— Дядя, может я пойду?
— Мой милый, ты слишком нетерпелив.
— Как дела с маленьким Полом? — спросил Барон Питера.
— Ловушка принесет его к нам, — пробормотал Питер.
— Я не об этом, — сказал Барон. — Ты упоминал о том, что служанка Бене Гессери принесет Герцогу дочь. Ты ошибся, а, ментат?
— Я не часто ошибаюсь, Барон, — сказал Питер и впервые в его голосе послышался страх. — Поверьте мне, что служанки Бене рождают в основном дочерей.
— Дядя, — сказал Фейд-Раус, — вы сказали, что я здесь услышу нечто важное для меня…
— Не торопись, — Барон шевельнулся возле глобуса. — Что же, Фейд, я позвал тебя сюда, чтобы немного поучить тебя мудрости. Ты ведь наблюдал за нашим добрым ментатом. Тебе следовало у него кое-чему поучиться.
— Но, дядя…
— Он очень умен, не так ли, Фейд?
— Да, но…
— Вот-вот, но… Он требует слишком много внимания. Всмотритесь в его глаза. Умный Питер, но все же слишком эмоционален к взрывам страсти. Умен Питер, но все же может заблуждаться.
Питер сказал угрожающим тоном:
— Вы вызвали меня сюда, Барон, чтобы поиздеваться надо мной?
— Ты должен бы знать меня получше, Питер. Я просто хочу показать моему племяннику, что и ментат может быть ограничен.
— Вы уже нашли мне замену?
— Замену тебе? Что ты, Питер. Где бы это я мог найти замену твоей хитрости и уму?
— Там же, где вы нашли меня, Барон.
— Возможно, стоит попытаться, — задумчиво сказал Барон. — Последнее время ты действительно кажешься неуравновешенным. И еще эти снадобья.
— Мои развлечения разве слишком дороги?
— Дорогой мой Питер, твои развлечения это то, что ко мне тебя привязывает. Как я могу против них возражать? Я просто хочу, чтобы мой племянник все знал о тебе.
— Тогда он должен все знать. Мне танцевать?
— Очень хорошо, — сказал Барон, — но сейчас помолчи. — Он посмотрел на Фейда. — Это наш ментат, Фейд. Он был воспитан и обучен выполнять определенные обязанности. Тот факт, что он находится в человеческом теле, не должен тебя смущать. Правда, это серьезное препятствие. Иногда я думаю, что древние с их мыслящими машинами были правы.
Губы племянника, генетический признак рода Херконненов, были несколько искривлены в изумлении.
— Это сравнение слишком уж нелепое, — сказал Питер. — Вы сами, Барон, могли бы создать нечто лучшее, чем те машины.
— Возможно, — сказал Барон. — Итак… Он глубоко выдохнул воздух. — Итак, Питер, опиши моему племяннику основные черты нашей борьбы с домом Атридесов.
— Барон, я предупреждал вас, чтобы вы не доверяли детали этой борьбы никому Мои наблюдения над…
— Я сам буду судить об этом. Я дал тебе приказ, ментат. Предстань перед нами в одном из твоих многочисленных состояний.
— Пусть будет так, — сказал Питер. Он выпрямился и в нем появилось какое-то величие, как будто это была еще одна его маска, но на сей раз покрывающая его тело. — Через несколько дней весь клан Герцога Лето вступит на борт лайнера Космического Союза для следования в Арраки. Они прибудут скорее всего туда, чем в наш город Картаг, потому что ментат Герцога, Зуфир Хават, совершенно справедливо решит, что Арраки легче защитить, чем Картаг.
— Следи внимательно, Фейд, — сказал Барон, — наблюдай, как план врага становится твоим планом.
Фейд кивнул, думая: «Это уже получше. Старое чудовище наконец-то допустил меня к своей тайне. Должно быть он действительно хочет, сделать меня своим наследником».
— Есть несколько вариантов, — продолжал Питер. — Я указал на более возможный. Тем не менее, мы не должны забывать возможность, что Герцог заключил с «Союзом» контракт, чтобы тот перенес его в более безопасное место внутри, системы. Другие при подобных обстоятельствах с помощью защитных экранов скрылись из пределов Империи.
— Герцог слишком горд для подобного поступка, — сказал Барон.
— Это просто возможность, — сказал Питер. — Тем не менее, конечный результат был бы для нас тем же самым.
— Нет, не был, — проворчал Барон. — Я должен уничтожить его род.
— Это возможно, — сказал Питер. — Некоторые приготовления указывают на то, что клан собирается бежать, но сам Герцог не сделал ни одного подобного шага.
— Так, — вздохнул Барон, — продолжай, Питер.
— В Арраки Герцог с семьей займет дом графа и леди Фенринг.
— Посол и одновременно контрабандист, — хихикнул Барон.
— Чей посол? — спросил Фейд-Раус.
— Ваш дядя шутит, — сказал Питер, — Он называет его послом и контрабандистом, указывая на то, что интересы Империи и Арраки это контрабанда.
— Почему? — Фейд повернул озабоченное лицо к дяде.
— Не будь тупым, Фейд, — рявкнул Барон. Пока Союз остается вне контроля Империи, как может быть иначе? Как еще могли действовать шпионы и убийцы? Рот Фейда открылся в беззвучном «о-о». — Из этой резиденции мы подготавливаем нужные нам операции, — сказал Питер. — Так была задумана попытка покушения на жизнь наследников Атридесов, и она могла бы кончиться успехом.
— Питер, — прошипел Барон, — ты указывал…
— Я указывал на то, что может произойти несчастный случай, — сказал Питер, — и что попытка должна была оказаться пустой.
— Он еще молод, — сказал Барон, — и, конечно, потенциально более опасен, чем его отец… и с теми знаниями, что снабдила его мать… Проклятая женщина! Ладно, продолжай, Питер!
— Хават смог обнаружить, что мы подослали к нему агента, — продолжал Питер. — И подозрение его пало на доктора Уйе, что очень плохо для нас, так как он действительно наш агент. Но Хават, проведя расследование, обнаружил, что доктор выпускник школы Сак — а это является достаточным основанием для безопасности любого, будь он даже слугой. Считается, что с выпускником ничего невозможно сделать, не убив сам объект внимания. Тем не менее в том не раз убеждались, что стоит лишь найти точки соприкосновения и он окажется в его руках. Раз мы нашли, то и он может найти.
— Как? — спросил Фейд. Он нашел эту тему чрезвычайно интересной. — Любому известно, что ниспровергнуть Империал-ответвление невозможно!
— В другой раз, — сказал Барон. — Продолжай, Питер!
— Руками Уйе, — продолжал Питер, — мы подбросили Хавату интересные подозрения. Самым смелым было то, что мы осмелились рекомендовать его вниманию ее.
— Ее? — переспросил Фейд.
— Саму леди Джессику, — сказал Барон.
— Ну, не грациозно ли? — спросил Питер. — Хават кинулся навстречу этой возможности, поскольку она могла сильно упрочить его положение ментата. Он мог бы даже попытаться устранить ее физически.
