Джек Макдевит - Хранить обещания

Лицо Кэти окаменело. Она отвернулась.

На одном из экранов появилась быстро приближающаяся «Верность»; было видно, что ее тоже здорово потрепало. Вообще-то «Афина» довольно невзрачна — толстая, тупорылая, со старомодной выпуклостью посередине, — но сейчас она казалась мне красавицей.

Кэти мрачно глянула на монитор и высморкалась.

— Накрылась твоя Программа, Роб. — Ее глаза потускнели. — Мы уже оставили здесь троих, а все остальные — если ты прав насчет воздуха — вернутся на Землю полными кретинами. Хорошенький сюжет для вечерних новостей, а? — Она бросила еще один взгляд на экран.

— Я надеялась... я так надеялась, что Виктор все-таки построит новый корабль и поставит на него свой двигатель. Увы! Теперь этого не произойдет никогда.

О воздухе я старался не думать. На наших кораблях его состав поддерживался за счет рециркуляции, и на трех-четырех человек мощности системы жизнеобеспечения вполне хватало. Но на шестерых... Нет, лучше пока об этом забыть.

Через несколько секунд от выходного шлюза «Верности» отделилась маленькая фигурка в скафандре с реактивным ранцем и направилась к нам. Это спешила на помощь Мардж Абюшон. В тот же момент из динамика вновь послышался голос Мак-Гайра:

— Роб, мы внимательно осмотрели ваш двигатель и полностью с тобой согласны: использовать его будет затруднительно.

До чего же Мак любил все преуменьшать! Он совершенно не подходил для роли командира, потому что умел только подчиняться, а если сталкивался с какой-нибудь достаточно сложной проблемой, то делал вид, что ее вообще не существует. Он никогда не участвовал в спорах, ибо ставил чужое мнение гораздо выше своего. В экспедицию Мак-Гайр попал случайно: один из членов основного экипажа умер, а его дублер, едва услышав про это, «неожиданно» заболел. Мак неплохо разбирался в бортовом оборудовании «Афин», но выполнял свои обязанности без особого рвения. Его единственной мечтой было получить хорошую пенсию и поселиться на маленькой ферме где-нибудь в сельской глуши.

И вот Лэндолфи погиб, Селма тяжело ранен, и Мак-Гайру волей-неволей пришлось нами руководить.

— Значит, так, — продолжал он. — У нас есть всего четыре часа, так что пусть Мардж поторопится. Не давайте ей затевать ничего серьезного — Германа обязательно нужно перенести сюда. В общем... ну, вы поняли?

Мак озабоченно глядел с экрана монитора куда-то мимо нас. Волосы его были взъерошены, а губы тряслись. М-да, славный нынче у нас командор.

— Но ведь так мы можем его погубить! — возразила Кэти.

— А иначе вы наверняка его погубите, — огрызнулся Мак-Гайр. — И не забудьте прихватить свои вещи: обратно вы уже не вернетесь.

— Как быть с продовольствием? — спросил я.

— Мы не можем пристыковаться, а на другое просто нет времени.

— Мак, — негромко спросила Кэти, — а хватит ли нам воздуха? Всем шестерым?

Тот ответил не сразу. Отвернувшись от экрана, он поговорил о чем-то с Айсмингером и наконец сказал:

— Может, и нет. — И сразу же: — Как себя чувствует Герман?

Вопрос был задан самым нейтральным тоном. Наверное, мне померещилось... но тогда, выходит, Кэти померещилось тоже — она повернулась к экрану и прошипела:

— Ну, и сукин же ты сын!

Не знаю, слышал ли ее Мак-Гайр.

Марджори Абюшон была невысока, стройна, светловолоса — и крайне раздражена. Когда я сказал ей о времени, она воскликнула: «Господи, последний час я только об этом и слышу!» — и, склонившись над Германом, осторожно вытерла с губ командора кровавую пену. Затем Мардж позвала Кэти и достала шприц. Я вышел в коридор и, прикрывая за собой дверь, услышал:

— Судя по всему, повреждено легкое.

Морские традиции почему-то не прижились в космосе. Для моряка корабль — одушевленное существо: инженеры холят его и лелеют, матросы с гордостью произносят его имя, а капитан, бывает, даже уходит с ним на дно. На просторах же Галактики основную роль играет миссия корабля — взять хотя бы «Аполлон-11» или «Вояджер». Кэти объясняла это тем, что межпланетные экспедиции пока еще напоминают плавание по океану на деревянных плотах, и посему грандиозность миссии затмевает все остальное.

Но я провел на «Зеленой ласточке» три долгих года. Она стала мне домом, ее тонкая оболочка оберегала меня от первозданного хаоса. И теперь, стоя в дверях своей каюты, я испытывал щемящее чувство расставания.

На спинке кровати висела моя рубашка, рядом с дисплеем плавал в воздухе свитер, а из-под стула высовывались задники стоптанных тапочек. К стене были пришпилены две картинки — фотография очень живописного моста в Нью-Гемпшире и карикатура из «Вашингтон пост». (История этой карикатуры такова. Все человечество крайне занимал вопрос: как доблестные герои проводят свое свободное время? Не одолевает ли их космическая скука? И Кэти показала человечеству наш славный экипаж, коротающий долгий путь за игрой в бридж. Через неделю появилась карикатура: четверо астронавтов — мы опознали в них Селму, Лэндолфи, Мардж и Эстер Кроули — сидят за столом с картами в руках, а за ними пристально наблюдает через иллюминатор огромный красный глаз. В соседнем иллюминаторе видно щупальце, и чуть поодаль — летающая тарелка. Герман, характерным жестом поправляя очки, изрекает: «Пасующий надевает скафандр и идет устанавливать контакт».)

Я сунул фотографию в сумку, а карикатуру оставил: вдруг через пару миллионов лет кто-нибудь наткнется на наш корабль — пусть малость посмеется... Перекинув ремень сумки через плечо, я направился обратно в рубку.

Мак-Гайр поинтересовался, как продвигаются наши дела, и я ответил, что неплохо. Через несколько минут он вновь поинтересовался, и я вновь ответил. Этим я и занимался три последующих часа.

Наконец сзади меня неслышно возникла Кэти:

— Роб, мы готовы. Мардж говорит, что если по дороге мы ничего больше ему не сломаем, то все будет в порядке.

Мы осторожно понесли Германа к выходу. Кэти была бледна, неразговорчива и выглядела несколько отрешенной: видимо, и ей последние минуты на «Ласточке» давались нелегко.

Мардж сообщила Мак-Гайру, что мы надеваем на Германа скафандр, и попросила приготовить ножницы — разрезать его, когда доберемся.

— Вообще-то, — сказала она мне, — для таких случаев нужно бы специальное приспособление — вроде большого герметичного мешка. Если, конечно, в космос все-таки продолжат летать...

— Поторапливайтесь! — прервал ее Мак-Гайр.

Пока мы осторожно натягивали скафандр на командора, глаза Кэти несколько раз встретились с моими — казалось, она хочет что-то сказать, но никак не решается. Наконец я приладил шлем и отрегулировал подачу кислорода. Мардж облегченно вздохнула: