В штаб-квартире он прежде всего затребовал досье Эдварда Стэнли и битый час исследовал его вдоль и поперек. Досье как досье. Лаконичное и емкое изложение биографии человека с пеленок и до членства в Национальной Академии наук. Плэйтон одобрительно пожевал губами. Не всякому удается стать академиком в тридцать с небольшим. Стэнли это удалось. Ему, если верить досье, все в жизни удавалось на удивленье легко: колледж окончил с отличием, университет — тоже. На кафедре, где его оставили ассистентом, через год защитил диссертацию на тему… Да черт с ней, с темой! Что-то мудреное о природе космических излучений. Затем работа в Институте космоса. Три десятка научных трудов, добрая сотня публикаций. Восемь открытий и изобретений.
Плэйтон задумчиво почесал переносицу, взглянул на часы и опять углубился в досье. Участие в экспедиции на Марс. После возвращения почти год провалялся в госпиталях и клиниках. Выписавшись, в институт уже не вернулся. Поступил на службу в Министерство обороны и вскоре возглавил одну из сверхсекретных лабораторий. Пользуется неограниченным доверием руководства. Вхож к министру…
Понятно… Плэйтон захлопнул папку и задумался. Негромко просигналил аппарат внутренней связи.
— Да?
— Рядовой Дитрих… — начал было капитан Крейн.
— Пусть подождет. Где Стэнли?
— У себя. Придет к девяти.
— Ясно. — Плэйтон покосился на часы. — Вызовите к восьми.
— Слушаюсь.
Крохотная лампочка на аппарате мигнула и погасла. Плэйтон несколько секунд продолжал сосредоточенно смотреть на нее, потом резко встал из-за стола и прошелся по кабинету.
Досье Стэнли следовало изучить еще вчера. Теперь многое становилось на свои места. И независимая манера держаться, и нетерпимость к фамильярному обращению, и то, каким образом Стэнли оказался на посту N_87. Предъявил служебное удостоверение командиру десантников, и тот не посмел ослушаться…
Снова засигналил аппарат связи. Плэйтон перегнулся через стол и включил динамик.
— Звонил Маклейн, — сообщил капитан. — Рвется к вам на прием.
— Что-то срочное?
— Утверждает, что да.
— Хорошо. — Плэйтон помолчал. — Через полчаса я готов его принять. Свяжитесь с Хейлигером. Пусть тоже приходит к восьми. Стэнли извещен?
— Извещен, господин полковник.
— Дитрих здесь?
— Да.
— Пусть войдет.
Рядовой Дитрих, долговязый, нескладный детина с короткой, как у боксера, соломенной шевелюрой, явно ожидал разноса: виновато моргал, не знал, куда девать длинные, чуть не до колен, руки. Но отрапортовал по всей форме и даже с шиком.
— Садитесь, Дитрих. — Плэйтон указал на стул. Дитрих неловко примостился на краешке сиденья.
— Итак? — зловеще изрек Плэйтон.
— Виноват, господин полковник! — Дитрих попытался вскочить, но полковник пресек эту попытку.
— Повиниться успеете. А сейчас подробно о том, что произошло во время вашего дежурства. Не упускайте ничего. Ясно?
— Ясно, господин полковник.
— Слушаю, — Плэйтон опустил руку под столешницу и включил магнитофон.
Ничего нового рассказ рядового Дитриха не содержал. Разве что одну-две несущественные детали. Рассказывал Дитрих сбивчиво, то забегая вперед, то опять возвращаясь к началу. Когда пошли повторы, Плэйтон поморщился и выключил магнитофон.
— Достаточно.
Дитрих осекся на полуслове и уставился на полковника испуганными глазами.
— Вы успели как следует рассмотреть того типа?
— Да, — с убитым видом кивнул солдат.
— Сможете узнать, если увидите еще раз?
— Думаю, да.
— Думать надо было на посту! — рявкнул Плэйтон. — Узнаете или нет?
— Узнаю, — без особой уверенности ответил Дитрих.
Плэйтон еле сдерживал негодование.
— Сделаем так, — он поднялся и шагнул к двери в соседнюю комнату. — Пройдете сюда и будете ждать, пока я вас позову.
Дитрих молча кивнул.
— Я представлю вас троим джентльменам, — продолжал Плэйтон. — Расскажете им то, что рассказали мне. Внимательно присмотритесь. Не исключено, что среди них будет тот, кого вы видели утром возле казармы. Но даже если вы его и узнаете, не подавайте вида. Вам все ясно?
— Ясно, господин полковник.
— Ну что ж, — Плэйтон отворил дверь. — Прошу. И учтите, Дитрих, ошибка исключается.
— В чем дело, док? — удивленно поинтересовался Плэйтон. — За вами гнались?
Медик тяжело перевел дух.
— Слава всевышнему, нет! — Он опасливо покосился на окна, грузно плюхнулся на стул и достал из кармана таблетки. — У вас найдется стакан воды?
— Хоть десять, — заверил Плэйтон, включая переговорное устройство. — Будьте добры Крейн, бутылку минеральной для доктора. И стакан, разумеется.
Проглотив таблетку, Маклейн посидел некоторое время с отсутствующим видом и повернулся к Плэйтону.
— Господин полковник!
«Сколько патетики!» — мысленно отметил Плэйтон.
— Да, доктор?
— Поверьте, если бы не чрезвычайные обстоятельства…
— Ближе к делу, Маклейн. То, что вы хотите сообщить, связано с пришельцами?
— Пожалуй, — растерянно заморгал медик.
— Тогда не теряйте время.
— Сегодня утром… — Маклейн помолчал, собираясь с мыслями. — Пожалуй, лучше я начну все по порядку. Вы знаете дом, где нас разместили?
— Конечно.
— Одноэтажный коттедж, просторный холл и четыре комнаты. По две с каждой стороны.
— Я знаю этот коттедж, доктор.
— Тем лучше. — Маклейн отхлебнул из стакана. — Прошлая ночь была душной, и где-то уже ближе к рассвету я отворил свою дверь, чтобы устроить сквозняк. Стало чуточку прохладнее, и я задремал. Разбудил меня какой-то скрип. Я открыл глаза и прислушался. Начинало светать. В коттедже стояла тишина, и я решил, было, что мне почудилось, но тут скрип повторился. Затем послышались чьи-то крадущиеся шаги. Не поднимая головы с подушки, я стал следить за дверью сквозь полуприкрытые веки.
«Детектив, да и только! — подумал Плэйтон. — В другой ситуации я бы его слушать не стал. Но чем лучше мои похождения в казарме? Следы, которые не ведут никуда. Сова, подкидывающая сюрпризы. Ладно, пусть продолжает».
— Шаги приближались, и в дверном проеме возник, как вы думаете, кто?
— Архангел Гавриил! — не сдержался полковник.
— Понимаю ваш скепсис, — кивнул медик. — И юмор тоже. Нет, это был не архангел Гавриил. Это был Джон Хейлигер собственной персоной!
— А почему бы и нет? — Плэйтон недоуменно поджал губы. — Мало ли зачем встают люди на рассвете!
— Вначале и я подумал то же самое, — Маклейн допил воду и поставил стакан на стол. — Но потом…
