— Мне нужен главный эколог Кирсанов, — с трудом обретя серьёзность, сказала девушка.
— Я Кирсанов.
— Тогда здравствуйте. Наташа Сергиенко. — Девушка решительно протянула ему руку.
— Стас. Здравствуйте, Наташа. — Он не без удовольствия пожал мягкую тёплую ладонь. — Чем могу быть вам полезен?
— Нет, это я чем могу быть вам полезна?
— То есть как. — оторопело пробормотал Стас.
— А очень просто, — довольная произведённым эффектом, объявила Наташа. — Я биохимик, прилетела сегодня утром, думала, буду работать в химлаборатории при шахте, а в отделе кадров мне говорят: «Идите в лабораторию экологии, там вас давно ждут». Ждали? — Девушка с неожиданной подозрительностью посмотрела на Стаса.
— Да, ждали, конечно, — совсем растерялся Стас, — нам очень нужен биохимик.
— Тогда вводите меня в курс дела, — потребовала Наташа.
…Через час Стас знал о новой сотруднице всё, был очарован ею и благодарил судьбу за такой неожиданный и приятный подарок: он действительно подавал заявку на биохимика плюс ещё трёх специалистов, однако в ближайшие год-два ни одного человека получить не рассчитывал, слишком велик был в колонии голод на людей. И в первую очередь специалистами обеспечивали шахту, поскольку экономическое развитие их городка зависело, прежде всего, от добычи анторгита.
Показав Наташе лабораторию, Стас предложил девушке посмотреть их сад.
— У вас есть сад? — удивилась она.
— Собственно, это не совсем сад. Просто наша лаборатория стоит на южной окраине города, лес начинается километрах в трёх отсюда, зато кустарники, подлесок подходят буквально к нашим стенам. Опасного для человека в здешней природе пока ничего, слава богу, не обнаружено, и мы против такого близкого соседства не возражаем. Так даже удобней вести исследования.
Они вышли через двери с обратной стороны вытянутого, в один этаж сборного домика, служившего помещением для лаборатории и — часто — жильём для её сотрудников. Повсюду тянулись заросли густо переплетённых кустов, похожих на сибирский берёзовый стланик. Кое-где среди зелени листьев проглядывали некрупные белые и бледно-розовые соцветия. Через кустарник в сторону леса вели несколько вырубленных, хорошо утоптанных тропинок.
— А сейчас я вас кое с кем познакомлю. Ксют, пойди сюда, Ксют! — позвал Стас.
В кустах что-то гукнуло, шумно заворочалось, треща ветками, и на дворик перед эколабораторией выскочила обезьяна.
— Иди сюда, мой хороший, давай, давай! — Стас вынул из кармана припасённое яблоко и протянул животному.
— Ой! — воскликнула Наташа. — Да это же настоящий шимпанзе!
Ловко перебирая короткими задними и непомерно длинными и мощными передними лапами, существо подскочило к Стасу и уж совсем по-обезьяньи выхватило у него угощение.
И только когда животное открыло рот, чтобы съесть лакомство, стало видно, что это вовсе не земной шимпанзе. В продолговатой пасти не было ни клыков, ни вообще каких-либо зубов. Вместо них под мясистыми губами открылись четыре челюсти — две верхних и две нижних; они напоминали костяной конус, продольно распиленный на четыре равные части. Взяв на всякий случай Стаса за рукав, Наташа заворожённо наблюдала, как челюсти раскрылись, словно раздвинулись губки тисков; существо сунуло в образовавшуюся щель яблоко и принялось энергично жевать, двигая челюстями вперёд-назад, причём все четыре челюсти двигались относительно одна другой совершенно асинхронно. Мелкие кусочки яблока проскакивали, падали на чашечкой подставленную нижнюю губу и с вожделенным чмоканьем втягивались обратно в пасть.
— Вы его не бойтесь, Наташа. Ксют у нас хороший. Правда, Ксют? — Стас погладил животное, оно довольно хрюкнуло, сомкнуло губы и вновь стало почти неотличимо от обычной земной обезьяны. — Если хотите, тоже можете его погладить.
Наташа робко протянула ладонь, провела по длинной шерсти. Шерсть оказалась жёсткой, свалявшейся. Наташа отдёрнула руку и украдкой от Стаса обтёрла её о брюки.
— Нет, всё же он какой-то.
— Ну вот, почему мы так устроены? — огорчился Стас. — Хотим, чтобы всё было «по образу и подобию» — если не собственному, то, по крайней мере, знакомому. Какой тут, к чёрту, контакт. Этот противный, этот скользкий, этот мерзкий. Даже Ксют — вроде совсем по виду обезьяна. Все ему сначала: «Ах, какой милый! Ах, какой забавный!» А как увидят, что жуёт он не поперёк, а вдоль, — всё, конец восторгам.
— Не сердитесь, Стас. — Наташа виновато заглянула ему в глаза. — Он мне нравится. Только непривычно пока. А кто его так смешно назвал — Ксют?
— Я назвал. Хороший вопрос, Наташа, молодец. Понимаете, этот анторгопитек — фактически первое живое существо на планете, которое наблюдается людьми в естественных условиях. До того времени какими сведениями мы располагали — так, только фотографии, обмеры и совершенно непонятные анализы убитых экземпляров, записи со слов колонистов. Всем этим занимался единственный биолог в колонии Джим Горальски, теперь он мой помощник. Мог ли многого добиться один человек без лаборатории, необходимых приборов? Не дома, на родной планете, а в чужом, удивительном мире? А мир тут и правда удивительный. И Ксют удивительный. Ага, видите, повернулся? Смотрит, понимает, что о нём говорят. Ух ты разбойник!
Стас присел на корточки, ласково потрепал зверя по загривку. Ксют блаженно прикрыл глаза.
— Так вот, выхожу я однажды из лаборатории, было это месяца через два после моего приезда, нам с Джимом уже домик этот дали, технику кое-какую выделили, смотрю: сидит на земле у кустов эдакий комочек пушистый в виде обезьянки, не боится, не прячется. Я его, естественно, подобрал, обмерил, осмотрел — дело ясное, анторгопитек, детёныш видимо. По всем признакам — вроде самочка. Ну, раз так, окрестил её Ксюшей. А спустя полгода мы обнаружили, что все живые существа на Анторге бесполые.
— То есть как? — поразилась Наташа.
— А вот так. Есть маленькие особи, есть большие; Ксют, например, за год вдвое вырос, а откуда берутся они, не понятно. Не нашли мы ни у одного животного органов размножения. Мы с Джимом чуть с ума не сошли, гадая об их способе воспроизводства.
— Ну, и догадались?
— Пока нет. Но раз на Анторге не существует самцов и самок, несправедливо, чтобы зверь носил кличку женского рода. Поступили, как учит грамматика: отдали предпочтение мужскому роду, и из Ксюши получился Ксют.
Девушка рассмеялась, очаровательно сморщив носик, и уже смелее погладила обезьяну по голове.
— Я рада, Стас, что буду работать у вас, а не на шахте, хоть я и потратила полгода на курс по анторгнту.
