- Любопытная штука, - сказал Ланской и, показав табличку автомату, приказал: - Ищи такое же.
Автомат занялся поисками, а врач и Скрибнер стали внимательно рассматривать дощечку. Размер - 15х29, изображение расположено по горизонтали. Фигура человека - в центре. Человек стоит на одной ноге, поджав под себя вторую, руками обхватил голову, смотрит вниз, на лице - выражение ужаса. Вокруг фигуры несколькими штрихами намечены деревья. Краски напоминают эмаль.
- Амулет? - полувопросительно сказал Скрибнер.
- Петроглиф? - в тон ему сказал Ланской.
- Или что-то третье? - глубокомысленно произнес Скрибнер, и оба рассмеялись.
Подошел автомат, вывалил на песок груду точно таких же табличек и доложил, что найдены они в разных домах, по одной штуке в доме. Спросил, нужно ли продолжать поиски.
- Продолжай, продолжай, - отмахнулся от него Ланской, и автомат убежал.
На всех табличках почти с машинной точностью повторялось одно и то же изображение, в тех же черно-белых красках.
- Все-таки похоже на амулеты, - сказал Ланской, перебрав еще раз таблички. - Но от чего они должны охранять?
- От чего-то в джунглях, - предположил Скрибнер. - Иначе не стали бы рисовать деревья.
- Пройдемся над джунглями? - предложил Ланской. - Посмотрим, а может быть, и спустимся?
- Над джунглями - отчего же нет, - сказал Скрибнер. - А вниз соваться ни боже мой. Слишком мы с тобой налегке. - И Скрибнер свистнул, подзывая автомат.
Автомат не замедлил явиться, таща на этот раз стопку табличек совсем другой формы - круглых, диаметром около двенадцати сантиметров.
- Найдены в доме семьдесят три, - отрапортовал он, сваливая стопку на песок.
- Пронумеровал уже, - буркнул Скрибнер, наклоняясь над табличками. Ого! - вскрикнул он и протянул один кружок Ланскому. - Смотри, другой рисунок!
Ланской взял кружок. На нем - тоже черным и белым - нарисовано было нечто вроде арбуза на четырех тонких угловатых ножках. Черно-белые полосы шли по арбузу поперек, отчего он казался слегка приплюснутым.
- Ты говоришь, это все было в одном доме? - спросил Скрибнер у автомата.
- В одном, - подтвердил автомат. - Найдено в западном углу помещения, на глубине ноль семьдесят метра под слоем песка.
- Мерси, - поблагодарил Скрибнер. - Тащи это в машину.
Автомат охватил таблички и поскакал к "летучке". Ланской и Скрибнер пошли следом за ним.
Вызвав Винклера и рассказав ему о находке, Скрибнер спросил, возвращаться им сейчас в лагерь или они могут осмотреть джунгли.
- Осмотрите, - сказал Винклер, - но только из машины. Наружу выходить не вздумайте.
- Ладно, - проворчал Скрибнер, - не маленькие. Вернемся к, обеду, годится?
- Годится, - сказал Винклер.
Выбрав песчаную поляну побольше, Скрибнер осторожно посадил "летучку" в ее центре. Первым из машины выскочил автомат, пробежался кругом по поляне, нырнул в заросли, вернулся через десять минут и доложил:
- Опасности нет.
Ланской и Скрибнер вышли наружу. Песок под ногами был слежавшимся, плотным, как асфальт, - и в то же время мягким, и Ланской топнул по нему с удовольствием:
- Хорошее покрытие! Хоть футбольное поле устраивай!
- Ты не очень-то, - заворчал моментально Скрибнер, - растопался... Давай лучше пойдем, посмотрим, что там, - и Скрибнер направился к зарослям.
- Жуткий ты человек, Адриан, - говорил Ланской, идя следом за Скрибнером, - всегда ты недоволен, а вот чем? Не понимаю. Ворчишь, бурчишь, как мешок с бурчалками. Очень с тобой трудно.
Скрибнер через плечо бросил на Ланского косой взгляд, но ничего не сказал - все его внимание сосредоточилось на уже на вставших впереди джунглях.
Сухая жара поляны сменилась внезапно горячей влажной духотой тропического леса. Автомат шел впереди, проверяя путь. Между близко растущими деревьями вились бледные лианы, но травы под ногами не было - ни один луч Лаццы не мог пробиться сквозь плотно сплетающиеся кроны, почва была совершенно голой, и лианы вплетались в пространство между стволами. Выше, где ветви образовывали крону, в развилках торчали эпифиты, - бесцветные, упрямые. Скрибнер смотрел, казалось, сразу во все стороны, и Ланской ступал за ним след в след, удивляясь осторожности Адриана Антоновича, - ведь автомат регулярно докладывал, что опасности нет.
Джунгли были как джунгли - зеленая перепутанная масса, плотная, не позволяющая увидеть что-либо внизу, под деревьями - и единственной их особенностью оказалось большое количество голых песчаных полян, на которых не росло ни единой травинки. Иные из полян были совсем крохотные, а некоторые достигали пятидесяти метров в поперечнике.
- Интересно, почему на них ничего не растет? - сказал Скрибнер. Ланской промолчал. Скрибнер подвесил "летучку" над одной такой поляной и спустил зонд. Песок не был зыбучим, наоборот, довольно плотным, крупным, состав самый заурядный. Глубина песчаного слоя - больше тридцати метров.
- Колодец, - сказал Ланской, посмотрев на переданные зондом цифры, песчаный колодец. Любопытно. А может быть, все-таки спустимся?
Вместо ответа Скрибнер вернул зонд на место и повел "летучку" к побережью.
К обеду собрались все, кроме Сергиенко. Винклер сказал, что Дек-Торила отказался разговаривать с Любомиром Назаровичем, и Сергиенко решил побывать на двух-трех атоллах, вернуться намеревался только к вечеру.
За обедом речь шла о табличках. Возраст их оказался весьма солидным, около тысячи шестисот местных лет (почти две тысячи земных). Изображение выполнено глазурью, изготовленной из расплавленного песка с добавлением растительного красителя белого цвета и минерального - черного. Обжиг табличек производился после нанесения рисунка. Но землян заинтересовала не техника изготовления, хотя она и была необычной для такого уровня развития, - а сами изображения. Что за арбузы нарисованы на дощечках? Растение это или животное? На островах такого зверя никто не видел, значит, "арбузы" водятся в джунглях. И не их ли боятся люди, стоящие на одной ноге? И почему у сургоров нет подобных амулетов? Может быть, такая техника им незнакома?
Предположение Ланского, что материковое племя научилось изготовлять амулеты уже после переселения, было отброшено, - светлокожее племя недолго прожило на побережье; для создания столь сложной техники просто не было времени. А вот мысль Тронхэйма, что сургоры скрывают от землян таблички, показалась более реальной. Не исключено, что арбузы - это те самые тахи, о которых сургоры боятся говорить. Возможно, именно потому боятся, что тахи представляют собой серьезную опасность, и суеверные островитяне, естественно, не хотят навлечь на себя несчастье упоминанием о тахи. И песчаные поляны в джунглях вполне могут оказаться гнездами тахи, о которых случайно проговорились сургоры во время посещения их разведгруппой.
