- Ты не имеешь права так делать - жечь! Понял?
- Почему это? Камень, считай, теперь - мой, а дерево - ничье.
- И камень не твой, и дерево - мое, понял? Не дам тебе их, понял? - Она сжала кулачки и с яростью смотрела на Мита. Он отвернулся, пошел, но она выросла перед ним:
- Я не отпущу тебя, понял?!
Он ускорил шаг, но она не отставала. Он схватил ее за руки:
- Чего ты от меня хочешь, малая?
Она не вырывалась, но твердила:
- Бей, калечь и меня. Тебе, наверное, ничего не стоит...
Он отпустил Лиду, неторопливо зашагал по улице, она рядом.
Лида смутно чувствовала, что он так или иначе пройдет мимо того дерева, мимо камня, "звездного" камня, и старалась запомнить маршрут, и не могла не запомнить в эту ночь. И он понимал, что не следует шагать туда, но какой-то бес толкал его пройти опять неподалеку от дерева и постараться не выдать себя...
Становилось сумрачнее и прохладнее; словно урывками налетал откуда-то холодный ветер. Огни сделали ночной город волшебно-цветным. Улицы отчетливы, но, кажется, немудрено заблудиться во времени, выйти невзначай в послезавтра или в детский час. Расходятся люди в сон, тают парочки, сникают желтые окна, и только машины никак не могут угомониться, по инерции мчатся, тоже - в сон.
Тише, тише. Каждый выкрик стреляет; что-то выбалтывает фонтан; пересвистываются поезда. Еще тише. Поневоле заглушаешь шаги. Можно совсем остановиться, и город все равно будет идти навстречу. Ненужно раскинулись витрины. Горбунья колдует в аптеке. Доживают ночь вчерашние газеты. Из окна в окно продета музыка - кому она?..
У какого-то дома Лидия круто остановилась, стала вслух читать начертанное на мемориальной доске. Мит проворчал:
- Что с того? Никто спасиба не сказал...
Свернул на новые кварталы, нарочито - подальше от дерева. На чуть влажном асфальте томятся опавшие лепестки, и явственно слышен цветочный запах. Тьма загустела в недостроенных коробках домов. На пустырях лаяли псы. У подъездов пустые скорлупки детских колясок. В редких окошках неяркий свет - зеленый, багряный. Повернули обратно. Другим маршрутом.
- Здесь не пройдем, слышишь, Мит, запретная зона.
Молча свернул. Постовые внешне безразлично провожают глазами. Запутанные улочки старого города. Лида сделала несколько шагов в какие-то ворота:
- Идем. Ты что, боишься?
Мит нехотя последовал за ней:
- Живешь тут?
- Не я, тетя. Сейчас бы постучаться: "Тетя, пусти, я проголодалась, "замерзла и - не одна".
- Ну и что?
- Ничего. Тетя всегда считала меня не совсем нормальной.
Повела проходными дворами к обрыву, с которого видны смутные крыши, а под ними еще и фонари - лестницей, и полоска речки. Снова бульвар, шелест листьев, разлет редких машин. Загляделась девушка в афиши, ой! - он исчез! Как сквозь землю...
- Мит! - пробежала. - Ты куда?.. Мит! Иди, что скажу...
Его не было, как не бывало. Добрела до скамейки, зябко сжалась, сквозь сонные слезки ехали дома. Очнулась - голова у него на плече.
- Пошутил я. - Он впервые за их знакомство просто улыбался. - А ты считала, и взаправду удрал - поджигатель? Это успеется.
Он приподнялся, поцеловал ее и еще раз; навзничь лег на скамью, спрятав голову Лиде на колени. Расплываются звезды, их слишком много, и чудится, все прибывает и прибывает, небо делается тесным, серебряным, тяжелым...
Нахально, деловито, удивительно щебетали птицы, напропалую гоняя по желто-розовой напирающей заре. Как из другого, завтрашнего мира, выплыл поливальщик: затанцевали миллионы радужных горошин... Люди выбегали на улицы, будто каждый будил десяток других. Мит и Лида еще спросонок держались за руки, пока это не стало невозможно. Еле дождались открытия кафе. Потом грызли карамель в скверике на Каменной площади.
- Лид, понимаешь, я проиграл. Может, если б не ты, мне б казалось, что все проиграл. Да я и так уже почти ни на что не надеюсь в жизни... Дождик будет... Гляди, Лидушка, правда, - сильное дерево?..
Ощутила, что - оно и что открыл ей.
- Чудесное. Ему триста лет. Оно помнит, как этот сквер был темным лесом, - начала сочинять, почти как Лаун. - И там, где оно чуть не прислонилось к решетке сквера, пролегала звериная тропа. Потом у этого дерева распинали неверных... А оно все росло, и корни выпирали из земли, и ствол мужал, а ветви даже зимой не казались ни тонкими, как руки подростков, ни старчески немощными. А ныне оно охраняет тайны птичьих гнезд. И...
- Слышь: оно твое, пусть будет твоим. А камень действительно врос, что ли. Дед упоминал: незаметное дупло. Я нащупал, вытянул ложный сучок, но камень как приварен!.. Хотя - мне ж это ни к чему...
Ветер вовсю шумел листвой, небо темнело на глазах, в сквере было еще сухо, но кругом на улицах разворачивалось пестрое кружение прохожих и что-то шлепалось и мельтешилось в кронах деревьев.
Перед Лидой и Митом возник в строгом костюме...
- Лаун! Вот не рассчитывал, что придете... Сюда...
- А я поверил, на все сто. Идемте со мной, Мит. Туб и в самом деле оперативен...
Они вышли из сквера, как в мираж - к новенькой, омытой новизной стальной красавице, крепкой, ладной, послушной. Той, что, как водится, немного не такая, как в мечте, потому что выпорхнула из будущего, чтобы можно было коснуться в настоящем...
Мит глядел то на Лауна, то на Лиду:
- Это неправда... Подстроено. Это чтобы меня - в ловушку. Едем к вам, Лаун, я не поверю, пока...
Он почти втолкнул их в машину, сумасшедшим ходом - к дому Лауна.
- Открывайте дверь!
В комнате ужасно пустынно. Книги - пачками, перевязанные, в чемоданах, готовые в печальный путь. Разве что несколько уцелело на полках случайные, или те, без которых вовсе невмоготу...
- Ага! - Мит перепрыгнул через связки. - За мной. Я не останусь в долгу!..
Теперь он вел машину не торопясь, торжественно. Капли залепили стекла, можно было представить, что машина летит куда-то в космос.
- А прелесть у меня машинка!
Втроем пробежали в скверик. Прильнули к мокрой коре.
- Он, он... Да, имитация такого узора исключена... Но звездочки сделались цветными, как тогда, прикоснувшись к живому... Да, да, он, "звездный"... Я ведь столько раз проходил мимо этого дерева. Теперь мне кажется, я интуитивно любил и этот сквер, и это вечное дерево...
- Ладно. Квиты? Вы меня тут подождите. Пять минут, ладно? - кинулся Мит к машине, задержавшись на мгновение взглядом на Лиде.
Она подождала, пока машина отъехала, потянулась к Лауну, дотронулась губами до его лба.
- Я ушла, ушла. К вам я еще приду, ждите...
Лаун один рядом с деревом, боится подойти поближе: а вдруг настанет горестное пробуждение...
- Лида где? - Мит не знал, куда девать большущий букет роз.
- Ушла.
- Надолго?
