Владимир Владко - Аргонавты Вселенной (с иллюстрациями)

— Я не говорил этого, — запротестовал Сокол. — Я сказал только, что подобного животного не может быть среди ящеров, характерных для юрского периода. Не может быть его и среди гигантских млекопитающих.

— Почему так? — настаивал Ван Лун.

— Голова, которую так подробно описала Галя, может принадлежать лишь какому-либо представителю насекомых. Да, да, не удивляйтесь! Именно для них характерны подобные изогнутые кривые челюсти.

— Значит, вы думаете, что это было насекомое? — иронически полюбопытствовал Ван Лун.

— И этого я тоже не говорил. А если уж вам угодно знать мое мнение, то я скажу вот что. Это было не насекомое, но и не ящер, а также и не млекопитающее…

Сокол выдержал эффектную паузу под нетерпеливыми взглядами товарищей и насмешливо закончил:

— Это был плод буйной фантазии нашей экспансивной Галины! Интересное сновидение, не больше того. — Он продолжал, не глядя в сторону Гали Рыжко, смотревшей на него негодующе. — Конечно, очень занимательно проследить с психологической точки зрения — как создается в представлении человека, погруженного в беспокойный сон, фантастический образ. Вероятно, на Галю когда-либо произвел большое впечатление вид какого-то насекомого под увеличительным стеклом.

Значит, Вадим Сергеевич решил и дальше подтрунивать над ней, даже в такой обстановке? Ну хорошо. Галина Рыжко даже не подаст виду, что это ее трогает. Посмотрим, у кого больше выдержки! И Галя вполне независимо ответила:

— Не помню такого случая. И вообще не люблю насекомых.

Сокол испытующе посмотрел на нее:

— Следовательно, вы настаиваете на том, что сие чудище вы видели на самом деле? Придется вписать в анналы науки новое открытие, сделанное молодым и талантливым…

Его насмешливую реплику неожиданно перебил, на этот раз без тени иронии, голос Ван Луна:

— Спешить не надо, Вадим. Могу немного добавить от себя. Опасаюсь, правда, удивить вас, друг. Но мне тоже приснился этот зверь. Вместе с Галей приснился. Совсем такой же. Что скажете, интересуюсь?

Теперь был озадачен Сокол. Он с недоумением смотрел на Ван Луна: не шутит ли тот? Но серьезность Ван Луна не оставляла никаких сомнений. И Вадиму пришлось честно признаться:

— Тогда я просто не знаю, что вам сказать. Очень странно… Может быть, Николай Петрович выскажет свое мнение?

Но Рындин только развел руками:

— А что же я могу сказать, друг мой? Очевидно, приходится согласиться, что чудище не приснилось нашей Гале, если его видел также и Ван Лун. Спорить сейчас бессмысленно. Могу сделать только один вывод: нас ожидает здесь еще много неожиданностей, много загадок, которые придется разрешать. Поживем — увидим! Но не пора ли браться за дело? Мы что-то слишком разговорились. Конечно, сейчас выходить из астроплана не стоит. Сначала надо установить, чем дышат животные на Венере. Вадим, прошу вас, исследуйте состав воздуха. Сможем ли мы беспрепятственно выходить наружу?

— Есть, Николай Петрович, — с готовностью откликнулся Сокол и вышел в центральную каюту.

Рындин с трудом поднялся и неуверенными еще шагами последовал за ним, тихо проговорив про себя:

— Пожалуй, это пока что самое главное для нас…

Ван Лун подошел к Гале, ласково обнял ее за плечи и сказал ей:

— Девушка, вам ничего не приснилось. Этот зверь был за стенками корабля. Очень, правда, похож на дракона.

— Вы видели его? И как он лез между деревьями?

— Да, видел. Очень жалел, что только на экране. Нельзя было проверить его пулей. Потом опять заснул. Наверно, очень устал, полагаю.

— А какой он огромный, видели? — настаивала Галя.

Но Ван Лун уклонился от дальнейшего разговора:

— Николай Петрович сказал: еще много увидим. Думаю одно: надо хорошие нервы и выдержку. Отмечу: рад, что вы метко стреляете, девушка. Вам и мне будет дело. Идем, узнаем, как с воздухом. Тоже очень интересно и важно.

В центральной каюте Сокол наклонился над небольшим прибором, изогнутые трубки которого уходили в стену. Автоматический насос нагнетал воздух в испытательные резервуары в каюте через краны, расположенные снаружи, на корпусе астроплана. Геолог даже не взглянул в сторону вошедших Гали и Ван Луна.

Увидев, что Рындин перевязывает рану на лбу, Галя подбежала к нему:

— Дайте я забинтую, Николай Петрович!

— Тише, Галя, — остановил ее Рындин. — Если хотите, пожалуйста, забинтуйте, мне самому действительно неудобно. Только не будем мешать Вадиму: это очень серьезное, исследование.

Впрочем, анализ воздуха занял вовсе не так много времени. Едва Галя успела закончить перевязку, как Сокол уже выключил прибор. Он молча подал Рындину листок бумаги со своими выводами. Галя и Ван Лун с нетерпением смотрели на Николая Петровича. Но нахмуренное лицо академика не сулило радостных известий. Он перечитал строчки, написанные Соколом, еще раз и озабоченно поглядел на товарищей. Галя вся сжалась от тревожного ожидания.

— Анализ, конечно, приблизительный, — сказал он наконец. — В деталях мы его еще уточним. Но, друзья мои, уже сейчас ясно одно: из астроплана можно будет выходить только в скафандрах! А их у нас всего три… — Он немного помолчал, в раздумье покусывая губы, и закончил: — По этим предварительным данным, в атмосфере Венеры действительно слишком много углекислоты. Не какие-то доли процента, как на Земле, а около пятнадцати процентов! И это ставит нас в очень затруднительные условия, друзья мои. Для нас это многовато. Человек не может дышать таким воздухом.

Все молчали.

Пятнадцать процентов углекислоты!

— Может быть, это не совсем точно? — робко, с затаенной надеждой, предположила Галя. — Может быть, еще проверить?

Никто не ответил ей, да и сама она поняла несерьезность своего вопроса: разве мог бы так грубо ошибиться в анализе опытный ученый Сокол?..

Ван Лун сердито проговорил:

— Думаю, все равно сделаем свое дело… — Он не закончил фразы и поднял голову, будто прислушиваясь к чему-то.

Все насторожились.

Раздался глухой скрип и какое-то царапанье по металлическому корпусу корабля. Астроплан дрогнул, покачнулся. Передняя его часть немного приподнялась и снова встала на место. Казалось, неведомый великан пытается перевернуть корабль на бок. Корпус астроплана был слишком тяжел и не поддавался, хотя толчки были очень ощутимые. Галя видела побледневшее лицо Сокола, нахмуренные брови Рындина. Ван Лун с силой стиснул перила у стен каюты: он осматривался, словно искал что-то. И вдруг Ван Лун молча показал на иллюминатор. Галя взглянула — и, вскрикнув от неожиданности, схватила Рындина за руку.