Рипли все еще пыталась открыть дверь в лабораторию, где закрылся Берк. Головастик потянула ее за руку. Обернувшись, Рипли увидела истекающего кислотой, почти разорванного чужого. Подняться он уже не мог, но упорно полз к ним, щелкая разбитыми челюстями. Рипли взяла его на прицел и выпустила целую очередь. Когда она опустила плазмовинтовку, от чужого остались лишь мерзкие воспоминания. Головастик открыла уши. Вокруг было тихо.
Впереди раздался крик:
— Не стрелять!
Из дыма и клубящейся пыли материализовались оставшиеся в живых десантники. Они были грязными и промокшими. Рипли показала на дверь:
— Заблокировано.
Берку не надо было ничего объяснять. Он просто кивнул в ответ.
— Отойдите, — сказал он, доставая из-за пояса карманный резчик.
Он был уменьшенной копией того, которым Васкез заваривала дверь в туннеле и в Центре Управления. Это ускорило дело.
Но в это время в дальнем конце коридора показались огромные крабовидные силуэты. Глядя на них, Рипли думала о том, как им удается определять местонахождение добычи? Ведь у них не было ни ушей, ни глаз, ни даже ноздрей. Может, какой-то неизвестный специальный орган чувств? Наверное, когда-нибудь ученые произведут вскрытие такой твари и найдут ответ на этот вопрос. Когда-то, спустя много лет после ее смерти, поскольку она не представляла себе, как можно вырваться отсюда.
Васкез передала огнемет Горману, сама взялась за плазмовинтовку. Она извлекла из сумки несколько яйцевидных предметов и зарядила ими нижний ствол М-41а.
Горман вытаращил глаза:
— Эй, их нельзя здесь использовать!
— Нельзя! Меня уже тошнит от ваших правил, — огрызнулась Васкез. — Я три года из зубрила. Можешь отметить это в рапорте, лейтенант.
Горман молча отошел в сторону. Она установила ствол перпендикулярно себе и прицелилась. Затем, слегка наклонив голову, нажала спусковой механизм.
Ударная волна едва не сбила ее с ног, но Рипли была уверена, что пулеметчица улыбнулась, когда взрыв озарил поле боя.
Хикс присел на одно колено: так удобнее было стрелять. Голубые вспышки рассеивали тьму, когда бронебойные пули покидали ствол его винтовки. Потом он поднялся и продолжил резку двери. Несколько секунд спустя замок отлетел и загремел по полу медицинского отсека. Он погасил аппарат и толкнул дверь. Во все стороны полетели капли расплавленного металла. Хикс и его товарищи даже не заметили их: они уже успели привыкнуть к фонтанам кислоты. Хикс обернулся, чтобы крикнуть Васкез:
— Ну, спасибо! Пенсию по глухоте ты мне обеспечила!
Пулеметчица — она же гранатометчица — изобразила удивление, взгляд ее был таким же мягким и сердечным, как и ее натура:
— Что?
Они ввалились в разрушенную медицинскую лабораторию. Васкез вошла последней. Перед тем как закрыть дверь, она послала в проем три гранаты. Затем побежала догонять остальных. А за дверью уже были слышны шаги. Они напоминали удары гигантского гонга. Тяжелые металлические створки прогнулись под лапами чужих.
Добежав до конца коридора, Рипли попыталась открыть дверь. На этот раз она уже не удивлялась, что заперто изнутри. Пока она возилась с замком, прикидывая, как взломать его, Хикс заваривал дверь, через которую они только что прошли.
Берк пятился в темноте главной лаборатории. Он знал, что на этот раз не будет никаких дискуссий, никаких объяснений. Его просто пристрелят. Может быть, Хикс и не станет стрелять, Горман тоже, но они не смогут удержать истеричного Хадсона и сумасшедшую Васкез.
Перебежками он приближался к двери, ведущей в главный корпус. Если десантники сдержат натиск всех тварей, у него будет шанс выкрутиться. Хотя до сих пор ему явно не везло. Он может проскочить в другое здание колонии, а оттуда сделать марш-бросок до взлетной полосы. Биеноном было легко управлять, как любым андроидом. Может, удастся убедить его, что все остальные погибли. Если он совершит этот ораторский подвиг и выведет из строя передатчик информации Биенона, чтобы тот не получил иной информации, тогда его шансы резко возрастут. Если он будет говорить убедительно и если ни кто его не опровергнет, Биенон выполнит его приказ.
Итак, короткими перебежками к взлетной полосе.
Его пальцы потянулись к двери и застыли: дверь раздвигалась сама по себе. Он в ужасе отшатнулся.
Страшный удар обрушился на дверь. Берк закричал.
Оставшиеся в коридоре не слышали ни удара, ни крика.
Гранаты Васкез расчистили коридор настолько, что Хиксу удалось заварить дверь без приключений. Это дало им несколько минут передышки. Капрал проверил свою винтовку и вскинул ее на плечо. Однако едва он отошел от двери, как что-то бросилось на нее с той стороны. После второго удара металл заскрежетал, и дверь, выгнувшись, поддалась напору чужого.
Головастик настойчиво дергала Рипли за рукав. Та с трудом оторвала взгляд от двери.
— Сюда! Давай! — Головастик показывала на дальнюю стену.
— Это не то, Головастик, — Рипли покачала головой. — Я еле помещаюсь в твоих лабиринтах. А как остальные? Да еще и снаряжение. Они не смогут втиснуться в воздухопровод.
— Нет, не туда! — торопливо проговорила девочка. — Есть другой путь.
За панелью вентиляции был виден темный прямоугольник. Со знанием дела Головастик разобралась в креплениях и открыла проход. Затем пригнулась, собираясь влезть, но Рипли потянула ее назад. Головастик оглянулась:
— Я знаю, куда лезу.
— Я в этом не сомневаюсь, Головастик. Только первой ты не полезешь. Вот так.
— Раньше я всегда лезла первой.
— Раньше меня здесь не было, и раньше за тобой не гнались все чудовища Ачерона.
Рипли подошла к Горману, забрала у него огнемет, оставив ему свою винтовку. Он даже возразить не успел. Погладив девочку по головке, она нагнулась и полезла в проход. Немного освоившись с темнотой, она оглянулась через плечо:
— Позови остальных и сразу ко мне.
Головастик энергично кивнула и исчезла. Через несколько секунд она вернулась и догнала Рипли.
Они продвигались вперед. За ними лезли Хикс, Горман и Васкез. У каждого были боеприпасы и громоздкие плазмовинтовки, очень затруднявшие движения. Васкез приотстала, чтобы получше закупорить отверстие.
Туннель был длинный, со множеством ответвлений. Но Рипли не беспокоилась, она доверяла Головастику. В худшем случае у них хотя бы будет время попрощаться перед тем, как опустится занавес, и даже выбрать, кто из них прочтет заупокойную.
— Ну давай, — повторяла она, — скорей же!
— Я стараюсь, Головастик. Видно, я не создана для этого. Никто не создан для этого, но ты опытней нас. А ты уверена, что знаешь, где мы находимся?
