознал, что никто не управлял камерой: просто высокая мачта надломилась, а потом ее повалило.
Прошло несколько секунд, послышался грохот, похожий на раскат грома, а затем – истошный визг бомбардировщиков, набиравших высоту.
– Все, сворачиваем репортаж, – сообщила Кики. – Пока не доберемся до подземки, я сижу тихо.
Джим прибавил скорость. Он не смотрел на дисплей, однако звуков взрыва было достаточно, чтобы понять: теперь надо гнать что есть духу. Дорога и прежде была неважной, но сейчас стала напоминать стиральную доску. Уил вцепился в спинку переднего сидения. Если противник поймет, что между ними и голосами в эфире есть какая–то связь…
– Долго еще, Эл?
– Ближайший вход – примерно в четырех километрах, но это по прямой. Нам придется сделать хороший крюк, чтобы объехать ферму Шварца, – он махнул рукой, указывая на изгородь из колючей проволоки справа от дороги. К северу от нее, насколько хватало глаз, тянулись хлебные поля. Вдалеке из зелени что–то торчало. Комбайн?
– Значит, у нас есть пятнадцать ми…
– Десять! – решительно отозвался Джим, и скачка начала напоминать родео.
– … чтобы объехать ферму.
Машина въехала на вершину небольшого холма. Не более чем в трехстах метрах Уил увидел еще одну дорогу, которая уходила прямо на север.
– Но мы могли проехать там.
– У нас не было ни малейшего шанса. Это земли Шварца, – Большой Эл оглянулся и поглядел на своего коллегу. – И это не потому, что я такой законопослушный гражданин. Просто не хочу лезть по доброй воле в пекло. Джейк Шварц вот уже три года назад залез в свою раковину. Видите эту штуку в поле? – он попытался указать пальцем, но машину слишком трясло.
– Комбайн?
– Никакой это не комбайн. Эта штука бронированная. Думаю, боевой робот. Если присмотритесь повнимательнее, то увидите ствол, который направлен прямо на нас.
Уил повиновался. Действительно: то, что он принял за трубу, из которой вылетает мякина, больше походило на высокоскоростную пусковую установку типа катапульты.
Машина проехала Т–образную развилку. Уил бросил взгляд на ворота, украшенные предупреждающей надписью в окружении каких–то таинственных символов, в которых можно было узнать человеческие черепа. Ферма к западу от дороги казалась заброшенной. В небольшой рощице на вершине соседнего холма, скорее всего, скрывались постройки.
– Это же разорение. Даже если он блефует…
– Да ничего он не блефует. Бедняга Джейк. Он всегда был упрям как бык и считал, что только он один прав. Заключил договор с «Правосудием Инкорпорейтед» – и то твердил, что они, на его вкус, слишком добренькие. Как–то ночью один из его отпрысков, еще больший тупица, чем сам Джейк, напился до поросячьего визга и прикончил какого–то идиота. К несчастью для Джейка и его сынишки, убитый был моим клиентом. Потому что, например, в соглашении между «Правосудием Инкорпорейтед» и «Правосудием Среднего Запада» пункта об исправительных работах нет. Денежная компенсация – это само собой, но сыночку Джейка все равно придется провести немало времени за решеткой. Тогда Джейк поклялся, что больше никому не доверит защиту собственных прав. Денег у него куры не клюют, и теперь он чуть ли не каждый цент тратит на оружие, ловушки и детекторы. Только подумаю, как они там живут – дурно становится. Ходят слухи, что они откопали какой–то ядовитый порошок в развалинах Хэнфорда, на тот случай, если кто–нибудь все–таки сумеет к ним просочиться.
Раковины, броненосцы… Это уже не знаешь как назвать.
Последние несколько минут Кики словно не замечала их: все ее внимание было сосредоточено на дисплее, который по–прежнему лежал на ее коленях. Одев крошечную гарнитуру с наушниками, девочка почти без умолку бубнила что–то в микрофон.
– Упс… – неожиданно произнесла она. – Ничего у нас не выйдет, Большой Эл.
И она начала распихивать свое оборудование и дисплеи по коробкам.
– Я их засекла. Сейчас несколько вертушек идут нам на перехват. Им это как раз плюнуть. У нас две минуты. Ну от силы три.
Джим сбросил скорость и оглянулся через плечо.
– А если выкинуть вас здесь и ехать дальше? Думаю, сколько–то километров я проеду, прежде чем они меня тормознут.
Брайерсон никогда не замечал, чтобы полицейский терял присутствие духа вместе с пистолетом.
– Классная идея! Пока, ребята!
Кики распахнула дверцу и выкатилась наружу, в глубокую и – будем надеяться – мягкую поросль на обочине дороги.
– Кики! – завопил Большой Эл, оборачиваясь назад. Машина уже успела проехать некоторое расстояние. Они лишь увидели, как коробки с рациями, компьютерами и прочей электроникой дико скачут среди кустарника. Мелькнула светлая куртка: Кики продиралась со всем своим скарбом сквозь заросли.
Потом из–за вершин деревьев, мимо которых только что проезжал «линкольн», раздалось мерное «хуп–хуп–хуп». Не прошло и двух минут… Уил подался вперед.
– Нет, Джим. Гони что есть мочи. И помни: нас всегда было только трое.
Водитель кивнул, машина выехала на середину дороги, и стрелка спидометра скользнула к отметке «80». Ненадолго все звуки потонули в реве и грохоте двигателя. Еще тридцать секунд – и над деревьями появились три вертолета.
