— Выжившие Другие, — сразу понял его Кимбер. — Но не здесь?
— Нет. Аааатак говорит, что его племя не селится там, где они есть. Подождите, он хочет ещё что-то сказать.
Аааатак снова протянул руку, и Дард с готовностью подал свою.
«Мой народ верит, что вы не такие. У вас не такое ело, и цвет кожи другой, — водяной провёл пальцем по руке Дарда, словно подчеркивая свои слова. — Вы встретили нас, как одно свободное племя встречает другое. А те так не поступают, между нами и ними много ненависти и горечи из далёкого прошлого. И они всегда наслаждались убийством.
Мы следим за вами с тех пор, как вы спустились с неба. Другие тоже летали по небу, хотя мы давно не видели их летающих кораблей. И поэтому вначале мы решили, что вы той же породы. Теперь мы знаем, что это не так. Но мы должны предупредить вас: берегитесь! Потому что по ту сторону моря ещё живут Другие, и в мозгу их чернота, которая заставляет поднимать копья на всё живое!
А теперь, — у Дарда появилось впечатление, что вождь переходит к главному, — мы хорошо знаем море, но плохо — сушу. Мы поняли, что вы не с этого мира, вы упали с неба. Но вы ведь сами сказали, что бежали со своей родины, бежали от врагов».
Дард согласился, вспомнив утверждение первых послов.
«И если вы мудры, то не станете искать тех, кто снова может поработить вас. Потому что они поступят с вами только так. В этом мире они признают только свои желания и свою волю. Наши воины тайно следят за ними и сообщают новости об их передвижениях. Против их мощи — хотя многое из своей древней мудрости они утратили — у нас имеются только хитрость и знание моря. А какая польза от копья против оружия, убивающего на расстоянии? Но у вас есть более могучее оружие. И если мы объединим свои знания и сердца против н и х… А теперь скажи это вашему ГІодателю Законов и остальным старшим, чтобы они могли понять», — вождь снова отнял руку, и Дард принялся переводить.
— Союз! — Кордов сразу уловил смысл предложения.
— Гммм… — он потянул себя за нижнюю губу. — Лучше скажи им… Нет, я сам. Я объясню, что нам нужно посовещаться.
— А как же Другие? — спросил Хармон. — Они, — фермер указал на водяных, — утверждают, что Другие ещё здесь? Те, что когда-то жили в городе?
— Не здесь. За морем, — начал было Дард, но Роган прервал его.
— Вождь не очень-то высокого мнения о них, верно?
— Он говорит, что они враги.
— Они не его племени, — заметил Хармон. — К тому же его народ был у них когда-то в рабстве.
— У нас есть собственный опыт рабства, — медленно заговорил Кимбер. — На Земле, если не повезёт, мы оказывались в лагерях. Конечно, если сразу хладнокровно не пристрелят. Я хорошо помню наши последние годы там.
Хармон пересыпал песок с одной ладони на другую.
— Да, помню. Но нам вовсе не обязательно участвовать в местных войнах.
Все молча согласились. Никаких союзов, которые втянут в войну! Дард почувствовал всеобщее одобрение этой мысли. Только Кимбер, Санти и, может быть, Кордов не вполне согласились с Хармоном.
Дард взглянул на речной берег. Водяные почти закончили сбор и теперь собирали своё имущество и группами направлялись к морю. И Дард подумал, что же скажет вождю Кордов.
Неожиданно юноша понял, что больше не может выдержать состояния неопределённости. Ему захотелось уйти, сбежать от мысли, что всё, возможно, начнётся заново: неуверенность, постоянное ожидание опасности, враждебных сил.
По словам вождя, Другие сейчас живут за морем, но останутся ли они там? Не привлечёт ли их снова плодородная земля, на которой они когда-то жили? И они вряд ли они хорошо отнесутся к новым поселенцам.
Если бы только земляне больше о них знали! Другие сожгли свой мир. Дард вспомнил жестокость, проявленную в амбаре фермы. Набеги, грабежи, уничтоженный город, батареи, автоматически стреляющие во всё, что пролетает мимо, предупреждение водяных…
Он побрёл по песку к внутренней долине, направляясь к пещере. Роган накануне вечером установил проектор, и они вставили в него первую ленту. И если ленты смогут что-то рассказать о правителях этого мира, самое время заняться ими.
— Куда ты, парень? — его догнал Кимбер.
— В пещеру, — Дарда подгоняло нетерпение, он должен был узнать — немедленно!
Пилот больше ни о чём не спрашивал, он последовал за Дардом в помещение в скале, где Роган установил проектор. Юноша проверил приготовления, сделанные накануне. Выключил свет. На стене загорелся экран, негромко загудел проектор.
— Это катушка из вагона?
Но Дард не ответил. Потому что на экране что-то показалось. Он начал смотреть…
— Выключи! Выключи это!
Онемевшие пальцы сами нашли нужную кнопку. Вокруг обычный свет, чистые красно-жёлтые стены.
Кимбер закрыл лицо руками, его тяжёлое дыхание заполняло комнату. Дард, потрясённый, испытывавший тошноту, не решался пошевелиться. Он ухватился за край полки, на которой стоял проектор, и сжал её так, что пальцы побелели, пытаясь сосредоточиться на знакомом предмете, а не на том, что только что видел.
— Что… что ты видел? — спросил он и облизал губы. Он должен знать. Может, это только его реакция. Но… но так не может быть! Сама мысль об увиденном вызывала панику, ужас, который невозможно перенести.
— Не знаю… — с трудом ответил Кимбер. — Нельзя людям… таким, как мы, смотреть это…
Дард заставил себя поднять голову, посмотреть на безобидный экран, чтобы убедиться, что на нём ничего нет.
— Оно что-то сделало со мной… внутри… — прошептал он.
— Так оно и должно действовать, я думаю. Но… Великий Боже! Какой тип разума… какие чувства! Нечеловеческие… совершенно чуждые! У нас нет ничего общего и никогда не будет!
— И ведь это всего лишь цвета, мерцающие, чередующиеся цвета, — начал Дард.
Кимбер крепко сжал его запястье.
— Я был прав, — Дард не почувствовал боли от этого пожатия. — Они общались с помощью красок. Но… но…
— Что они передавали с их помощью! Да, это не для нас. И никогда не предназначалось для нас. Держись от этого подальше, Дард. Ещё пять минут, и ты перестал бы быть человеком! И никогда бы не стал им снова!
— Мы не сможем установить контакт с… с…
— С мозгом, который способен создать такое? Да, не сможем. Так вот что тебя сюда привело. Ты хотел проверить, прав ли Хармон со своей политикой нейтралитета. Теперь ты знаешь. У нас с ними нет ничего общего. И все должны понять это. Если мы встретимся с Другими, результатом, несомненно, будет война.
