И в обычном дыхании конца рабочего дня, сутолоке веселых или озабоченных лиц, майор ощущал сквозящую под сердцем досаду. В безмолвии палаты сосредоточены сейчас боль, страх, отчаянная борьба за жизнь. К распластанному телу подведена капельница (а он там, где кто-то отчеркнет ногтем полоску… в нее уместится крюк, почти в восемьдесят километров). Когда приехал в филиал, вызвал Солодовникова – о чем ему говорил врач? Что уже приходили «братья-кролики», интересовались бойцом. Солодовников назвал офицера, главного в расследовании. И комиссия будет, а ему заключение писать.
Майор и капитан шли в палату гулкими, выложенными плиткой коридорами. Шаги отчетливо отдавались… но как-то необычно, будто отсеченные где-то под высоким, с лепниной, потолком – и тут же схваченные, посчитанные и оприходованные. Тишина, пропитанная стойким лекарственным запахом, казалось, нумеровала каждый отзвук: подписывала, заносила в особую картотеку. «Дата. Время. Шаги такие-то». Все это хранится где-нибудь за железной дверью с табличкой «Архив».
– Да… странный он какой-то, этот ваш снайпер, – сказал Солодовников. – Откуда вы такого взяли?
– Откуда взяли? – Трокаль со значением указал вверх. – Оттуда. О нем еще как заботятся! САМ интересовался. Не знаю… может, они с САМИМ в один детский сад вместе ходили? На горшках рядом сидели?
– А что он за птица такая… снайпер?
– Ну, что про него сказать. Зачислен к ним давно, старожил. В военном училище не учился, не «военная косточка». Работал в НИИ каких-то-там-точных-приборов. Институт разработал новые направления в создании оптических прицелов. Оборонный заказ, все засекретили. Потом это надо внедрять, модернизировать, проводить испытания. Вот его и направили. Он на лыжах бегал, биатлоном увлекался, до кандидата в мастера спорта чуть не дотянул. Обучает молодых, налаживает электронные системы. К тому же, применил новые технологии в прицеле для снайперской винтовки. Дал ему название – «Незримый меч». Электроника, лазерное наведение, уникальный прибор. Но там – датчики, они фиксируют движение зрачка. Одним словом, куда посмотришь, точно туда попадешь. Но настройка – только для его глаз. Когда работал над изобретением, настроил под себя. А зрачок у каждого особенный. Если кому другому пользоваться прицелом, нужно всю систему перенастроить. Это упирается в разработку компьютерной программы. Нужны деньги, лаборатория, специалисты. В одиночку не осилить. Но как он докажет, что у него такой замечательный прицел? Если сам изобретатель и есть единственный пользователь? Вот его и берут на операции, начальство дает зеленый свет. Пусть, мол, докажет эффективность, тогда и насчет финансирования будем решать. Абсурд получается. Что ему… не двух… двадцать моджахедов ухлопать? Тогда поверят? У него, может, нервы не выдержали. Да еще горы. Бойня. Бывает, и опытные срываются.
– М-да… – вздохнул врач. – А на шее ожог от веревки. Повеситься хотел. Или его – хотели. Ну, гематомы, ссадины, ушибы. Кажется, с большой высоты падал.
– Странно… а винтовку при себе сохранил. Мистика какая-то. Послали винтовку испытать, прицел этот, – Трокаль высказал мучившие его мысли.
– Э-э! там знаешь, как все сложно! – махнул Солодовников рукой.
– Да, сложнее некуда, – усмехнулся майор. – А что, в России есть такое место, где все просто?
– Нет, я не об этом. Так сразу не объяснишь…
Солодовников вскоре вернулся. Забрал с собой, повел в кабинет. Сразу, с порога, кое-что расставил по местам, сложил бумаги на столе. Всегда подвижный, от крепкого тела и уверенных движений – веет жизнелюбием. Водрузил на стол пакет с пирожками из столовой. Еще теплые, специально забегал. Удовлетворенно потер ладони… как если бы – он тамада во главе праздничного стола, сейчас скажет тост.
Наконец, присел за стол:
– Ну, давай, что там с твоим бойцом? Рассказывай.
Майор приготовился к тому, что Солодовников сам прояснит ситуацию.
– Впрочем, действительно, ты же там не был. А дела… очень странные… – с этим многозначительным замечанием достал из ящика стола медицинскую бутыль, очень удобные мензурки с делениями. – Ну-с, попробуем? Проверенное средство. По рецепту профессора Кадочникова. Силен был старик! – налил из бутыли в мензурки.
– Да вообще-то… ну, не ожидал… – майор был озадачен.
– А чего ожидать? Зря, что ли, за пирожками бегал? – этот аргумент, безусловно, неотразим.
– Мы сейчас выпьем… а если зайдет кто… – он покосился на дверь, – ничего такого. Встретились друзья, выпивают. Подозрений меньше, верно?
– Ну, если у вас так… то давай… за встречу… – майора несколько удивила суетливость (и логика) Солодовникова. Если люди обсуждают какие-то проблемы, это подозрительно. А если выпивают (в рабочее время, на рабочем месте), нормально?
«Медицина» махнул полную мензурку, наполнил следом. Но не отставать же и ему! Спирт настоян на чем-то травяном, мятном… ох, и крепок, обжигающ!
– Так оно легче будет.
– Легче?
– Да, пожалуй. В то, что произошло, трудно поверить.
Весьма содержательный получается разговор!
– Видишь, какое дело, – Солодовников переложил на столе папки, достал из одной листы с распечатанным текстом. – В том районе немецкие горные стрелки пропали во время войны. А потом, примерно с пятидесятых годов, оттуда передавала неизвестная радиостанция. Ее принимали… немногие, но были, значит, по всей стране «радиолюбители». Даже передачи записывали, обменивались пленками – это позже, конечно. Эту станцию и глушили, и специальный отдел этим занимался, пытались ее найти. Но начать надо не с этого. Изложу в общих чертах. Скажем так… в Германии существовало некое тайное общество… про «каменщиков» слышал? Ну вот, якобы они обладали неким источником знаний или энергии. Это был «камень» с Ориона. Опуская подробности, скажу, что это заинтересовало русскую контрразведку. В эту «организацию», они именовали себя «Братство Камня», через брак с дочерью одного из членов общества был внедрен русский агент. Его сын автоматически становился членом общества. В то же время он был «нашим» агентом. И его внук, и правнук… и так далее. Последним отпрыском, уже в четвертом поколении, в этой семье был Зигфрид. Накануне войны он сам выходил на тогдашних руководителей спецслужб. Но его информацию посчитали абсурдной. В сорок втором году в район Старца был направлен специальный отряд – и Зигфрид в нем находился. Здесь у меня документы одного исследователя по этому вопросу, Заболотова. Однако с ним произошла… внештатная ситуация… В общем, применили неправильную методику. Это закончилось трагически. Ну, впрочем… одним словом… из этих бумаг я узнал…
