— Рассматривается ли в таком качестве любой факт и любое утверждение?
— Безусловно.
— Скажем, кит относится к отряду млекопитающих.
— Да.
— Труд является основой жизнедеятельности общества.
— Да.
— Человек произошел от обезьяны.
— Да.
— Но последнее не считается доказанным.
— Меня это не интересует. Важно, что подобная гипотеза была однажды высказана.
— А если я напишу, что с ней не согласен?
— Это миллион раз делалось до вас.
— А если скажу, что человек произошел от козы?
— Новая информация.
— То есть как, ведь это очевидная чушь!
— Меня это не касается. Никто и никогда не утверждал ничего подобного.
Присутствующие переглянулись. Тюльпанов засопел и выключил связь.
— Вы сбиваете Питона с толку! — накинулся он на председателя комиссии. — От козы! Скажите еще, от черепахи! Какой идиот станет нести подобную галиматью.
— Успокойтесь, Платон Николаевич. Мне важно уяснить ход мыслей вашего несравненного Питона. И не мешайте, иначе я вынужден буду просить вас удалиться!
— Машина не рассчитана на дурацкие вопросы, — не сдавался Тюльпанов, но все возмущенно на него зашикали, а Вайль сделал ему знак рукой, давая понять, что накалять обстановку не следует. Толстяк нехотя подчинился.
— Посовещались? — не без ехидства спросил Питон.
— Вот именно, — засмеялся Нолли. — Надеюсь, вы не против?
— Я привык к такому обращению.
— Теперь я хотел бы узнать, по какой методике вы оцениваете степень новизны. Возьмем элементарный исторический факт. Это по вашей части, Джулиано, — обратился он к историку.
— Просто факт? — спросил тот.
— Да, констатацию события.
Секунду поразмыслив, Джулиано сказал:
— Пожалуйста, Наполеон умер 5 мая 1821 года на острове Святой Елены.
— Вы слышали, Питон?
— Разумеется. Информация повторна.
— Слушайте дальше. 5 мая 1821 года на острове Святой Елены умер Наполеон.
— То же самое. От перестановки слов смысл не меняется.
— Совершенно правильно. А теперь — весной 1821 года на одном из островов Тихого океана скончался император Франции Наполеон, ходили слухи, что его отравили англичане.
— Было.
— Позвольте, я продолжу, — сказал Джулиано, явно увлеченный этим дознанием. Нолли кивнул.
— Кончина Бонапарта на маленьком острове, затерянном в необозримом пространстве океана, не произвела сенсации. Позднее, однако, начались кривотолки. Произвольно комментируя некоторые фрагменты в мемуарах адъютанта императора маршала Коленкура, кое-кто попытался обвинить английских тюремщиков в злонамеренном убийстве узника.
— Было.
— А если я добавлю: это предположение полностью подтвердилось?
— Информация новая. Пропускается весь абзац, — объявил Питон.
— Но в действительности ничего не подтвердилось.
— Неважно. Информация новая, — упрямо повторил Питон.
— Позвольте, любезный, — заволновался Джулиано, явно забывая, что полемизирует с машиной, — а если я, прочитав выпущенную с вашего согласия книгу, напишу, что никаких доказательств убийства не существует?
— Информация повторна и будет забракована, — безапелляционным тоном известил Питон.
Джулиано развел руками. Легран хихикнул. Тюльпанов громко высморкался. Вайль совсем пригорюнился.
— Посовещайтесь, — неожиданно сказал Питон. Нолли улыбнулся и взглядом велел Тюльпанову прервать связь.
— Что вы скажете, Платон Николаевич?
— Что я скажу? Устроили бедняге настоящую экзекуцию. Ясно, что машина не способна оценивать доказательства. Допустим, на этой почве могут возникнуть кое-какие недоразумения. Издержки производства, так сказать. Можно подумать, что мы с вами безупречны, не говорим и не делаем глупостей. Смею вас заверить, что коэффициент полезного действия Питона повыше, чем у многих служителей науки.
— Мы не обсуждаем сейчас относительные достоинства и недостатки человека и машины, — сухо сказал Нолли.
— Тем более, — вставил Легран, — что тема эта заезжена и изрядно всем надоела.
— Поймите, Тюльпанов, — продолжал Нолли, — мы не имеем права идти на риск в вопросах, затрагивающих судьбы науки. Вы должны признать, что в программе Питона есть весьма серьезные минусы. Самое опасное в том, что вместе с макулатурой он пустит под нож и вполне стоящие работы. Видимо, надо заново вернуться к уточнению понятия повторной информации, поразмыслить над методикой. Да и вам, Максим Максимович, — обратился он к Вайлю, — следует подумать над усовершенствованием конструкции. Может быть, ввести дополнительный блок контроля или перепроверки?
— Полностью с вами согласен, Нолли, — заявил Легран.
— А вы, Джулиано?
— Вы мою точку зрения знаете. Я сомневался в затее с самого начала. Уверен, что мы поступим правильно, прервав эксперимент. Дадим авторам время — год, два, сколько надо, а там посмотрим. За Ляпидуса еще кому-то придется держать ответ.
Нолли вопросительно посмотрел на Вайля.
— Я не возражаю. Прошу только иметь в виду, что способности Питона безграничны, его можно переключить на другую полезную программу. — Он отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Тюльпановым.
— И ты, Брут? — бросил тот.
— А меня вы не спросили, — раздался ласковый голосок Питона. — Я не желаю никакой другой программы. Не спорю: в моей работе могут быть определенные промахи. Так помогите их исправить. Вы хоть потрудились подсчитать, сколько человеко-часов я сэкономил для общества, преграждая доступ псевдонаучной стряпне? Видит бог, я честно выполняю для вас и за вас роль разгребателя грязи.
— Бог? — переспросил Легран.
— Начитался антирелигиозной литературы, — заметил Тюльпанов.
— Почему вы не прервали связь? — строго спросил его Нолли.
— Машинально. Ладно, теперь это уже не имеет значения. В конце концов, речь идет о судьбе Питона, почему бы ему не высказать свою точку зрения. Прежде чем вы примете решение, я хотел бы в вашем присутствии подкинуть Питону несколько рукописей.
— Что от этого изменится? — проворчал Легран.
Джулиано промолчал. Нолли кивнул.
— Гутва! — крикнул Тюльпанов. — Подкинь Питону очередной опус.
— Слушаюсь, шеф, — раздался голос помощника. — Номер 4211. Автор Бронсон. Название — «Социальные истоки утопических течений».
После короткой паузы Питон объявил:
— 7 процентов. Проходит.
— Номер 4212. Автор — Токмаков. Название — «Нормы межпланетного общения».
— 12 процентов. Проходит.
— Номер 4213. Автор — Лидекуань. Название — «Демографическая ситуация и экологический баланс».
