Контролеры возвращались ни с чем. Глазки индикаторов слепо смотрели с пульта, — значит, автоматические системы тоже не обнаружили ничего недозволенного.
Можно было отправлять корабль.
Протянуть руку к зеленой кнопке, нажать ее — и у старшего дежурного шестого шлюза загорится шаблонная надпись: «Таможенная служба возражений против отплытия не имеет». Но нажимать на зеленую кнопку не хотелось. Что-то все время мешало…
Это «что-то» имело вполне определенное, хотя и трудно определяемое содержание: мимолетный косой взгляд матроса, заговорщицкий жест, какая-нибудь мелочь в документах…
Но в данном случае ничего такого не было. Контролеры отметили только, что запас уранового топлива на «Марии-Луизе» вдвое превышает норму.
«Может быть, дело именно в этом, — подумал Георг. — Такой запас легко оговорить в документах, чтобы сейчас не терять зря времени. Но его не оговорили. И это путешествие к Байкалу… Зачем оно им понадобилось? Неужто „полюбоваться красотами“? А если и впрямь это единственная причина?…»
Часы тикали угрожающе. Еще полчаса — и капитан «Марии-Луизы» сможет пожаловаться главному диспетчеру…
Судно везло из Советского Союза компьютеры, роботов и уголь, необходимый для изготовления пластмасс — заменителей живых тканей.
Старпом с «Марии-Луизы» стройный, как трость, и безукоризненно вежливый, выжидательно смотрел на Георга, а Георг старательно отводил глаза и делал вид, что сверяет документы. Его мясистое лицо с крупными чертами выражало лишь бюрократическую озабоченность. «Пусть заподозрит, что я жду еще каких-нибудь сообщений от контролеров, — думал Георг. — А я тем временем присмотрюсь к нему. Уж очень он торопится, этот морской лис…»
— Как вам понравилась поездка на Байкал? — спросил Георг, стараясь, чтобы голос звучал почти ласково.
— Красота озера поражает. Я не мог себе представить ничего подобного, — без запинки зачастил моряк, и Георг понял, что он готовился к этому вопросу. «Почему? — спросил он себя. — Почему „лис“ думал, что его спросят о Байкале?»
Старпом продолжал восхищаться озером, говоря заранее приготовленные фразы. Вскоре он понял, что собеседник его не слушает, и умолк. Его лицо покраснело от возмущения, и он прикрыл свои красивые синие глаза веками. Иногда его губы вздрагивали, выдавая внутреннюю борьбу.
«Он уже должен был бы высказать возмущение, — думал Георг. — Но он сдерживается. Он достаточно хорошо воспитан, и мне не удастся заставить его „распахнуться“. Ну что ж, придется идти ва-банк!»
Таможенник тяжело поднялся, и старпом удивленно раскрыл глаза. Только теперь он рассмотрел, насколько грузен и немолод его собеседник.
— Я хотел бы взглянуть, как уложен груз, — сказал Георг, не затрудняя себя тем, чтобы подыскать фразы повежливее, и пристально посмотрел на старпома.
— Вы сам спускаться в трюм?
— Не возражаете?
— О, что вы! Если желайт, прошу.
Открытая улыбка освещала его молодое энергичное лицо. Синие глаза смотрели дружелюбно.
Вслед за моряком Георг прошел на корабль. У старпома была стремительная походка, и таможенник едва поспевал за ним. Моряк отдал несколько распоряжений и пригласил таможенника к лифту. Они спустились в трюм. Длинный коридор тянулся между двумя рядами аккуратно поставленных ящиков, на каждом из которых белела фирменная наклейка — «ГКЗ-7. Сделано в СССР». В ящиках находились блоки компьютеров. Молчаливые рыцари-роботы «ГКЗ-6» стояли в углублениях коридора — там, где они закончили погрузку. Большинство их было выключено, чтобы не расходовать зря энергию. Только у некоторых, дежурных, светились нагрудные индикаторы. Теперь то и дело Георг наступал на задники форменных ботинок старпома. Моряк не скрывал усталости, вытирая носовым платочком пот со лба.
Старпому и таможеннику приходилось частенько нагибать головы и высоко заносить ноги, минуя переборки между грузовыми отсеками. За одной из переборок начиналась словно бы крепостная стена, сложенная из серых нейлоновых мешков с углем. В ней имелись специальные углубления для роботов, использованных при погрузке.
Георг привык доверяться своей интуиции. Еще не зная в чем дело, он почувствовал: что-то изменилось, и остановился. Остановился и старпом. Ощущение новизны исчезло. Георг дал знак старпому продолжать путь — ощущение снова появилось. Так он установил причину ощущения — ему больше не мешали идти задники чужих ботинок. Старпом почему-то ускорил шаг, очевидно, он сделал это безотчетно.
Георг внимательнее присмотрелся к мешкам в новом отсеке и заметил, что некоторые из них отличаются от других по форме.
Он тотчас отреагировал на свое открытие, незаметно включив карманный индикатор-автомат, и нисколько не удивился, когда почувствовал легкое покалывание — сигналы прибора. Георг вытащил коробочку индикатора — стрелка указывала на четвертое деление.
— Извините, что задержу и затрудню вас, — сказал он старпому и притворно вздохнул. — Такая служба, ничего не поделаешь.
Теперь он мог не жалеть времени на вежливость.
— К услугам вас, — ответил моряк.
— Будьте добры, вскройте мешок.
— Пожалуйста, — с готовностью ответил старпом и взялся за мешок, лежащий рядом с тем, на который указал Георг.
— Нет, вон тот, пожалуйста.
Старпом подвинул к себе мешок, готовясь открыть застежку-молнию, и в тот же миг могучая клешня робота-грузчика отстранила его.
— Не мешай! — приказал Георг, но робот не повиновался. Оп оттеснял людей все дальше от мешка.
— Бэк! — закричал старпом на робота и затопал ногами, уже не заботясь о том, как он выглядит со стороны. — Бэк! Уходить! Немедленно уходить!
Робот безмолвно делал свое дело, продолжая наступать на людей.
— Испортился? — расширяя глаза, спросил старпом неизвестно у кого. Но его ужас был притворным и только облегчил задачу Георга. За долгое время своей службы таможенник навидался всякого и сейчас даже припоминал нечто подобное. Тогда у робота-грузчика хозяева просто отключили органы слуха. Они кричали на него и топали ногами, избегая лишь выразительных жестов, понятных роботу.
Георг предостерегающе поднял руку — и робот послушно замер, отступил в сторону, открывая дорогу к мешку. Но таможенник не довольствовался этим. Он знал толк в роботехнике, без труда нашел крышку блока настройки основных узлов. Повернул регулятор слуха — и лампочка засветилась.
— Почему не даешь вскрыть мешок? — спросил Георг и услышал четкий ответ:
— Опасно для человека.
