— Допустим.
— Вот и чудненько. Итак, вы — Геннадий Николаевич Васинцов, капитан спецгруппы «ГРИФ». Окончили рязанское десантное, воевали на Кавказе, после сокращения армии были переведены в Мордовию, в спецназ УИН. Во время первого Исхода «прикрыли задницу» вашего начальника, если я правильно использую специфичную армейскую терминологию. «В благодарность» за это тот самый начальник отправил вас на незавидную работу — этапировать чикатил в столичные спецучреждения. Кстати, вас не удивляет этот поступок вашего начальника?
— Вовсе нет, я просто стал свидетелем его минутной слабости. Тем более я не считаю эту работу унизительной, перевозить и охранять чикатил — занятие не для слабонервных.
— Так, хорошо, продолжаю. После нападения на ваш вагон группы чикатил вы приняли предложение возглавить спецгруппу «ГРИФ», которая предназначена для отлова самых опасных зверей. Почему вы приняли это предложение?
— Как почему? Элитная группа, зарплата, минимум начальства, да и вообще настоящее дело, нужное людям.
— Понятно, понятно… Вы, ваша группа, провели несколько очень удачных операций, на вашем счету более трех десятков так называемых зверей, и неожиданно вас посылают сторожить какой-то забор и ржавые ворота. Вас это не удивило?
— Сначала да, но после попытки прорыва недельной давности — нет. Охранять зверей не менее ответственно, чем их отлавливать.
— Кстати, а у вас не возникало такой мысли, что все это зря?
—???
— Что глупо и опасно собирать зверюг в одном месте, что не лучше ли их сразу того, в расход?
— Признаться, о чем-то таком я порой думал, но после одной встречи там, на тест-контроле.
— Вы встретили «снежника»? Ну, высокого заросшего мужчину с красными глазами.
— А вы хорошо проинформированы.
— Я же и не скрывал этого.
— Да, я встретил зверя, от которого не исходила опасность, и это меня удивило.
— Что ж, чудненько, именно это я и хотел услышать.
— Да? Я могу идти домой?
— Ну что вы все торопитесь, — раздавшийся голос показался Васинцову вроде как обиженным, — только говорить начали.
— Тогда что вы хотите, в конце концов?
— Если честно, то мы хотим, чтобы вы убили.
— ???
— Убили зверя. Разве не выявлением и истреблением зверей занимается ваша группа «ГРИФ»?
— В институте?
—Да!
— Но у вас устаревшая информация. Мы уже не загонщики, мы — охранники. Да и раньше мы выявляли зверей не для того, чтобы убивать, это только в крайнем случае. Мы доставляли их в институт для изучения.
— А если зверь очень хитер, маскируется и представляет опасность для людей?
— Кто именно?
— Вы это и должны выяснить.
— Ничего не понимаю. Я должен проникнуть в институт, выяснить, кого я должен убить, и тут же его убить. Я правильно понял?
— Абсолютно!
— Дурдом! Больше сказать мне нечего.
— Вы очень интересная натура, Геннадий Николаевич, вы очень быстро заводите разговор в тупик, даже не желая этого. Вы не любите компромиссов?
— Не очень.
— Завидую. Завидую людям, которым не надо идти на компромиссы. Вас, наверное, и не торкает давно?
— Не скажу, чтобы давно, но уже слезами не умываюсь.
— Прекрасно. Тогда что бы вы сделали, если бы узнали, что в вышеупомянутом институте есть очень опасный зверь?
— Они там все опасные.
— Нет, очень опасный и скрытый.
— Что значит скрытый?
— Скрытый зверь, который внешне похож на человека, и от этого опасный втройне.
— Постойте, вы имеете в виду, что он… не в клетке.
— Нет, он скорее всего в белом халате, не исключено, что имеет ученую степень. В общем, не последний человек в институте.
— Тогда бы я немедленно сообщил об этом своему непосредственному начальству.
— Вот видите, опять тупик. «Сообщить начальству», — неожиданно передразнили Васинцова из-за зеркала. — Мы и без вас могли бы сообщить начальству. Господи, если бы все так было просто, Господь не послал бы к Земле этой чертовой кометы. Впрочем, ладно, семя сомнения я уже в вас посеял, а там видно будет. Могу еще добавить, что пока вышеупомянутый зверь будет работать в вышеупомянутом институте, мы все будем в большой опасности. У вас есть вопросы?
Васинцов от неожиданности вздрогнул:
— И вы ответите?
— Возможно…
— Вопросов масса: кто вы такой, что за организацию вы представляете, каким образом узнали про зверя в институте, почему это чертово кресло меня не отпускает, почему вы обратились именно ко мне и именно сейчас?
— Начну с последнего. Вы недавно участвовали в известной нам операции и после этого спокойно спали и даже аппетита не потеряли.
— А это так важно?
— Очень. Ответ второй: кресло вас не отпускает, потому что оно для этого предназначено — очень удобное, кстати, изобретение — никакого насилия над личностью. Я представляю не организацию, а определенные силы, которые желают, чтобы все это быстрее кончилось с наименьшими как для человечества, так и для нас потерями, — это ответ номер три. Видите, насколько я откровенен?
— Для вас? Вы… не человек?
Лампа неожиданно мигнула, зал осветился, экран стал прозрачным. В кресле, точно в таком же кресле, как и Васинцов, только по ту сторону экрана, сидел человек. Впрочем, назвать его человеком можно было с большой натяжкой, вроде те же две руки, две ноги, голова, но в остальном… Огромные немигающие глаза, черные как смоль, под огромным блестящим лбом. Серая кожа, совершенно гладкая на крупном черепе, дырки на месте носа и ушей, маленький рот…
— Ну и урод, — ужаснулся Васинцов про себя.
— Да, урод, — согласился серый, поглаживая лысину нереально длинным тонким пальцем. — А добавьте сюда, что я не пью и не курю, по бабам не шляюсь, мяса не ем, знаю сто шестьдесят языков, считаю в уме быстрее калькулятора и могу при желании читать ваши мысли, то вы меня должны вообще возненавидеть. Хотя признаюсь, что, с моей точки зрения, в данный момент вы тоже красавцем не кажетесь: бледная кожа с прожилками вен, отвратительные пальцы с растяжками на сочленениях, неровные, огромные зубы, как у хищников, а уродливый нарост над верхней губой, а эти смешные ушные раковины. Я когда впервые ваши уши увидел, так смеялся…
— Что такого смешного в моих ушах? — удивился Васинцов.
— Не ваших, конкретно, а человеческих вообще. То ли дело представители моего вида: кожа ровного серого цвета, без пигментных пятен, пальцы гнутся во все стороны, никаких пульсирующих жилок, никакой растительности. Все очень практично и благородно. Вот честно: любое земное животное — корова или, допустим, енот — на наш взгляд, намного симпатичнее, нежели человек.
— Вы… вы инопланетянин?
