Я сел и попробовал прикинуть, о чем буду спрашивать миссис Стенхант и что буду делать с тем, что узнаю, если узнаю хоть что-то. Я импровизировал. Возможно, даже злоупотреблял импровизацией. Я нуждался в зацепке. Я нуждался в клиенте. Черт, да я нуждался даже в сандвиче. Хотя вряд ли мог надеяться на то, что Челеста Стенхант спустится ко мне с сандвичем на подносе.
Я не слышал легкого топота кошачьих лапок до тех пор, пока котенок не подошел ко мне совсем близко. Маленькая киска в красно-белом платьице с охапкой тетрадок - ни дать ни взять школьница. Она улыбнулась мне сквозь усики и потупилась.
- Привет, малышка, - сказал я.
- Я учусь читать! - гордо объявила киска. Она положила тетрадки на кофейный столик, уселась на ковер и сняла маленькие башмачки.
- Учишься читать? - переспросил я. - А я и не знал, что этому еще учат.
- В лагере для взросления. Я каждый день хожу. И в библиотеку хожу - с мамой.
- Твою маму зовут Челеста? - предположил я. Ох, несдобровать мне, если я и впредь буду вторгаться в чужие дома и допрашивать беззащитных кисок.
- Нет, дурачок. Мою маму зовут Пэнси.
"Бродячей кошкой зовут твою мать", - подумал я, но смолчал.
- Пэнси и Челеста живут вместе, - попробовал я еще.
- Челеста приходит в гости.
- Челеста раньше не приходила, - это было даже слишком просто.
- Нет, дурачок. Челеста приходит очень часто.
Я прикинул их возможные отношения: сестры, любовницы, хозяйка и служанка. В нашем деле поневоле начинаешь сортировать людей по категориям. Кстати, категорий этих не так уж много.
- Не называй меня дурачком, - сказал я. - Вы с Пэнси живете вдвоем.
- Нет, дурачок, - для нее это была забавная игра. - Барри тоже иногда живет с нами.
- Не называй меня дурачком. Барри - это кролик.
- Нет, дурачок. Барри - мальчик.
- Барри - башкунчик, мистер Меткалф, - поправила ее с лестницы Челеста Стенхант. - Саша, ступай наверх и дай нам с мистером Меткалфом поговорить. Пэнси тебя ждет.
- Иду, - сказала киска, однако ей явно хотелось остаться и поиграть еще. - Мистер Меткалф дурачок, Челеста.
- Знаю, - откликнулась Челеста. - А теперь иди.
- До свидания, Саша, - сказал я.
Киска начала подниматься по ступенькам: сначала на всех четырех лапках, потом, спохватившись, на двух. Сверху донеслись голоса и стук закрывающейся двери.
Челеста выглядела хорошо. Ее выдержка заслуживала уважения. Совершенно очевидно она узнала меня и не знала, как к этому отнестись. Ее нижняя губа дрожала, но едва заметно. Единственная слабость, причем ничтожная.
- К вашим услугам, мистер Меткалф. Полагаю, самое время вам представиться. - Она печально помолчала. - Вы работаете на Денни.
Денни. Я мгновенно занес это имя в тот потрепанный блокнот, что я называю своей памятью. Аж перо скрипнуло.
- Нет. Боюсь, что нет. Или это хорошая новость?
- Я ответила сегодня на столько вопросов, что мне хватит до конца жизни. Давайте-ка посмотрим на ваше удостоверение, или я позову на помощь.
- На помощь? - улыбнулся я. - Не самая удачная манера разговора.
- Некоторые ваши высказывания тоже не из самых удачных. - Она протянула руку. - Ваше удостоверение, крутой парень.
Я протянул ей свой фотостат.
- Последнюю работу я выполнял для вашего мужа, миссис Стенхант. Это было две недели назад.
Она изучила фотостат и положила его мне на колени.
- Так, значит, вы и впрямь частный детектив... - она попыталась сообразить, - так значит, вы не работаете на...
- Все верно, - ответил я. - Я не работаю на Денни. Собственно, сейчас я вообще ни на кого не работаю. Можете назвать это просто хобби.
- Вам придется простить меня за резкость, - сказала она. Ей явно хотелось перевести разговор в безопасное русло. - Последние двадцать четыре часа были сплошным кошмаром.
Теперь ее интонация стала иной. Она вполне соответствовала дому, машине и престижному врачу. Хотя ее защитная оболочка и дала брешь, ей удалось довольно быстро ликвидировать последствия этой аварии.
Я не стал ее разочаровывать.
- Вы не обязаны просить у меня прощения. Я и сам был резок. Вы имеете полное право вышвырнуть меня отсюда.
- Со мной уже обращались резко на допросе у инквизиторов, - произнесла она, и ее губа вновь предательски задрожала. Демонстрация женской слабости. Затем последовало новое действие: демонстрация силы воли. - Но если я могу помочь вам чем-нибудь... Другу Мейнарда...
- Вы меня переоцениваете, миссис Стенхант. Ваш муж не относил меня к своим друзьям. Наши отношения строились по принципу "услуга - оплата".
- Ясно. И ваши услуги...
- Я следил за вами около недели. Никаких эмоций. Просто работа.
Она вскинула брови.
- Так эта сценка в баре." тоже работа?
- Если я получаю работу, то работаю круглосуточно, если вы это имеете в виду. Если я что-то с этого имею, что ж, хорошо. - Я даже сам не совсем понял, что хотел этим сказать.
Она открыла сигаретницу на кофейном столике и взяла сигарету, потом долго колдовала со спичками. Все же она волновалась: обращалась с сигаретой как с сигарой, только что кончик не откусила.
- Я не совсем поняла, мистер Меткалф, на работе ли вы сейчас.
- Полагаю, что да. Простите, что вынуждаю вас тратить на меня время. Я закинул ногу на ногу. - Сказав, что инквизиторы обращались с вами жестоко, вы имели в виду, что они подозревают вас?
Она улыбнулась.
- Нет. Они держались в рамках приличий. Если такая мысль и приходила им в голову, они этого не показали.
- Они не спрашивали вас, где вы находились в ночь, когда произошло убийство?
- Я ответила им, что была здесь, мистер Меткалф. Если об этом спросите вы, я отвечу также.
- Тогда, пожалуй, я и не буду пытаться. Давайте-ка попробуем зайти с другой стороны. Вам известен некто по имени Ортон Энгьюин?
Она ответила быстро, но недостаточно быстро.
- До сегодняшнего утра - нет. Насколько я понимаю, он имел к Мейнарду какие-то претензии.
- Похоже, инквизиторы тоже так считают. Вы уверены, что он не объявлялся на горизонте? По большей части враги получаются из бывших друзей - да вы и сами это наверняка знаете. Он никогда не бывал в этом доме?
- Нет.
- Обычно отвечают: "Насколько мне известно, нет".
Она поняла шутку и оценила ее.
- Насколько мне известно, нет, - повторила она, подражая моей интонации.
- Неплохо. Вот только моя задача не покрывать лжецов, а разоблачать их. Так что случилось с Энгьюином?
- Если вы будете всех обзывать лжецами, это вряд ли поможет расследованию, мистер Меткалф. В вашей лицензии сказано, что вы имеете право задавать мне вопросы, но нет ни слова о том, что я обязана на них отвечать.
- Тут я полагаюсь на обстоятельства. Давайте-ка раскроем карты, Челеста. Вы не можете позволить себе отмахнуться от меня. Ведь вы не знаете, с кем следующим я буду говорить и что я узнаю. Вы хотите знать, на чьей я стороне - верно, я и сам хотел бы это знать. Мы оба замешаны в убийстве, только вы, сдается мне, замешаны чуть глубже, чем пытаетесь показать. Что до меня - я независимый следователь. То, что мне платят, не означает, что от меня можно откупиться. Так вот, вам очень хочется, чтобы у меня сложилось впечатление, будто вы мне помогали. Что устроило бы нас обоих. Дело только в том, что на меня ложь не действует. Таким уж я уродился. Ложь отскакивает от меня на ковер, как блохи от собаки. Раздумывая, она демонстративно закидывала ногу на ногу, снимала, потом снова закидывала. Подобное зрелище могло бы довести любого мужчину до умопомрачения. Но, когда я поднял глаза, взгляд ее был тверд.
