Тут же Катю будто окутало легкое облако сирени - она всегда особо любила запах этих цветов - а длинная спинка стула опустилась назад, как сиденье в самолете. Около лица запорхал невидимый веер.
– Спасибо, со мной уже все в порядке. - встрепенулась девушка; спинка стула поднялась в прежнее положение и она слегка оперлась о нее, с вымученной улыбкой обратясь к встревоженным лицам гостей. Тоже мне, спортсменка!
– Вам нужно лучше питаться, мой ангел, - сказала мать Эраста. Современные девушки слишком уж ограничивают себя в еде.
– Не будем их за это осуждать, дорогая, - добродушно проговорил её муж и обратился к Кате. - Нас не успели познакомить, но жена шепнула, как вас зовут. Какую музыку вы предпочитаете, Катюша?
– Если можно, джаз.
– Превосходно. Только, если не возражаете, пусть будет негромко. Единственное, в чем я не согласен с молодежью, так это степень громкости. По-моему, музыка не должна оглушать.
Тотчас со стен полился глухой бас Луи Армстронга, но как девушка ни оглядывалась в поисках колонок или самого магнитофона, она ничего не обнаружила.
Как говорила Алиса из Зазеркалья, становилось все страннее и страннее. У Кати появилось ощущение, что окружающие исподтишка посмеиваются над её тщетными попытками что-нибудь понять и осмыслить. Женщина напротив неё вынула из воздуха странный длинный мундштук с ещё более длинной сигаретой и продолжала беседовать с сидящим рядом мужчиной, который тоже откуда-то из воздуха достал для неё огонек, причем держал его пальцами, будто шарик за нитку. И поскольку сигарета зажглась, девушка поняла, что огонь был настоящим.
Ее рациональный ум никак не хотел соглашаться, что она видит чудеса. "Просто какие-то ловкие фокусы, - уговаривала Катя саму себя. - Наверное, они в прошлом все работали в цирке..."
Вряд ли Эраст не понимал, что с нею происходит, но делал вид... Катя вдруг поняла: они все ДЕЛАЛИ ВИД, будто ничего не происходит.
Определенно, для чего-то она им нужна. Для чего? Свежая кровь? Она содрогнулась. Нет, на вампиров вроде не похожи... Можно подумать, она когда-нибудь видела этих самых вампиров!
– О чем это наша юная леди так напряженно размышляет? - обратился к ней Леон; отчества его Катя так и не услышала, потому про себя могла звать его только по имени. - Как вы себя у нас чувствуете?
– Вне времени, - призналась она. - До сих пор никто из вас почему-то не спросил меня, что я думаю о Березовском? Или, например, как мне вчерашний Явлинский?
Сидящие за столом рассмеялись.
– Считаете, что мы аполитичны? - продолжал допытываться он.
– Я не могу делать таких скоропалительных выводов, но мне кажется...
– Смелее, девочка, смелее, - подбодрил её пожилой красавец, похожий на американского актера Тимоти Далтона. Он взмахнул рукой, в которой держал нож и Катя почувствовала у себя на голове какой-то обруч. - Ну, вот, теперь вы - настоящая королева.
– Ты всегда был романтиком, - усмехнулся Леон.
Катя протянула было руку к короне, чтобы снять её, но в последний момент передумала. Насмешничаете? Ну, ладно!
– Так что вам, Катюша, кажется? - спросила её женщина, сидящая напротив.
– Что вам все равно, - сказала девушка, будто в воду прыгнула. Нехорошо в чужом доме обижать гостей, но они сами напросились . Хотели знать правду? Получпйте!
А только зря она сомневалась. Никто не только не обидется, но и согласно закивали головами.
– Увы, это так и есть.
Катя растерялась.
– И вы так спокойно об этом говорите?
– Не понимаете, кто мы?
– Боюсь догадываться.
– Не напрягайте напрасно свою прелестную головку, - улыбнулся ей а ля Тимоти Далтон. - Мы историки.
– И маги, - добавил Леон.
– Историки и маги? - переспрасила Катя. - Но такого не бывает.
– Есть многое на свете, друг Горацио.., - насмешливо проговорил один из гостей, на глазах девушки сменивший смокинг на форму каратиста. - Желаю подраться! Кто против меня?
– Еще второй тост не произносили, - запротестовала Полактия Фортунатовна.
Она будто произнесла заклинание. Гости, которые до этого расшалились как дети, переоделись то в маскарадные костюмы, то просто в летние сарафаны и рубахи, стали бросать друг в друга букетики фиалок, связки надувных шариков, сразу успокоились и вернули себе прежние вечерние наряды.
– Выпьем за то, чтобы не закрылась Черная Дыра! - торжественно произнес Леон и, наблюдая, как гости стоя пьют, попенял Екатерине. - А вы, Катя, что-то не пьете.
– Но я не представляю себе, за что этот тост.
– Тогда пора! - Леон отодвинул бокал, пружинистым шагом подошел к Катерине и подал ей руку. - Прошу вас пойти со мной.
– Но гости... Эраст... Что они подумают?
– Ничего не подумают. Они знают. А нам с вами надо поговорить. И кое-что посмотреть.
Катя успела лишь оглянутьсся на стол, из-за которого её так поспешно вытащили, - ни одно из лиц не выражало удивления.
Леон быстро шагал вперед и чуть ли не волок Катю за собой, пока она не возмутилась. Резко остановилась в одном из переходов - откуда их оказалось столько в обычном с виду коттедже? - она решительно сказала:
– Вы тащите меня за собой, будто тряпичную куклу. В доме пожар? Началась война? Я надела высокие каблуки, считая, что буду спокойно ходить, а не бегать по переходам!
Леон слегка ошарашенно посмотрел на неё и расхохотался.
– Простите, опять увлекся. Похоже, и прожитые годы никак не охладят меня...А бегущая дорожка вас устроит?
Правда, она не знала, что это такое, но виду не подала, а лишь кивнула.
– Устроит, если вы будете меня поддерживать.
И хорошо, что она так сказала, ибо в ту же секунду пол ушел у неё из-под ног, но Леон уже крепко держал её за локоть.
– Никогда бы не подумала, что у вас такой большой дом, - крикнула Катя; ей казалось, что иначе Леон её не услышит.
– Пустяки, - отмахнулся он. - Просто мы раздвинули пространство.
– А я могу узнать, куда мы так торопимся?
– В сокровищницу.
Теперь дорожка уводила вниз. От стремительности движения и мелькания огней по стенам коридора Кате казалось, будто она едет в метро, но не в самой электричке, а где-нибудь на крыше. От этого её даже стало подташнивать. Наконец они остановились перед широкой дубовой дверью, закрытой на какие-то хитроумные засовы.
Несколько мгновений Леон медлил, будто прикидывал: стоит или не стоит открывать дверь в Катином присутствии.
– У вас очень хорошая защита, - вдруг сказал он. - Сколько я ни пытался услышать, о чем вы думаете, улавливаю лишь какое-то монотонное жужжание. Кто научил вас ставить щит от прослушивания мыслей?
– Ваш сын, - усмехнулась Катя. - Я попросила, и он объяснил мне, как это делается. Видите ли, мне было не по себе, когда ваша жена стала вслух пересказывать мои мысли...
